Читаем без скачивания Василий Струве. Его жизнь и научная деятельность - Елизавета Литвинова

Мы видели, что все государи России начиная с Петра Великого покровительствовали астрономии, предоставляя ей средства; многие из петербургских астрономов были замечательными людьми и сумели сделать ценные наблюдения, но все же их деятельности недоставало общего плана и единства. Это обстоятельство не укрылось от глаз Струве, как нельзя лучше уяснившего себе причину успеха Гринвичской обсерватории. Он хотел централизации астрономических наблюдений в России, имея в виду большую их плодотворность.

Все сказанное относится к научной деятельности обсерватории; посмотрим теперь, в чем заключалась ее практическая деятельность, состоящая в приложении астрономии к географии, что и было определено главной обязанностью академической обсерватории. Петербургские астрономы не ограничивались одними указаниями и руководством, они принимали в этих трудах личное участие, отправляясь в далекие путешествия, и это непрерывно совершалось в продолжение целого века. Труды их относились к топографической географии, физике, этнографии и статистике; некоторое время обсерватория занималась изданием географических карт. Желание принести как можно больше пользы России заставляло петербургских астрономов даже выходить из круга своей деятельности.

Иосиф Делиль первым предпринял астрономическо-географические работы в России и с этой целью ездил в Сибирь, у него было также намерение произвести измерение дуги меридиана и параллели для того, чтобы исследовать поверхность земного шара. И все последующие астрономы работали более или менее успешно, определяя при помощи астрономических наблюдений географическое положение различных мест. Струве, отдавая должную справедливость каждому из них, с особенной похвалой отзывается о наблюдениях и вычислениях Вишневского, отличавшихся необыкновенной точностью.

К концу XVIII века было определено 67 мест; это заняло шестьдесят лет непрерывной деятельности петербургских астрономов. Людям, не знакомым с трудностями этого дела, такой результат долголетнего труда покажется слишком ничтожным, но они, вероятно, изменят свое мнение, если узнают, что в то время ни Англия, ни Германия, ни Франция, ни Италия не обладали таким числом точно определенных мест, и если мы примем в расчет пространства этих государств. Мы уже говорили о трудностях, сопряженных с работами такого рода, а при некоторых условиях они даже стоили жизни исследователям. Астроном Ловиц, определяя широту и долготу мест между Волгой и Доном, погиб от рук пугачевцев, и с ним исчезли ценные плоды тех же работ, относящихся к Кавказской линии. Астроном Иноходцев в то же самое время растерял все записанные наблюдения и инструменты и едва спасся сам. Через несколько лет молодой ученый Арнольди отправился на Кавказскую линию с той же целью, что и Ловиц, но лезгины настигли его близ Ставрополя, уничтожили его инструменты и бумаги, а его самого взяли в плен; так он и исчез неизвестно куда, несмотря на все старания правительства отыскать его следы и выкупить за какую угодно цену. Так погибали люди, а дело шло вперед. Их мысли продолжали свое существование, и желания из одного сердца переходили в другие. В начале XIX века совершались важные научные экспедиции. В то время работа шла легче и быстрее вследствие усовершенствования как инструментов, так и методов наблюдения.

Приложение научных приемов к измерению участков Земли началось лет за тридцать пять до основания Пулковской обсерватории, следовательно, в то время, когда Струве производил свое измерение Лифляндии, это было еще совсем новым делом в России.

Этот беглый очерк состояния астрономии и геодезии в России, помимо того интереса, который он представляет сам по себе, важен для нас потому, что имеет прямое отношение к деятельности Струве и к его личности. Отдавая справедливость заслугам своих предшественников, наш астроном раскрывает отрадную картину научной деятельности этого рода в нашем отечестве. Мы видим, что он явился продолжателем дела, начатого за сто лет до того, но это не уменьшает заслуг Струве и его достоинств, а напротив, возвышает их ввиду органической связи его деятельности с научным прошлым нашего отечества. Когда мы узнаем, что мысль Струве о создании центральной обсерватории, соответствующей современным требованиям науки, принадлежала Гришову, Румовскому, Шуберту и многим другим астрономам, это еще больше убеждает нас в действительной необходимости такого учреждения для успеха астрономии в России. Но если мысль эту разделяли в то время многие, то само осуществление ее совершено главным образом Струве, которому удалось приобрести доверие императора Николая I.

ГЛАВА V

Основание Пулковской обсерватории. – Местность Пулкова. – Здание. – День открытия обсерватории. – Посещение ее императором Николаем Павловичем. – Пулковская обсерватория – воплощение научной идеи В. Струве. – Общий характер его научной деятельности в обсерватории. – Применение принципа разделения труда. – Отзывы Савича, Эри и Ньюкомба о значении для науки Пулковской обсерватории

Вид Пулковской обсерватории

Пулковская обсерватория была дорога Вильгельму Струве задолго до своего основания: так бывает дорог ребенок матери прежде, чем он родится на свет. Судьба новой обсерватории интересовала его еще тогда, когда ее проект не выходил из стен Академии наук. После аудиенции у императора Николая Павловича Струве принадлежала главная роль в создании Пулковской обсерватории, хотя официально он считался одним из членов комиссии, назначенной для этого дела. Председатель комиссии адмирал Грейг, как и члены ее Шуберт, Паррот и Фусс, – усердно и умело работали над созданием новой обсерватории. Душой же этого союза был Струве. Деятельность упомянутой комиссии была в высшей степени разнообразной: ей пришлось решать все вопросы, связанные с будущим существованием учреждения, которому надлежало играть такую важную роль в истории практической астрономии. В судьбе его принимал живейшее участие сам император; государь, превосходно знавший окрестности Петербурга, выбрал место для обсерватории на Пулковской горе. Пулково находится в восьми верстах от Царского Села и в девятнадцати – от Петербургской Академии наук и университета. Участок земли (около 20 десятин), принесенный государем в дар Академии наук, принадлежал к императорским владениям Царского Села. В то время он был заселен крестьянами, разводившими на нем свои фруктовые сады. Государь велел отвести крестьянам другое место и в вознаграждение убытков по переносу изб и пересадке деревьев ассигновал им значительную сумму денег.