Читаем без скачивания Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том III - Аркадий Казанский

После смерти, все души без исключения, попадают в Лимб – некий «отстойник». К берегам этого Лимба, с одной стороны, регулярно причаливает ладья Харона, который наметанным глазом определяет грешников, предназначенных Аду – тех, кто «притянут Ахероном». Каселла рассказывает поэту, что души тех, «кто не притянут Ахероном», не осужден на муки Ада, слетаются после смерти к устью Тибра, там, где он впадает в Тирренское море; оттуда Ангел отвозит их в Солнечном челне на остров Чистилища. Ангел очень строго отбирает души для перевозки в Чистилище.

Непосредственно в Рай, минуя Чистилище, души ветхозаветных праведников вывел из Лимба сам Спаситель – Иисус Христос. В дальнейшем, только Богородица и некоторые из апостолов (как утверждают, Святой апостол Иоанн, например) удостоились прямого Вознесения в Небесный Рай.

E io: «Se nuova legge non ti togliememoria o uso a l'amoroso cantoche mi solea quetar tutte mie doglie, [108]

di ciò ti piaccia consolare alquantol'anima mia, che, con la sua personavenendo qui, è affannata tanto!». [111]

«Amor che ne la mente mi ragiona»cominciò elli allor sì dolcemente,che la dolcezza ancor dentro mi suona. [114]

И я: «О если ты не отлученОт дара нежных песен, что, бывало,Мою тревогу погружали в сон, [108]

Не уходи, не спев одну сначалаМоей душе, которая, в земнойИдущая личине, так устала!» [111]

«Любовь, в душе беседуя со мной», —Запел он так отрадно, что отрадаИ до сих пор звенит во мне струной. [114]

Данте просит Вивальди исполнить одну из песен. «Любовь, в душе беседуя со мной» – так начинается одна из канцон поэта, открывающая собою третий трактат его «Пира». Каселла – Вивальди – «певец пиров и грусти томной», по меткому выражению А. С. Пушкина.

Откуда здесь, в Вышнем Волочке, берутся музыка и пенье? По императорскому указу велено было отправлять в Санкт-Петербург талантливых людей – художников, скульпторов, музыкантов, певцов. Да и сами таланты стремятся во все века в столицу. На любой остановке музыканты и певцы достают свои инструменты и устраивают репетиции, а то и целые концерты жаждущему слуху простого и не очень народа.

Здесь находятся художники, скульпторы, певцы и композиторы из Европы и Италии, чьими творениями переполнен Санкт-Петербург. Музыканты, путешествующие со своими инструментами, пользуются малейшей возможностью, чтобы помузицировать. Тем более что и окружающие люди жадно хотят услышать музыку, душою устав от земных забот.

Lo mio maestro e io e quella gentech'eran con lui parevan sì contenti,come a nessun toccasse altro la mente. [117]

Noi eravam tutti fissi e attentia le sue note; ed ecco il veglio onestogridando: «Che è ciò, spiriti lenti? [120]

qual negligenza, quale stare è questo?Correte al monte a spogliarvi lo scoglioch'esser non lascia a voi Dio manifesto». [123]

Мой вождь, и я, и душ блаженных стадоТак радостно ловили каждый звук,Что лучшего, казалось, нам не надо. [117]

Мы напряженно слушали, но вдругВеличественный старец крикнул строго:«Как, мешкотные души? Вам досуг [120]

Вот так стоять, когда вас ждет дорога?Спешите в гору, чтоб очистить взорОт шелухи, для лицезренья Бога». [123]

Музыка и пение заставляют людей забыть обо всём, погружая их воистину в Райские кущи.

Пора отправляться в дорогу. Снова появляется величественный старец, а если понимать слово «старец», как час небесных часов, это будет звучать, как: – «Час пробил». Он подгоняет души в дорогу, призывая их очистить взор от шелухи, для лицезренья Бога – освободиться от земных помыслов.

Величественный старец – распорядитель Вышневолоцкой Водной системы М. И. Сердюков. Озабоченный темпами навигации, он подгоняет капитанов и лоцманов в путь; завтра придут новые суда, а пропускная способность водного пути не беспредельна и запасы воды на шлюзование ограничены.

Путники находятся на берегу очистившегося ото льда Заводского водохранилища. Навигация открывается. Для того чтобы успеть за этот сезон пройти водным путём по Вышневолоцкой водной системе от Вышнего Волочка до Санкт-Петербурга, понадобится почти четыре месяца медленного плавания по рекам, петляющим среди лесов. Понятно, что плавание по реке возможно только днём, в светлое время, и нужно максимально использовать увеличивающийся день. Очень благоприятствует этому путешествию то, что путь проходит в период «белых ночей».

