Читаем без скачивания Удача или Смерть (СИ) - Карстовский Август

Первое, что сделал Мратский, когда вышел из библиотеки, это упал на колени и начал молиться Богу, благодарить за то, что спас. Хотя спасла их всех Тали, умевшая сохранять рассудок в подобных безвыходных ситуациях, а также и думающая никак толпа. Август вышел последним и, изрядно измотавшийся от нескончаемой ходьбы, он уселся у стенки и уставился на серый каменный трон, на котором кто-то сидел с золотой короной в руках.

— Мы опять… не одни… — устало произнёс Август, откинув голову к стенке.

Остальные испуганно обернулись и потянулись за оружием, но загадочный силуэт не подавал признаков жизни. Мратский, с лязгом обнажив меч, аккуратно пошёл в сторону трона. Тали же натянула стрелу и прицелилась в склонённую голову мертвеца на случай, если он встанет. Август её искренне не понимал, ведь смерть Мратского, человека, что никогда не держит слова, им обоим выгодна. Вероятность, он не передумает и сохранит им жизнь, хотя бы не попытается её отобрать, весьма мала.

И всё же лук в сторону она не увела. Мратский был уже близок и, вытянув меч, острием подсёк корону. Худощавые руки вздрогнули, и мертвец оказался очень даже живым, раз заорал во всю глотку, но поднять с трона не мог.

— О-о-отдай! — протянул хрипло старик, ёрзая на троне. — Это моё!

Мратский не решил испытывать судьбу и дёрнул клинком. Корона упала в руки и существо, смутно походившее на человека, прижала её к груди.

— Кто ты такой? И почему сидишь здесь? — спросил Август, проковылявший к трону и опёршись об плечо полковника.

— Я рунный кузнец, которому последний эльфийский король доверил корону и свой меч, — ответил старик, подняв пустой взгляд. — Вот уже тысячу лет я сижу на троне и жду, когда его высочество вернётся из похода в библиотеку…

— Спешу тебя разочаровать, рунный кузнец, в библиотеке нет никого, кто сохранил хоть щекотку разума. Теперь там лишь орды прокажённый эльфов, жрущих всё, что движется и дышит, — пояснил Август.

— Да, старик, твой король уже давно мёртв… очень давно…

— Значит, король мёртв… — прохрипел кузнец, уронив голову на плечо.

— Поверить не могу. Как он сумел прожить столько лет? Если взять в расчёт и то, что время тут течёт намного быстрее, то он сейчас намного старше, чем… выходит… само мироздание… — опешив, рассуждала Тали, стоя за спинами парней.

— Время? Да, время тут течёт по-разному, — начал кузнец, вскинув голову и откинувшись к спинке трона. — Бывает, месяц может пройти за час, а бывает и год, даже пять лет могут пролететь лишь за минуту, но загадочное это явление — я так скажу! Сколько бы лет ты тут не пробыл, именно тех, что текут тут, ты почти не стареешь! Прошло уже столько, что я даже забыл, когда родился и сколько мне сейчас лет. Хотел бы я знать, как там процветает Верховная Империя, сумел ли Игнис воссоединить народы…

— Верховная Империя пала уже, как шестьсот лет, а Игнис бесследно пропал, не оставив наследников, — поведала Тали. — Лучше скажите, что здесь с временем?

Старик мучительно сглотнул слюну и Август удивился, что его желудок ещё работает. Что же он ел всё это время?

— Когда Великая Война закончилась и свершилась битва двух братьев, Игниса и Магнуса, к нам во владения пришёл таинственный алхимик, утверждавший, к нам в руки попал могущественный артефакт, который он должен немедленно забрать. Однако, тогдашний король был против и послал его куда подальше, а затем решил использовать этот артефакт, как двигатель для величественного механизма, предназначенного, чтобы пробурить скважину на дно мироздания и сразить там всю нечисть, сосланную туда когда-то Анки. Но тогда мы понятия не имели, что этот камень способен сокрушить не только нашу гору, но и всё мироздание!

— Не томи, что за артефакт и где он сейчас? — попросил Мратский.

— Это был, как тот алхимик выразился, камень времени, способный обратить любого мертвеца вспять, вернуть сам мир к истокам зарождения. Мы этого не знали и, когда использовали камень, вставили его в бур, он взорвался. Время и пространство в коридорах перепуталось, а эльфы начали болеть и превращаться в монстров, озабоченных одним только камнем, что, наверное, по сей день лежит в механизме бура.

