Читаем без скачивания Дело чести - Дэвид Вебер

Двое мужчин сидели в частном рабочем кабинете Бенджамина Мэйхью в дворце Протектора. На данный момент, сезоны планеты Грейсон были приемлемо скоординированы с родным миром человечества, хотя они медленно снова смещались, и тяжелый снег падал за пределами дворцового защитного купола. Больший купол, который Небесные купола Грейсона к настоящему времени возводят для защиты всего города Остин, был еще только в своей начальной стадии, с его предварительными опорами виднеющимися против затемненного неба как белые, пушистые стволы деревьев или — для тех, у кого менее веселый нрав — нити огромной, покрытой инеем паутины. За пределами дворцового купола, хорошо просматриемого из за его прозрачности с окон офиса, заполненого книжными шкафами, толпы детей весело бросали снежки друг в друга, сооружали снеговиков, или неслись легко и быстро по крутым, мощеным улицам Старого Города на санях. Другие кричали от восторга, развлекаясь на разнообразных аттракционах карнавала, устроеного непосредственно на територии дворца, и продавцы горячего попкорна, горячего шоколада и чая, и достаточным запасом сладкой ваты и других изделий сомнительного диетического ценности, чтобы обеспечить милую суету в следующие несколько дней.

Чего не было видно с места Мэтьюса, так это дыхательных масок на каждом из этих детей или того, что их перчатки и варежки почти соответсвовали стандартам для работы с опасными материалами. Высокая концентрация тяжелых металлов на Грейсоне сделала даже снег потенциально токсичным, но это была одна из тех вещей с которыми грейсонцы жили. Грейсонские дети так же хорошо понимали необходимость защищать себя от окружения, как дети на других, менее недружелюбных планетах, — необходимость следить за машинами при переходе оживленной улицы.

И сейчас все эти орды детей получали особое удовольствие от их игр — были школьные каникулы. На самом деле, это был планетарный праздник — День Рождения Протектора. Почти тысячу лет грейсонские дети праздновали этот же праздник, однако в последние тридцать лет или около того, они были в слегка невыгодном положении по сравнению со своими предшественниками, так как Бенждамин IX родился 21 декабря. Школы традиционно закрывались на рождественские каникулы восемнадцатого декабря, так что дети не получали дополнительного выходного, который они могли бы иметь если бы Бенджамин был достаточно здравомыслящим, чтобы родится, скажем, в марте или октябре. Это небольшое нарушение графика с его стороны (или, правильнее сказать, со стороны его матери) было одной из причин, почему Бенджамин всегда настаивал на организации особого празднования для всех детей планетарной столицы и любых их друзей, которые могли к ним присоединиться. По оценке Мэтьюса, на данный момент население школьного возраста в Остине увеличилость как минимум на сорок или пятьдесят процентов.

Также было традицией, что Протектор не занимается делами в свой день рождения, ведь даже он имеет право хотя бы на один выходной в году. Бенджамим, тем не менее, был склонен к нарушению этой традиции, хотя время от времени использовал свой "выходной" в качестве прикрытия. Все было подготовлено к формальному празднованию для рождения позже сегодня вечером, но Мэтьюс был во "внутреннем круге" тех, кто получил приглашение прибыть раньше. Он в любом случае был в этой группе избранных, учитывая как давно и тесно они с Бенджамином работали вместе, но, очедивно, были и другие причины в этом году.

Гранд адмирал задумчиво рассматривал Протектора. Это было пятидесятилетие Бенджамина, и его волосы были в прожилках все более густого серебра. Не то, чтобы сам Мэтьюс был желторотым юнцом. На самом деле, он был на десять стандартных лет старше Бенджамина, и его собственные волосы полностью стали белыми, хотя (он думал с некоторым довольным тщеславием) они остались к счастью, густыми и пышными.

Но густые или нет, ни один из нас не становится моложе, подумал он.

Это была мысль, которая приходила ему все чаще в последнее время, особенно, когда он столкнулся с Мантикорскими офицерами в полтора раза старше его, которые все еще выглядел моложе, чем он. Которые были моложе, в физическом смысле, по крайней мере. И более, чем несколько офицеров Грейсона попадали, что ту же нелепо юно выглядещую категорию, теперь, когда первые несколько поколений, что поступили на службу с тех пор как альянс Грейсона с Мантикорой сделал пролонг общедоступным, были в конце тридцатых или — как младшый брат Бенджамина, Майкл — уже в начале сороковых годов.

Это будет только хуже, Уэсли, сказал он себе с неизбежным толикой сладостно-горькой зависти. Это не их вина, конечно. Насамом деле, здесь никто не виноват, но есть еще много вещей и я хотел бы быть здесь, чтобы увидеть.

