Читаем без скачивания Воспитанник орков 1 (СИ) - Евгений Васильевич Шалашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тупой, грязный орк, — не унимался Казистер. Позабыв, что хотел соблюсти высокомерие, братец перешел на «ты». — Ты ничего не умеешь, кроме того, чтобы распускать кулаки!
Когда—то отец учил — если не хочешь вспылить, мысленно сосчитай от одного до дюжины, потом обратно, а заодно подумай, чем можно вывести противника из себя, не прибегая к кулакам? Если тебя задели за «живое», ответь тем же. А что там у братца?
— Вы правы, дорогой брат, — виновато потупился Данут, еще минуту назад хотевший уронить на родственничка бочку с «земляным маслом». — Я был неправ.
— Что? — вытаращился Казистер.
— Я был неправ, что побил этих ... хороших юношей. Сегодня же извинюсь перед ними и скажу, что отныне я не вмешиваюсь в ваши дела.
Данут, старательно пряча усмешку, наблюдал, как с хорошенького личика сползла улыбочка, сменившаяся гримасой испуга.
— Хотя, — в раздумье добавил он. — Извиняться придется вам. Я решил сегодня заменить сторожа на складе.
— Данут, — впервые за месяц «вспомнил» двоюродный брат его имя. — Ты не можешь этого сделать!
— Почему? — удивленно похлопал ресницами Данут. — Сторож вчера попросил дать ему свободную ночь. Вот я и решил, что посижу ночку. Что в этом плохого? Сторож отдохнет.
— Я не про сторожа, — выдохнул братец. — Вы не можете остаться здесь и бросить меня одного. Меня, своего брата.
— Вы же сами только что сказали, что я орк. Как у орка могут быть братья среди фолков?
— Но меня изобьют! — с надрывом выкрикнул Казистер. — Аристун, со своей бандой, ходит за нами по пятам. При тебе они боятся к нам подходить. Но если ты не пойдешь, меня измордуют!
Данут ободряюще похлопал родича по плечу:
— Если и измордуют, то не до смерти. Подумаешь, попортят мордочку. Мне твою морду не жалко.
— А—а—а! — заверещал вдруг Казистер, падая на грязный, покрытый разводами масла пол и принялся кататься по нему, причитая: — Ты такой же, как мой отчим! Все вы, Таггерты, одинаковы! Ты только и ждешь, чтобы меня избили. Тебе мало отобрать у меня наследство, ты хочешь, чтобы меня изуродовали!
Отчим? Это ж получается, Казистер, не родной сын дяди, а пасынок? Теперь Дануту становилась понятным и поведение тетушки, и ненависть братца. Стало быть, они воспринимают его как соперника.
Одним рывком Данут поднял двоюродного брата с пола, хорошенько встряхнул и хмуро бросил:
— Не позорься. Пока я с тобой — никто тебя пальцем не тронет.
Глава 4. Родственные чувства — продолжение
Следующий день был выходным. Данут бродил по порту, увертываясь от докеров, таскающих какие—то мешки, корзины, бочки, пару раз чуть не подрался с матросами, которые не могли терпеть праздношатающегося юнца, норовя «припахать» его для каких—то там дел и, едва не завербовался на судно, идущее за китами. Наконец, вдоволь налюбовавшись на красивые и не очень корабли (хотя, на взгляд Данута, все корабли были наикрасивейшими), парень зашел в таверну промочить горло.
Взяв себе кружку пива, юноша отыскал свободный столик, где восседала пара сравнительно трезвых морских бродяг, неспешно цедящих крепкое вино. Один из моряков — немолодой, с рыжими, изрядно тронутыми сединой усами, усмехнулся, наблюдая, как парень неаккуратно роняет пену на стол. Второй — помоложе, со шрамом через все лицо, даже приподнял локоть, чтобы его не замочило.
— Прощения прошу, — извинился Данут, отхлебывая глоток.
Пиво он не слишком жаловал, предпочитая что—нибудь другое, вроде кваса, но кто в морской таверне будет пить квас?
— Где—то я тебя видел парень, — раздумчиво проговорил рыжеусый.
Дануту не нужно было вспоминать, где он сам видел этого моряка.
— В прошлом году, в Оште. Ты у меня шкурку черного соболя торговал.
— О, точно, — обрадовался моряк. — А ты, жмот такой, шкурку сменять отказался!
— Было дело, — не стал спорить Данут. — Ты мне за нее хотел ломаный нож всучить. А на кой он мне? За такую шкурку можно десять ножей добыть.
— А то я сам не знаю? — слегка обиделся рыжий. — Только у меня к тому времени ни векши, ни менового товара не было. Думал — вот, юнца облапошу, откуда дурачок о ценах знает?
Все трое заулыбались. Данут не обижался, что моряк пытался его надуть — дело привычное.
— Слышал я, что на Ошт норги напали? — спросил второй, со шрамом.
За месяц, проведенный в Тангейне, боль слегка притупилась. Но рассказывать в очередной раз о том, как ему посчастливилось уцелеть, парню не хотелось. Но моряки, похоже, сами слышали эту историю.
— Значит, на западном побережье теперь лишь орки остались, — изрек рыжеусый. — Придется нам на восток ходить. А там и кит не тот, и шкурки хуже.
— Киты — они везде одинаковые, — вступил с ним в спор второй. — Зато товару теперь меньше стало, на шкуры да на остальное цены вырастут, прибыли больше.
— А нам—то, не один ли хрен? — перебил его рыжий. — Наше дело купцов туда—сюда доставить, а прибыль... Какая у нас прибыль? Теперь только хуже будет, — посулил он. — Ошта нет, купцов много. Будем теперь друг друга за глотки брать, чтобы товары заполучить.
— Точно, — взгрустнул тот, что со шрамом. Выпив, сплюнул на пол. — А все норги проклятые.
— А кто они такие? — осторожно поинтересовался Данут. — Почему о них никто ничего не знает?
— Кто норга хоть раз видел — морских крабов кормит, — засмеялся рыжий. — Живут они где—то посреди моря, никто не знает.
— Почему с ними никто справиться не может? Тангейн — город огромный. Кораблей столько, что не счесть! Собраться, найти эти клятые острова, да и разделать всех норгов под гребенку, — предложил парень.
Моряки как—то странно переглянулись, дружно допили и, не заказав новой выпивки, вышли.
Вечером в доме дяди парня ждал крупный разговор наедине.
— Как ты можешь вести такие разговоры! — бушевал дядя. — И, ладно бы, ты их вел в городе. Но в порту, где столько глаз и
