Читаем без скачивания Наедине с футболом - Лев Филатов

Это работа впрок, про запас.

И у того, и у другого видения есть свои «за». Одно точнее, пространнее и строже, другое непринужденнее и образнее. Меня с годами стала больше устраивать роль незанятого зрителя, и я, даже если и предстоит о матче писать, часто обхожусь без блокнота. Память привычно регистрирует так называемые «моменты», а глаза, освободившись от метаний между блокнотом и полем, ищут что-либо заслуживающее внимания.

Я возвращался из Будапешта через Киев и поспевал домой к телетрансляции. Но сердце дрогнуло, и я сошел с поезда. Смотреть матч по телевидению все равно что изучать животное по скелету. Все вроде бы ясно, а теплого и трепетного ощущения нет. Так же как нет и возможности сделать какие-либо собственные открытия, потому что режиссер и комментатор предлагают тебе этот самый скелет-минимум и навязывают свои точки зрения в прямом и переносном смысле. И уж, во всяком случае, никаких ассоциаций и мыслей! Ты проинформирован, только и всего. Низкий поклон телевидению за эту самую информацию! Но профессиональному журналисту с нею с одной не уйти дальше повторения общих мест. К слову говоря, меня удивляет смелость некоторых людей, наблюдающих футбол по телевидению и тут же строчащих пространные сочинения с категорическими выводами и точнейшими рекомендациями. Нет, не умещается футбол ни в кино, ни в телекадры. Когда-нибудь, быть может, уместится, но сейчас он на экране кукольный, бесплотный, теневой…

Много раз бывал я на киевском стадионе, но того, что творилось в тот день, никогда (разве что только осенью 1975 года, в день матча с «Баварией» за Суперкубок) не видел. Толпы людей находились в таком возбужденном, приподнятом состоянии, словно им самим предстояло двинуться в чистое поле, чтобы постоять за честь «Динамо». Болельщики уже насытились победами своего клуба в чемпионате страны. Но каковы динамовцы в «мировом масштабе»? Для ответа на этот жадный, нетерпеливый вопрос ничего лучшего, чем встреча с шотландским «Селтиком», обладателем Кубка европейских чемпионов, нельзя было придумать. Да еще встреча в рамках очередного розыгрыша этого самого Кубка чемпионов!

Канули в прошлое времена, когда нас тешили победы над «Арсеналом», «Миланом», «Рапидом», «Вулверхемптоном», «Партизаном», «Фиорентиной» в товарищеских встречах. Они были нам дороги в период становления, когда футбол наш проникался самоуважением. Позже, когда выработалась разветвленная, стройная система регулярных мировых и европейских турниров как для сборных, так и для клубов, значение турне и гастролей пошло книзу, люди в них ощутили половинчатость, необязательность, и, чём бы ни закончился такой матч, оставалось гадать, как бы он сложился в официальном турнире.

У киевского матча была еще и предыстория: два года назад «Селтик» непринужденно выбил динамовцев из розыгрыша Кубка кубков (3:0 и 1:1). Теперь позади был первый матч в Глазго, выигранный «Динамо» 2:1. Этот – ответный. Вот и текли толпы на стадион, желая убедиться, чего же стоит их команда.

Британцы, по моим наблюдениям, менее, чем другие, подвержены комплексу чужого поля, они умеют гнуть свое в любых условиях и стенах. Можно было не сомневаться, что шотландцы дадут бой – к этому их обязывала, кроме всего прочего, с превеликим трудом заработанная всеевропейская репутация.

Матч игрался холодным октябрьским вечером. Трибуны были неразличимы в темноте, и казалось, что высветленное прожекторами поле – островок посреди бушующего, грохочущего моря. А буря зачарованно, сказочно повиновалась белому мячу.

Не стану с помощью газетных подшивок восстанавливать события. Раз уж я был проезжим, без блокнота, то и буду руководствоваться лишь впечатлениями.

Киевское «Динамо» и в том и в предыдущем сезонах было у нас самой сильной командой. «Самой» без оговорок. Хотя команда под началом тренера Маслова складывалась еще до чемпионата мира 1966 года, в ее облике было немало схожего с тогдашними чемпионами – англичанами. Боюсь прослеживать связи и влияния – дело это зыбкое и условное, – думаю, что просто этот клуб пришел одновременно с англичанами к игре, которую в тот момент продиктовала эволюция футбола. Два форварда и четыре хавбека – этикетка команды. Суть ведь не в том, как встать на поле перед свистком судьи. Суть в сознательном отказе от классической расстановки с фланговыми нападающими, в организованном беспорядке перемещений, когда вперед устремляется из середины поля то один, то другой игрок и все они связаны между собой не постоянными позициями, а перемещениями, когда в основе игры непрерывное движение с чередованием реальных угроз и их имитаций, чтобы противник запутывался, сбивался с ног. Отказ Маслова от крайних форвардов Базилевича и Лобановского (оба они мне нравились) выглядел не то своенравием и капризом, не то мотовством. Маслову не простили бы этого (оба форварда были любимцами футбольного Киева), но команда надолго вышла в чемпионы, и победителей не судили. Вот парадокс: ради создания команды определенного образца приносятся в жертву интереснейшие игроки, которых помнишь и много лет спустя! Тренер англичан Рамсей тоже не взял в свою сборную Гривса, носившего прозвище «человек-гол».

