Читаем без скачивания Полдень XXI век 2009 № 05 - Александр Житинский

— Слышь, мужик, — седой толкнул загрустившего Аполлинария Матвеевича в бок и потянул ноздрями хвойный аромат с дымом. — В твоей деревне телефон есть? Нет? А радиостанция? Вот, блин, Отчизна. Влипли. Про машины не спрашиваю. Ни хрена здесь нет, ни дорог, ни коммуникаций.

— Как это нет? — обиделся за родину Аполлинарий Матвеевич. — Всё есть, что надо, и грибы, и ягоды! В райцентре, сто пятьдесят вёрст отсюда, даже дом культуры есть! Кино по праздникам крутят, индийское! Мне бы вот козу найти, я бы всё показал. А лещ здесь какой!..

Колобок выбросил пустую картонку из-под галет в огонь.

— Ладно, ладно, пошутил. Край сказочных богатств. Эх, надраться бы сейчас. И как мимо Кремля промахнулись?

Аполлинарий Матвеевич вздохнул, посочувствовал. Решил, что и ему будет сейчас в самый раз принять стаканчик, чтобы успокоить волнение души и неясность мыслей. Потянулся к вещмешку, но вспомнил, что всю клюквенную по дороге вылакал.

Выручили заокеанская дружба и невежество. Умаявшись от ломки дров, американцы стали протирать влажными салфетками руки и лица. Согласно инструкциям, смачивали в подозрительно пахнувшей жидкости, извлекая её из яркой пластиковой бутылки.

— О, а это что? — оживился Сергей Игоревич, показывая на бутылку.

— Liquid for wipe of hands. And that? — улыбнулся в тридцать три зуба главный американец. — Яд.

— Дай-ка сюда! Это же спирт, братцы! Спирт?

— Yes, yes, toxic substance. Отравьиться плёхо.

К немому ужасу американцев, русский командир руки протирать не стал, смочил только палец в прозрачном яде и, облизав, задумался.

— А ничего, — сказал он. — Толкает.

Качество американского токсина понравилось. Командир разлил яд в пластиковые стаканчики и для начала раздал своим, проверенным соратникам — бортинженеру и местному аборигену. Пусть порадуется человек, никогда, наверное, не пил так хорошо очищенного яда.

— С прибытием, — сказал тост командир и опрокинул стаканчик. — Ох, крепкая, зараза…

Аполлинарий Матвеевич шибанул спиртом в рот, прибалдел и скромно попросил добавки. Отказался от американских галет и от тюбика желе из сушёных японских кузнечиков. Он и раньше полагал, что в космосе дряни не наливают, но чтобы такое божественное!

— Десять minutes and your умирать, — сказал американец и показал на часы.

— Щас, — сказал Соловей. — Сами без спирта околеете.

Верно. Прошло десять минут, потом ещё десять, а русские гидронавты и абориген стали только здоровее и румянее! Когда они запели, иностранцы изучили бутылку пристальнее. Наверное, имелся в яде какой-то компонент, не действующий на территории России.

Первым не вытерпел американец, решив — будь что будет, но от местной заразы надо протирать не только руки. Горячо попрощавшись с товарищами, осторожно отпил глоток.

— Занюхай. — Аполлинарий Матвеевич сунул американцу рукав. — Не кусай, а носом.

Американец промычал, опять укусил Аполлинария за рукав и выставил большой палец — вещь! Отбросив ложную скромность, иностранные космоплаватели стали разливать.

— Ага! — обрадовался Колобок. — Я же говорил!

— Странно… — сказал главный американец спустя полчаса и на чистом японском языке, которого вовсе не знал. — Я уже третий год участвую в программах НАСА, а до сих пор не догадался — что же это за жидкость для протирки рук! Надо позвонить жене на мобильный, чтобы срочно запатентовала в Аризоне.

Аполлинарий Матвеевич счастливо смеялся, греясь у костра, подбрасывая головешки и подпевая «Катюшу». Так ему стало хорошо и весело от всеобщей космической дружбы, случившейся возле его деревни, что он даже хотел два раза сблевать, но усилием воли удержался в рамках международного этикета.

— Вот… — сказал он. — Сидеть бы тут, возле костра, вечно. Не знать никаких хлопот! Только иногда в космос заглядывать, как он там? Да козу найти, Дашкой её зовут, рыжая она.

— Да сейчас мы твою козу! В два счёта. — Заметно повеселевший, Колобок хлопнул в небо букет красных и зелёных ракет. — Момент. Эй, коза! Иди сюда!

Изрядно выпившая мировая космонавтика взялась за ракетницы и фальшфейера. Тёмное небо над лесом расцвело яркими бутонами вспышек, заголосило воем сигнальных ракет, буханьем автоматических карабинов и глухими щелчками пистолетов.

— Ура! — орали хором космонавты, братаясь с соснами.

— Миру мир! Нет инфляции!

Практичные американцы достали из НЗ новую бутыль, благо о гигиене астронавтов конгресс США заботился с похвальной тщательностью и даже не подозревал, на что тратятся деньги налогоплательщиков.

Ночью, сразу после ухода Аполлинария Матвеевича в космос, косочанам не спалось. За дальним лесом громко хлопало и дудело, небо расцвечивалось фиолетовыми всполохами. Все собрались у колодца и молча смотрели на необычное сияние, потягивая в кулаки красные огоньки цигарок. Ясно, что это Аполлон ибн Матвеич Двадцать Восемь сигналит, как условились.

— Кружит над Косой, — сказал дед Игнат. — С подветра заходит.

— Может, костёр запалим? Чтобы лучше гляделось.

— Дрова рубить неохота.

— А мы Коломийцеву фазенду зажжём! Пусть послужит делу науки и прогресса!

— Я вам подожгу! — прикрикнул нервно дед Игнат. — Балаболы.

За лесом снова полыхнуло и закрякало, словно кто-то палил из автоматов. Сонный Макар Зосимович поправил рваную в подмышках майку.

— Промахнулся малость, — сказал он. — Ему бы левее зайти, над озером.

— Это уже с утра. — Колька Полесов почесал за ухом кота. — Ночью не то что козу, носа не увидишь.

— Балда. Он же с фарой! Гляди, как светит.

Только расстроенная Глафира Крутенкова не глядела на светопреставление и всё комкала платок, не просыхавший от слёз.

— Катя, погляди, не летит ещё? — просила она подругу. — Сердце мне прямо щемит.

Разошлись за полночь, оставив у колодца Глафиру с Катькой да Куролесова-старшего, храпящего на лавке после долгой трудовой пьянки, босого, без сапог.

— Вернётся, — успокаивала подругу Катя. — Мужик, он что кобель. По космосу полазит, репейника нацепляет, а жрать к миске приползёт. Все на одно рыло.

С первыми петухами вернулся в Косую Аполлинарий Матвеевич. Не один, с козой на верёвке и в компании незнакомых мужиков, одетых так смешно и пёстро, что поглазеть на них проснулась вся деревня. Даже умиравшая третий год баба Дуня попросила вынести на крыльцо, показать марсиан.

Худую, ошалевшую Дашку Аполлинарий Матвеевич вручил растроганной Сергеевне, а остальным представил спутников: