Читаем без скачивания Дитя Зверя: Выбранной тропой (СИ) - Созонова Юлия Валерьевна

Хрупкая, сутулая фигурка на одной из качелей вздрогнула, но продолжила раскачиваться из стороны в сторону. Сидящая там женщина не подняла голову, прячась за гривой спутанных, тёмных волос и только тихо шептала, то плача, то смеясь, то напевая:

- Тише, малыш… Папа рядом. Папа скоро придёт… Тише, малыш… Ты же сильны, да? Ты должен быть сильным. Иначе он будет рычать. Ты ведь не хочешь, чтобы нам было больно? Тише, малыш…

Наверное, глядя на эту женщину, на члена стаи, на верзверя, беспомощного в своей болезненной слабости, я должна была испытывать жалость. Но в груди колючей змей свернулась брезгливость, пополам с презрением и ненавистью. Потому что мне достаточно было кислого, приторного запаха гнили, исходившего от неё, чтобы понять, кто это.

- Это… - Михаил нахмурился, недовольно нахмурившись и потягивая носом.

- Катрин Джонс, - я криво усмехнулась, покачав головой и отвернувшись от детской площадки, снова зашагав к дому. Невольно зябко передёрнув плечами. – Забавно, как человеческие болячки могут проявиться у истинного верзверя. Синдром «Безумие на двоих», разделённый, выпестованный и бережно лелеемый долгие годы принял чудовищную форму в одной крепкой, любящей паре…

Это действительно было забавно. С определённой точки зрения. Но не тогда, когда я, подвывая от боли и предательства, лихорадочно искала всё, что могло бы помочь мне понять – почему? Почему они так делали? Зачем? Для чего?!

И почему никто, никто не чувствовал этого, не видел, не рассказал?!

Остановившись у начало короткой подъездной дороги к дому, я едва заметно качнула головой, уставившись пристальным взглядом на закрытую входную дверь. Прямо на ней, на широком, деревянном полотне аляповатым узором шли надписи. Повторявшие раз за разом одни и те же слова.

Предатель. Убийца. Трус. Предатель. Убийца. Трус.

- Они не хотели видеть, Редж, - глубокий, бархатный голос Михаила стряхнул с меня минутную слабость и смыл ощущение боли, сжавшее сердце. – Они закрывали глаза, покрывали их и отказывались признавать собственные ошибки. Это их выбор, малышка. А ты…

- А я сделала свой, - упрямо вскинув подбородок, я сделала ещё один глубокий вздох. После чего громко, отчётливо произнесла. – Как формальный член стаи, как формальный её вожак… Я требую собрать всех жителей резервации на совет!

- У убийц ещё есть права? Вот уж не зна-а-ал, - из-за угла дома вышел высокий, худощавый брюнет. Низко сидящие джинсы и голый торс подчёркивали его хищную, опасную грацию.

Он не шёл – скользил, цепко следя за мною взглядом. И остановился в нескольких шагах от меня, показательно слизнув с изящных, длинных пальцев капли свежей крови:

- Наконец-то вы дома… Во-о-ожа-ак.

Я заговорила одновременно с ним, с трудом подавив зарождавшийся рык и тихо откликнувшись, так и не повернув к нему головы:

- Здравствуй… Бьёрн.

Глава 18

Бьёрн Сайлок был на два года старше меня. Он был высок, жилист, полон сил и красив дикой, звериной красотой и грацией.

Это был факт, не подлежащий сомнению. Мягко ступающие, сильные лапы, острые клыки, крепкие когти, готовые разодрать противника в клочья – он был шикарен в зверином облике. И не менее опасен даже сейчас, как «обычный» человек.

И даже не думая склонить голову, хотя бы в знак вежливости, перед своим вожаком. Только скривил губы, стоя в нарочито расслабленной позе и презрительно сплюнул под ноги, процедив:

- Облезлая кошка.

- И всё ещё твой вожак, - мой голос не дрогнул, и я по праву могла этим гордиться.

Мне было больно слышать оскорбления в свой адрес от того, кто был мне ближе всех. Мне было больно видеть его откровенную брезгливость и то и дело так и норовившие ощериться клыки. Мне было больно тыкаться слепым кутёнком в пустоту, оставшуюся там, где раньше была моя стая, но…

Я тихо вздохнула, качнув головой собственным мыслям. Мне было больно. Мне будет больно. Мне больно сейчас. Но Михаил был прав: они выбрали свой путь. А я…

Я не собираюсь отступать от своего. И я дойду до конца.

