Читаем без скачивания Невеста в бегах. Гуси, грядки... герцог?! (СИ) - Константин Фрес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прогоню? Тебя? — изумилась я. — Разве с друзьями так поступают? Ты же не прогнала меня, когда я вечером оказалась у тебя на пороге. Разве я могу быть такой неблагодарной, что отвечу злом на твое гостеприимство?
Анника без слов обхватила меня и прижалась крепко-крепко.
И мы стояли, обнявшись, боясь даже пошевелится, чтобы хрупкое ощущение счастья не покинуло нас.
— На серебряную монету, — тихонько сказала я, — мы с тобой купим много-много вкусного. И новые ботинки для тебя. И настоящую подушку для твоей лежанки. Муки, масла и настоящих яиц. И напечем, наконец-то, пирогов с луком, как ты и хотела!
Анника не ответила. Только часто-часто закивала головой.
Плечи ее вздрагивали от скрываемых слез.
— Петровичу только ничего говорить о серебре не надо, — произнесла Анника, наконец. — А то зазнается и устроит нам тут ад своими капризами. Надо б его найти и загнать домой, чтоб не потерялся. Все же, теперь он наше главное сокровище.
Глава 11
С утра пораньше я отправилась в город. Собиралась отыскать ювелира и продать ему наш клад.
Бедняжка Анника поднялась пораньше. Ей сегодня предстояло заняться поливкой. А это означало таскать много-много ведер воды. Так что ей идти со мной было некогда. Гусят, и тех поручили заботам Петровича.
Так что я сама дошла до города, и сама отыскала ювелирную мастерскую.
И там предложила серебряную скорлупу владельцу мастерской.
Ювелир дал мне за скорлупу целых три серебряных.
У меня даже ноги затряслись, когда он, похмыкивая, отсчитал мне монеты.
Для начала он долго и тщательно проверял серебро.
Рассматривал под огромной лупой.
Пробовал на зуб.
Чем-то капал и тер образовавшееся пятнышко.
И, наконец, рассчитался.
— Милочка, это отличное, прекрасное, очень чистое серебро, — сказал он, с интересом рассматривая мое лицо с огромным синяком. — Где вы взяли его, дорогая?
— Шла по лесу, — радостно сообщила я, невинно тараща глаза и делая вид, что не замечаю его подозрительных взглядов, — запнулась, упала в овраг. Бум лбом! А там это… Клад!
— В овраге? — удивленно уточнил ювелир.
Я так понимаю, что овраг у них место приметное. Может, даже исхоженное вдоль и поперек. Но отступать было поздно.
— Ага! — радостно подтвердила я, замотав головой.
Ювелир нахмурился, но смолчал.
И деньги мне отдал.
И я, радостная, пошла их тратить.
Городок мне понравился. Чистый, тихий, цветущий. Фонтаны, парки, огромные клумбы. Чисто выметенные тротуары и дороги.
И всюду лавки с овощами и с мясом с ферм госпожи Ферро! С ее фирменными вывесками!
Красота! Лучшие плоды, отборные куски.
Ни червоточины, ни изъяна. Все красивое и свежее.
Ну, где тут глупенькой Аннике тягаться? Если только демпинговать, ниже цены устанавливать, и продавать все подряд дешево.
— С другой стороны, — размышляла я, — можно ведь печь пироги, и продавать их, а не лук с грядки… Или вовсе выращивать только для себя. Много ли нам вдвоем надо?
За этими размышлениями я и завернула в лавку с мукой и прочими хлебопекарными радостями.
Анника хотела пирогов — вот и напечем!
Два серебряных я спрятала подальше в кармашек, а один решила разменять. Накупить всякой нужной всячины для дома. Еды, например. А то за пару дней, питаясь одними огурцами, я проголодалась как волк.
Вот и набрала и муки, и дрожжей, и небольшое сито приобрела. Не утерпела — для себя купила калач, и для Анники булку. И тут же вгрызлась в мягкий сдобный бочок.
— У-у-у, вкусно как! — промычала я.
Чуть язык не проглотила! Съела в один миг, жадно, все до крошки… Бедная Анника! А она-то какая голодная!
— Значит, надо поскорее вернуться на ее огород. А то работает, бедняжка, не покладая рук, а поесть-то и нечего!
Зайдя в другую лавку, купила немного масла, настоящих яиц — то Петровича-то не дождешься, — немного крупы и кусочек мяса. Корзинка моя стала очень тяжела, я еле ее волочила.
Ах, а глаза-то разбегались!
В хозяйстве Анники нужно было абсолютно все. И серебряный — это большие деньги. Купить можно было столько всего, что у меня и сил бы не хватило дотащить. Но, боюсь, и одного серебряного не хватило бы, чтобы покрыть все наши нужды…
Помня о своем обещании купить Аннике новые башмаки, я завернула к лавкам с одеждой… да так и встала, как вкопанная, на тротуаре!
Потому что прямо под вывеской модной лавки моя мать слезно рассказывала что-то представителю закона!
А он, хмуря брови, только кивал головой.
— Она не в себе, не в себе! — заламывая руки, повторяла мать. — Понимаете? Упала, ударилась головой… Может, память потеряла?! Иначе б никогда, ни за что из дома не ушла! Да у нее свадьба на носу! Как бы она осмелилась уйти?!
Меня как ледяной водой окатили.
Свадьба на носу!
Значит, от своих планов отдать меня ненормальному Густаву они не отказались!
На матери было новое платье, на пальце колечко, на голове модная шляпка — так-так, а ведь деньги-то баронету она не вернула!
Скорее всего убедила этих двоих недоумков, баронета и его маразматика-папашу, что найдет меня и привезет в дом. Оставила их с отцом дома, наверняка пьянствовать и развлекаться.
А сама помчалась на поиски…
Ну, и поиграть, конечно! Здесь она человек новый. В салонах ее еще не принимали. Даже если и наделает долгов, то всегда можно сбежать!
Значит, она все же рассчитывает, что я отыщусь в ближайшее время…
Ну, а как иначе?
Сами посудите, может ли девушка без денег уйти далеко? И сможет ли прожить впроголодь долго?
Интересно, а почему они на мой трюк с утопленным платьем не купились? Неужто полезли в пруд, выловили его?
Мать, плачась в жилетку полицейскому, так и ощупывала взглядом все вокруг.
Как жуткий пришелец сканером!
И я, чуя приближение ее взгляда, так и заметалась, как Петрович по огороду. Еще миг — и она меня заметит!
Спрятаться определенно было некуда.
А под ее взглядом, казалось, у моих ног уже камни плавились на мостовой!
И я не нашла ничего лучше, как впрыгнуть в чью-то карету и задернуть шторки на окнах!
Это было проделано в последний миг.
В щелочку сквозь бахрому на шторах я видела, как взгляд матери равнодушно скользнул по карете, потом мимо, и она принялась рассматривать какие-то вещи в витрине лавки.
А я еле-еле перевела дух.
На мое счастье, карета была пуста.
Кучер, видно, слегка задремал и не заметил, как я забралась вовнутрь.
И я