— Неожиданный поворот, — буркнул Август. — Но твой король присоединился к той орден, рыщущей в тени. Что ты будешь делать теперь?

— Умру.

Троица опешила.

— Я просто умру. Мои дни уже подходят к концу. Я давно должен был умереть и оставить наследие короля своим детям, но те покинули эти земли много лет назад. Я остался совсем один. Верный, старый, дурак, верившей всем сердцем, что король в один день вернётся с камнем в руках и серые стены зала вновь расцветут, а мёртвую тишину изгонят крики эльфов и радостных хохот детей, — старик на мгновение улыбнулся, показав чёрные кривоватые ряды зубов, но затем улыбка погасла и лицо его сразу же потухло. — Но они все мертвы…

Августу немного даже стало жалко этого старика. Про него уж точно можно сказать, что он потерял всё самое дорогое в жизни, он потерял даже жизнь, а этому ещё нужно постараться.

— И корона останется… тут? Вместе с тем мечом? — спросил Мратский и Август услышал в его тоне озабоченность этими артефактами.

— Я могу… отдать наследие кому-то из вас, но… достойны ли вы его? — прохрипел старик, пытаясь встать.

Когда старик поднял зад, с его плаща, в который он был обвёрнут, взмыла многовековая пыль, которую непонятно откуда взявшийся порыв ветра разнёс по всему залу. Все закашляли, а старик особенно. Чуть не умер, но всё же устоял перед смертью, сидевшей на его шее уже много лет. Горбатый кузнец, обвёрнутый в серый, чудом сохранившийся, плащ, проковылял за трон. Послышался щелчок, как при открытие замка. Через какое-то время старик, едва держа в руках меч, обвёрнутый в тёмную кожу, вышел из-за трона и уселся обратно.

— Великий меч, который король сразил сотни тысяч врагов! — горделиво описал старик, скинув кожу с меча.

Меч выглядел, как новый, будто бы его сделали ещё вчера. На недлинный клинок, примерно в два с половиной фунта, были наложены древние руны, при виде которых Тали опешила. Она знала, что это и знала, насколько они могущественны. Даже Август и Мратский, будучи далёкими от древней крови, почувствовали, как воздух вокруг задрожал. Зелёные руны, наложенные лично стариком, отдавали неестественным свечением, будто бы что-то невидимое не давало свету проникнуть дальше.

— Я лично выковал его много лет назад! — похвастался кузнец. — Меч сделан из чёрной стали, о которой, наверное, вы слышите впервые, так что коррозии не поддаётся. Он никогда не затупиться, наверное, и никто не подведёт в битве, как с нечестью, так и прочими человекоподобными врагами. По крайне мере, меня, когда я оборонялся от прокажённых эльфов, он не подвёл и теперь эльфы бояться даже в щель ту заглядывать…

— Я хочу этот меч. — заявил Мратский, протягивая к нему руку.

— Осторожно, юноша! — вякнул старик, отведя меч в сторону. — Меч сам должен выбрать, достойны ли вы его!

— Что за бред, старик? — возмутился Мратский, взявшись за рукоять своего меча.

Август схватил его за руку и отдёрнул от рукояти. А тали, стоявшая позади, прислонила к его лезвие кинжала.

— Ещё дёрнешься и перережу тебе хребет, — пригрозила Эльфка.

А старик неуверенно продолжил:

— Если меч возьмёт тот, в ком не течёт Лисья Кровь, он умрёт. Проще говоря, если у вас в родословной нет Игниса или Анки, или ещё кого-то из апостолов Верховной Империи, вы умрёте. Не сможете впитать колдовство меча в свои тела.

— И как мы поймём, Лисья ли у нас кровь? — спросил Август, всё ещё держа полковник за кисть.

— Я могу вам с этим помочь, — он шмыгнул носом, вдохнул пыльный воздух. — Я чую грязную кровь, вызванную кровосмешением! Похабная кровь, однако, хоть и чистая… — он вновь вдохнул. — Ещё чувствую древнюю эльфийскую кровь, но явно не Лисью. Это женщина и она может взять этот меч, но я не уверен, сумеет ли она поднять…

— Не парься, старик. Мне этот меч не сдался, — фыркнула Тали, надавив кинжалом на выпирающий позвонок Мратского. — Надо же, Мратский, твои родители оказались теми ещё извращенцами!