Он мысленно встяхнулся и тихо фыркнул. Он вовсе не умрет от старости уже завтра. С современной медициной, он должен быть в порядке как минимум еще тридцать лет, а Бенджамин, вероятно, может рассчитывать на полстоления.

Что совершенно не имело отношения к вопросу, заданному Протектором.

— Могу я спросить, какие именно из многоуважаемых землевладельцев вероятнее всего поднимут обсуждаемый вопрос, Ваша Светлость?

— Я думаю, вы можете смело предположить, что имя Тревиса Мюллера будет среди них, — сдержанно улыбнулся Бенджамин. — И, как я ожидаю, — Джаспера Тейлора где-то неподалеку. Кроме того, насколько я понимаю, они нашли новое лицо: Томаса Гилфорда.

Мэтьюс поморщился. Трэвис Мюллер, лорд Мюллер, был сыном покойного и (для большинства грейсонцев) неоплакиваемого Самуила Мюллера, который был казнен за измену после участия в масадском заговоре с целью убийства Бенджамина и королевы Елизаветы. Джаспер Тейлор был Землевладелец Кансеко, чей отец был близким соратником Самуила Мюллера и кто решил продолжить традиционный союз между Кансеко и Мюллер. Но Томас Гилфорд, лорд Форчейн, был новичком в данной компании. Он был так же на много лет старше, чем Мюллер или Кансеко, и, хотя он никогда не был одним из больших поклонников социальных и правовых изменений Восстановления Мэйхью, он никогда не присоединялся к более резкой критике Протектора. Не было вопроса о его чувствах, но он избегал открытых столкновений с Бенджамином и прочным блоком замлевладельцев, которые поддерживали Меча, и он всегда производил впечатление на Мэтьюса как менее склонный, чем Мюллер, чтобы бодро жертвовать принципами во имя "политического прагматизма."

"Когда Форчейн решил подписать соглашение с Мюллером и друзьями, Ваша Светлость?"

"На самом деле, это трудно сказать." Бенджамин наклонил кресло назад и мягко качнулся из стороны в сторону. "Чтобы быть справедливым к нему — не то чтобы я особенно хочу быть, вы понимаете — я сомневаюсь, что он был очень склонен в этом направлении пока Высокий Хребет не пробовал закрутить гайки над каждым вторым членом Альянса."

Мэтьюс фыркнул, на этот раз вслух. Как и Бенджамин, гранд адмирал решительно поддерживает членство Грейсона в Мантикорском Альянсе. Он не только болезненно осознавал, как много для Грейсона был выгод, как технологических и экономических, от его связей с Звездным Королевствои Мантикора, но он еще лучше осознавал тот факт, что без вмешательства Королевского флота Мантикоры, планета Грейсон была бы либо завоевана религиозными сумасшедшими с Масады или в лучшем случае пострадала от ядерной или кинетической бомбардировки из космоса.

В то же время, он вынужден был признать, правительство Высокого Хребта

показало ясно, что Звездное Королевство было далеко от совершенства. По его обоснованному мнению, "закручивание гаек" был необычайно бледным описание того, что барон Высокого Хребта сделал с альянсом так называемых

партнеров. И как и многие другие грейсонцы, Мэтьюс был твердо убежден, что идиотская внешняя политика Высокого Хребта сделала

многое, чтобы спровоцировать возобновление боевых действий между Республикой Хевен и Звездным Королевством и их союзниками.

Сам Гранд-адмирал был уверен, что это просто еще одна демонстрация падшей натуры человека, для которой идиотизм, коррупция и жадность были неизбежными элементами. Бог знает сколько было в истории Грейсона предателей, преступников, коррумпированных, высокомерных и откровенно сумасшедших замлевладельцев. Имя "Мюллер" само проходило на ум. И на каждого мантикорского Высокого Хребта, Метьюсу встречались два или три человека вроде Хэмиша Александра или Алистера МакКеона или Элис Трумен, не говоря уже про королеву Елизавету III, с которой он встречался лично.

И, конечно, была Хонор Александер-Харрингтон.

Учитывая, этот баланс, и сколько мантикорской и грейсонской крови было пролито бок о бок в боях Альянса, Метьюс был готов простить Звездное Королевство за существования Высокого Хребта. Однако, не все грейсонцы также были на это способны. Даже многие из тех, кто оставался ярым сторонником леди Харрингтон отделили ее в своих умах от Звездного Королевства. Она была одной из них — полноправной грейсонкой, заслужившей это право кровью — это изолировало ее от их гнева на глупость правительства Высокого Хребта, их скупость и высокомерие. И то, что она и Высокий Хребет были непримиримими политическими противниками только сделал эту изоляцию проще для них.