- Вожак не пойдёт против своей стаи, - бета, второй по силе, второй по власти в стае расплылся в широкой ухмылке, скрестив руки на груди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Стая не пойдёт против своего вожака, - я едва заметно повела плечами, чувствуя нарастающее напряжение. Воздух едва ли не искрился от эмоций и чувств, закручиваясь вихрями вокруг главного дома.

- Что-то я не вижу… Твою стаю, - хмыкнув, Бьёрн расплылся в ласковой, улыбке и показательно завертел головой по сторонам, участливо поинтересовавшись. – Ну же, где твоя стая, вожак?

-  Детёныш, - снисходительно прогудел за моей спиной медведь. – Самонадеянный детёныш. Глупый и слепой.

- Моя стая всегда со мной, Бьёрн, - уголки губ дрогнули, в намёке на улыбку. Наверное, ещё пару дней назад, я встала бы на защиту своего беты, я попробовала бы найти ему оправдание. Но сейчас, после всего, после ритуала, забравшего часть моей жизни буквально, я видела, что медведь прав.

Он мальчишка. Зарвавшийся, наделавший глупостей и не осознающий этого мальчишка. И я больше не буду тем, кто исправляет его ошибки.

- Моя стая всегда со мной, Бьёрн, - повторила чуть громче, позволив звериным ноткам окрасить мой тембр.  – А вот кого я называю своей стаей… Это уже другой вопрос. Собери совет… Бета.

Слова прозвучали как недвусмысленный приказ. И Сайлок дёрнулся, как от удара, с не прикрытой ненавистью уставившись на меня. Шерсть на загривке стала дыбом, я кожей ощутила всю ту звериную злобу, что клокотала в молодом звере. И машинально сдвинулась в сторону, закрывая собою своего провожатого, плавно перетекая в удобную для защиты стойку.

Но Бьёрн меня удивил, сумев взять под контроль свои эмоции. Ровно настолько, чтобы подойти ко мне почти вплотную и ухватить когтями за подбородок, заставляя посмотреть в жёлтые, звериные глаза и прошипеть:

- Ты – убийца. Ты вырвала глотку нашему учителю, похитила его ребёнка и сбежала… Обвинив во всём мёртвого зверя.  И ты…

- И я по-прежнему твой вожак. Формально, - мои когти впились в его шею, оставляя кровавые полосы на подёрнутой лёгким загаром коже. Под пальцами бугрились мышцы и жилы, кошак глухо рычал и сверкал на меня глазами. Вот только я была…

В своём праве. Увы, верзвери достаточно консервативны, во всём, что касается светской стороны жизни и иерархии отношений. Да, стая отвернулась от меня, да Кхатки разорвала нашу связь. Да.

Но я всё ещё их вожак. Пусть и всего лишь номинально.

- Стая соберётся через пять минут. Мы уже подготовили все необходимые документы, - ударив меня по руке, Бьёрн вывернулся из моей хватки и вытер шею, морщась от отвращения.

- Стая соберётся через полчаса. Я не подпишу никакие документы без консультации своего юриста, - смерив его безразличным взглядом, я кивнула Михаилу в сторону дома, направившись к крыльцу.

- Не советую задерживаться здесь надолго… Во-о-жа-ак, - издевательски протянул Бьёрн мне в спину. – Не все будут так любезны и терпеливы, как я.

- Поверь, бета, - покосившись на него, я криво усмехнулась, открывая дверь и пропуская своего гостя вперёд. – Мне ваша компания не менее приятна, как моя вам. Полчаса.

Шагнув через порог, я захлопнула дверь за собой. И, прислонившись спиной к ней, медленно сползла на пол, закрыв лицо руками. Плечи дрогнули, а из горла вырвался тихий, почти задушенный мявк. Я впервые за всё это время, за все свои размышления и рассуждения осознала, что всё это…

По-настоящему. На самом деле.

Глава 19

Ты должна быть сильной.

Это внушал мне отец. Раз за разом, поединок за поединком на тренировочной площадке для молодняка. Вбивал в подсознание вместе с потом, кровью и треском сломанных костей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ты должна быть мудрой.

Так мне говорили все мои учителя. Раз за разом, снова и снова повышая планку для будущего вожака. Литература? Юриспруденция? Политика? Экономика? Этикет? Ты должна если не знать, то понимать, если не понимать, то уметь сопоставлять и анализировать. А если и этого нет…