Журналисты не комплектуют команд – избавь нас бог от вмешательств в это сугубо профессиональное тренерское дело, где теория и методика, данные врачебных наблюдений, разумные доводы таинственно уживаются с интуицией, с безотчетным ощущением, что поступать надо только так и не иначе!.. И все же как приятно следить на поле за личностями, преображающими тяжкую футбольную маяту в исполненное артистизма представление! Пройдет время, мы можем запамятовать, как играли их клубы, но не забудем Федотова, Боброва, Нетто, Воронина, Месхи, Стрельцова, Метревели, Блохина… Вот и Лобановский с Базилевичем тоже были наделены своеобразием, а места им не нашлось. Скорее всего, сильное киевское «Динамо» 1967 года останется в памяти как нечто цельное, неразделимое, как ансамбль без солистов. Как это все совместить и примирить? Никто не знает: одна из вечных, «проклятых» проблем.

Как бы то ни было, за киевскими динамовцами в те годы следили с интересом. Хуже всего, когда все команды на одно лицо. Тогда умами завладевает турнирная таблица, документ хоть и неизбежный, но условный, как футбол по телевидению. Матчи нескончаемы, вдохнуть же душу в футбольную жизнь способны превращения самой игры, а не биржевые подсчеты подъема и падения акций разных команд. Во всяком случае, так для журналистов.

Как же будут выглядеть динамовцы, оставшись лицом к лицу с лучшим клубом Европы? Чем больше я вглядывался в локальные эпизоды, в единоборства, тем прозрачнее становился замысел матча, заключавшийся в том, что динамовцы соглашались принимать на себя неминуемое, неотвратимое давление шотландцев, чтобы его погасить, перемолоть и тут же отвечать выпадами, к которым были готовы и стремились всей душой. Чем призрачнее выглядел территориальный перевес шотландцев, чем туже на грубом сыромятном ремне затягивался узелок драмы, тем спокойнее становилось на душе. Никаких сомнений, что «Селтик» в тот вечер получил противника равного по классу, по запасу сил, по характеру, что коса нашла на камень.

Я сидел на трибуне, испытывая удовольствие от сознания, что наш лучший клуб не менее грамотен, не хуже подготовлен, не менее уверен в себе и смел, чем хранитель Кубка европейских чемпионов, получивший признание и благодаря своим победам и благодаря игре, согласной с требованиями последней моды.

Матч дал ничью – 1:1 и вывел динамовцев в следующий круг. Толпы, возвращавшиеся со стадиона, устроили на Крещатике карнавал. Пели, пританцовывали, что-то скандировали. Хоть Киев не Мехико и не Рио-де-Жанейро, вспышка восторга выглядела натурально. Славный выдался вечер, я не пожалел, что сошел с поезда…

Наши клубы с непростительным опозданием включились в розыгрыши в двенадцатые – Кубка чемпионов и Кубка УЕФА и в шестой – Кубка кубков и до сих пор за это расплачиваются, не сумев уловить своеобразия их стратегии и психологии. Матч киевского «Динамо» с «Сел-тиком» дал понять, что побеждать можно. Поражения в этих турнирах, как правило, обнаруживали даже не точное соотношение сил, а то, что наши клубы хорошенько не знают, как себя вести. Как же все-таки? Как с «Септиком»! Всякий раз так – изо всех сил, без самообольщений, сцепив зубы, на самолюбии… Таковы условия этих турниров, где каждый клуб – из избранного круга, имеет заслуги и звания и знает себе цену.

Мы постоянно твердим: «опыт», «опыт», настаиваем на его полезности и необходимости. А что он такое, если опустить на зеленый газон это понятие? Никто не жалуется на малый опыт команд, регулярно участвующих во всесоюзном чемпионате; считается, что все они опытны. И верно, они в любой момент готовы без всяких разведок играть друг с другом, и нам нипочем не угадать, кто кого одолеет. Но вот одесский «Черноморец» летит в Рим, ереванский «Арарат» – в Лондон, донецкий «Шахтер» – в Турин, все они там проигрывают. Причем мало кто удивлен, и тут же звучит версия – «не хватило опыта». И она – не для отвода глаз, так оно и есть на самом деле.