Читаем без скачивания Кадуцей - Давид-Анастас Максимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я проснулся, крича имя. Настя, это она была там. Она. Так близко и так далеко. Почему я ее увидел? Почему?
— Потому что ты никак не можешь меня отпустить, — услышал я и, подняв голову, опешил, видя, как Настя сидит напротив меня и курит. Она была в том же свитере, что каждый раз надевала, в том проклятом свитере, который я видел каждый божий раз, когда засыпал.
Мой разум заполнили все возможные чувства. Казалось, что прямо в мозг залили непонятный коктейль из радости, удивления, печали и злости. Мои глаза вновь становились влажными, как вдруг я ощутили ее прикосновение и, уже будучи не в состоянии сдерживать всю ту лавину эмоций и чувств, которые во мгновение ока заполонили мое сознание, заплакал.
Пьянящий аромат первой любви, испытанной так давно, что казалось ее и вовсе не было, мелодичные звуки ангельского голоса той, что ушла из жизни куда раньше, чем должна была, и, конечно, неизменная красота достойная обложек лучших глянцевых журналов этой планеты — все это призывало мой больной потерявший уже всякую надежду на еще одну встречу с ней мозг поверить, поверить, что все это взаправду. Вот только я читал ее свидетельство о смерти, и я знаю, что если Настя и жива, то она куда дальше, чем мне хотелось бы, а то, что я вижу не более, чем жалкая пародия на неповторимый оригинал.
— Не-е-ет!.. — выдал я навзрыд. — Тебя здесь нет! Уходи из моей головы!
Я продолжал повторять это, переходя на крик, однако в то же мгновение почувствовал поцелуй. От неожиданности у меня открылись глаза, и пред моим взором предстала та самая первокурсница, чьего имени я не знал.
У нее были заплаканные глаза. Приятное тепло окутывало клетки моего тело, словно лоза, заставляя успокоиться и вновь вернуться в реальность. Множество мыслей в тот момент проносилось в моей голове, однако отчетливей всего я помню ту, что задержалась лишь на сотую долю секунды. «Я люблю ее», — выдал мне мозг и тотчас же стер, не желая признавать сей факт и отпускать столь милую моей душе Настю.
— Заткнись и приди в себя! — прокричала она и сначала отвесила мне пощечину, а потом снова меня поцеловала.
Пощечина стала отрезвляющим глотком воздуха в этом водовороте небылиц, произошедших за последние сутки. Мое израненное несколькими смертями сознание еще далеко не скоро оправится, однако держала меня на плаву именно та мысль, что я все еще способен чувствовать.
Повторный же поцелуй наконец прогнал все лишнее из моей головы, и на меня свалилась вселенская усталость. Мысли в голове постепенно замедлялись, и я, наконец, смог ухватить несколько наиболее важных вопросов. Во-первых, мне нужно было понять, что это за галлюцинации, а, во-вторых, нужно было допросить мою спасительницу, как бы неблагодарно это не звучало.
— Как ты сюда попала? — спросил я несколько возмущенно, хотя на самом деле пытался скрыть то, насколько рад ее видеть.
— Достать ключ от твоей комнаты не так сложно, как ты думаешь, — недовольно бросила она, слегка улыбнувшись, и тут же продолжила, — и вообще, ты думал, что для Сабрины Каритас есть что-то невозможное?
Точно, Сабрина Каритас. И как я мог ее забыть, мы действительно много общались в школе, хоть и были не очень близки, признаться в один момент я даже рассматривал ее на кандидатуру в роли своей девушки, но остался верен заветам одиночества. Однако у нее, судя по всему, было другое мнение на этот счет.
По итогу, за этот день я узнал две вещи: во-первых, я трахнул свою бывшую подругу, во-вторых, у меня шизофрения. Интересное сочетание, учитывая, что второе не было открытием, но неважно…
— Так что с тобой происходит? — спросила она, нарушив тишину, которая установилась после того, как я ушел в свои мысли. Я поднялся с кровати и направился на кухню.
— Пошли, сначала я узнаю у тебя кое-что, потом расскажу тебе все, что хочешь.
— Но…
— Никаких «но», — жестко отрезал я. Сейчас было далеко не лучшее время, чтобы спорить со мной. Буквально несколько часов назад я убил человека. Сабрине это, конечно, было необязательно знать, однако, так или иначе, стабильным мое эмоциональное состояние никак нельзя было назвать.
Мы зашли на кухню. Сейчас девушка казалась какой-то более унылой, чем обычно. Я подошел к плите и зажег газ. Синий огонь осветил темное помещение, в то время как мой взгляд упал туда, где должны были висеть часы, а когда их там не оказалось, я нахмурился и повернулся к турке, которая уже стояла на плите. Приятное тепло распространялось по моему телу, грея надежду на то, что с ума я сойду не так скоро, как можно было бы подумать. Кинув взгляд на пачку сигарет, которая лежала на подоконнике, я, качнувшись, направился к ней.
— Так зачем ты пришла? Нет, я, конечно, благодарен за то, что ты вытащила меня из приступа, но ты же что-то хотела, не так ли?
Все еще не верилось, что у меня шизофрения. Но больше всего не верилось, что мой организм так просто воспринял эту информацию. Хотя после всего того, что уже произошло было бы странно ожидать сильного сопротивления моего сознания. Я ведь и раньше замечал признаки нездоровья своего мозга: все эти слуховые галлюцинации, тактильные, да даже обычные зрительные — все это донимало меня уже не первую неделю, но я упорно делал вид, что ничего не происходит. Почему? Наверное, потому что боялся, боялся признать, что я принадлежу к той категории людей, которых отвергло общество, на которых показывают пальцем и о которых стараются не упоминать, по возможности, конечно. Скорее всего именно из-за того, что я не верил, что действительно болен, я пренебрегал надписями на таблетках, а в последнее время и вовсе перестал их пить. Моя рука медленно потянулась к пачке сигарет.
— Ты меня вообще слушаешь?! — спросила с явным недовольством девушка, а я и не знал, что ответить. Вопрос я ей задал