По Вышневолоцкой водной системе в 1743 году пролегал единственный путь, связывающий Центральную Россию и Москву со столицей России – Санкт-Петербургом. Товары, продовольствие, строительные материалы двигались в одну сторону – к Санкт-Петербургу (Вратам Петровым), увидеть свет которых Данте молил у Вергилия. За летний навигационный период по Вышневолоцкой Водной системе проходило до 5000 судов, которые обратно не возвращались и использовались в Санкт-Петербурге либо по прямому назначению, либо, как строительный материал. Также не возвращалась и основная масса людей.

Come quando, cogliendo biado o loglio,li colombi adunati a la pastura,queti, sanza mostrar l'usato orgoglio, [126]

se cosa appare ond» elli abbian paura,subitamente lasciano star l'esca,perch» assaliti son da maggior cura; [129]

così vid» io quella masnada frescalasciar lo canto, e fuggir ver» la costa,com» om che va, né sa dove rïesca;né la nostra partita fu men tosta. [133]

Как голуби, клюя зерно иль сор,Толпятся, молчаливые, без счета,Прервав свой горделивый разговор, [126]

Но, если вдруг их испугает что-то,Тотчас бросают корм и прочь спешат,Затем что поважней у них забота, – [129]

Так, видел я, неопытный отряд,Бросая песнь, спешил к пяте обрыва,Как человек, идущий наугад;Была и наша поступь тороплива. [133]

Картинка с голубями – лирическое отступление, хотя стаи голубей всегда стремятся в места скопления людей, зная, что им будет, чем поживиться. Люди того времени трепетно относились к голубям и певчим птицам; масс-медиа ещё не существовало, концерт певцов и музыкантов был редким и удивительным событием. Пение птиц, церковные песнопения были основными мотивами, звучащими в их ушах. Неопытный отряд – души, попавшие в Чистилище, не знающие, попадут ли они в Рай и сколько времени понадобится на дорогу. Люди бросаются к берегу (пяте обрыва), для посадки на суда; путники спешат к ним присоединиться.

Как это было:

Утром встали ещё до рассвета. Михаил Иванович уже убежал по делам; последние дни он озабоченно суетился, несмотря на Пасху; приближалась навигация, нужно было всё проверить, за всем проследить. Плотно перекусив, Яков с Петром собрались и вышли затемно. Ясное небо было усыпано яркими звёздами; кульминировал Козерог, Стрелец склонялся к закату, ни Луны, ни других планет на небе видно не было, яркий Млечный Путь пересекал небосвод ровно посередине. Только-только начала заниматься утренняя заря.

Когда они подошли к пристани, заря разлилась кровью в утренней дымке; небо постепенно светлело, гася яркие звёзды. За водной гладью в тумане показался краешек Солнца, от него к берегу побежала Солнечная дорожка по ряби мелких волн, поднятых утренним ветерком. В обе стороны, вдоль горизонта выросли огненные крылья, как крылья Ангела, постепенно светлевшие. Солнце оторвалось от глади воды и дорожка, и крылья постепенно погасли; берег осветился; стало видно, как много людей на нём; все жадно ловили тёплые его лучи после прохлады утра.

Вдруг до слуха донеслась мелодия скрипки. Удивленно оглядевшись, Пётр поспешил туда, за ним неотступно следовал Яков. Встречающиеся люди с изумлением смотрели на высоченную фигуру, двигавшуюся среди них; со всех сторон слышался тихий удивленный ропот.

Скоро они увидели живописную группу итальянцев в пёстрых одеяниях, которые, раскрыв футляры скрипок, репетировали, согревая стынущие пальцы дыханием. Капельмейстер взмахнул смычком, к небу взлетела мелодия; со всех сторон подходили люди, изумленно глядя на музыкантов. Пётр подошёл поближе к капельмейстеру.

«Вивальди» – сказал он, заговорив с капельмейстером по-итальянски. Тот затряс взлохмаченной головой и зажестикулировал, признав соотечественника.

«Си, си, Вивальди Антонио, синьор» – быстро заговорил он, сложив ладони и перекрестившись, потом печально добавил: – «Дуэ анни морте» – и печально склонил голову.

Пётр, жестикулируя, попросил его о чём-то. Итальянец закивал; обернувшись к музыкантам, протараторил им несколько слов, взмахнув смычком, поднял скрипку к плечу. Музыканты подняли смычки, полилась чудесная музыка «Времён года»; люди, забыв обо всём на свете, в том числе и о Петре, умолкнув, заслушались заворожено.

«Как, ещё не все готовы?» – раздался за спиной Петра громкий хриплый голос Михаила Ивановича: – «Вам бы только ничего не делать! Все по местам, время уходит, вода убывает, канальи!» Люди, как подстёгнутые кнутом овцы, бросились врассыпную; музыканты быстро, с виноватым лицом, стали собирать инструменты; Яков, потянув Петра за руку, торопливо пошёл на зов Сердюкова с сокрушенным видом.