Читаем без скачивания Факел свободы - Дэвид

Настала очередь Захарии морщиться. Ни один из братьев не собирался проливать слезы в вопросе "люди "Рабсилы"". Хотя они и не говорили об этом много, Захария знал, что Джек находил "Рабсилу" такой же неприятной, как он сам. Оба они знали, как невероятно полезна была "Рабсила Инкорпорейтед" для Согласования на протяжении веков, но предназначены для использования или нет, генетические рабы были еще и людьми, своего рода, по крайней мере. И Захария также знал, что в отличие от некоторых коллег Джека с оперативной стороны, его брат не особенно винил Анти-Рабовладельческую Лигу, генетических рабов в целом, или даже Одюбон Баллрум частности, в дикости их деятельности относительно "Рабсилы". Баллрум был фактором, который Джек должен был принимать во внимание, особенно учитывая их постоянные (хотя в общем безуспешные) усилия по созданию эффективной разведки прямо здесь, на Мезе.

Он не собирался принимать угрозы Баллрум всерьез, и не было никакой симпатии, из-за которой собирался мешать молоту упасть на Баллрум так сильно, как он мог в любое время, когда представлялась возможность. Тем не менее, даже если должно было быть одно различие между "Рабсилой" и Согласием, то оно было в том, что Согласие не очерняло или недооценивало своих будущих соперников, Захария также знал, что немало коллег Джека делали именно это там, где Баллрум был задействован. Возможно, хоть немного, каждый брат МакБрайд любил признаваться в этом, потому что те коллеги были куплены понятием рабов, как фундаментальных неполноценных, даже по сравнению с нормалами, не говоря уж о усиленных геномах Согласия.

- Когда доходит до дела, Зак, - отметил Джек, спустя мгновение, - ты на самом деле, вероятно, в более выгодном положении, чем я, чтобы оценить, сможет ли Баллрум - или кто-либо еще, если на то пошло - найдет намек на туннель. Я знаю, твой отдел принимал участие, по крайней мере, в некоторых из исходных исследований для первоначального обследования, и я также знаю, что мы все еще работаем над попытками выяснить гипермеханику, участвующую в этой чертовой штуке. На самом деле, я бы предположил, что ты более-менее в курсе последнего положения вещей.

Брови оказались поднятыми при последнем предложении, делая его вопросом, и Захария коротко кивнул.

- Я более-менее в курсе, вообще говоря, но астрофизика все же не в центре внимания нашего отдела. Мы в основном перешли к работе в военной области десятилетия назад. Я уверен, что кто-то другой все еще работает по теории полный рабочий день, но мы по большей части отрабатываем военные интересы.

- Я не сомневаюсь в этом, то, что я хотел сказать, так это то, что я уверен, ты услышишь раньше, чем я, если кто-нибудь придет обнюхивать со стороны Вердант Висты.

- Я не думал об этом с такой точки зрения, - задумчиво признался Захария, - но ты, вероятно, попал в точку. Я был бы счастливее, если бы не ожидал, что Баллрум будет просить манти оказать техническую помощь для обследования терминала, все же. - Он поморщился. - Посмотрим правде в глаза, у Мантикоры все же бо?льший и лучший практический опыт работы с туннелями в целом, чем у кого-либо другого в галактике! Если и есть кто-то кто, вероятно, будет в состоянии выяснить, что происходит с концом Вердант Висты, то это должны быть они.

- Само собой разумеется. Согласен. - Настала очередь Джека морщиться. - Все же я не знаю, что мы можем с этим сделать. Я уверен, некоторые гораздо более высокопоставленные руководители рассматривают это прямо сейчас, ты же понимаешь, но это своего рода одно из тех положений между молотом и наковальней. С одной стороны, мы не хотим, чтобы кто-то вроде манти ковырялся. С другой стороны, мы действительно не хотим привлекать ничьего любого внимания более пристального к этому туннельному терминалу - или предложить, что это может быть более важным, чем другие люди думают - нежели мы можем избежать.

- Я знаю.

Захария надул щеки на мгновение, а затем вновь потянулся за кружкой пива.

- Итак, - сказал он в нарочито радостном тоне, после того как снова опустил кружку, - ничего общего между вами и этими вашими горячими маленькими номерами?

- Я не имею ни малейшего понятия о чем вы вообще говорите, - сказал Джек добродетельно. - "Горячие маленькие номера"? - Он покачал головой. - Я не могу поверить, что вы могли использовать такую фразу! Я в шоке, Зак! Я думаю, что, возможно, придется обсудить это с мамой и папой!

- Перед тем, как все унесут, - сухо сказал Захария, - я мог бы указать вам на то, что папа был тем, кто первоначально научил меня этой фразе.

- Это еще более шокирует. - Джек схватился рукой сердце. - С другой стороны, хоть я во многом могу сожалеть о грубости образа, который она вызывает, я должен признать, что, если вы спрашиваете о молодой леди, про которую я думаю, что вы спрашиваете, термин имеет определенное применение. Не то, чтобы я был намерен удовлетворить все ваши похотливые интересы, обсуждая мои любовные достижения с таким примитивным хамом, как сам.

Он широко улыбнулся.

- Не в обиду сказано, ты же понимаешь.

Глава 6

Херландер Симоэнс приземлил аэрокар на платформу возле своего уютного особняка. Одним из преимуществ своего положения в качестве руководителя проекта в Гамма-Центре было действительно хорошее место для житья, находящееся всего в трех километрах от самого Центра. Зеленые Сосны были желанным местом проживания здесь, на Мезе, а таунхаус не из дешевых. Что, несомненно, объясняло, почему большинство жителей Зеленых Сосен были из верхней части среднего и высшего звена в том или ином из многих бизнес-сообществ Мезы. Многие другие были довольно важными бюрократами при Генеральном Совете, который официально управляет системой Меза, несмотря на то, что Зеленые Сосны находились на расстоянии длительной поездки, даже для антигравитационной цивилизации, от столицы системы Менделя. Конечно, Симоэнс давно понял, что скулеж по поводу имеющихся неудобств длительной езды ближних к правительству бездельников, фактически сделал этот адрес еще более престижным.

Симоэнс имел очень мало общего с такими людьми. На самом деле, он часто чувствовал себя немного неловко, если оказывался вынужденным вести светскую беседу с любым из его соседей, так как он, конечно, не мог сказать им ничего о том, чем он зарабатывает на жизнь. Тем не менее, присутствие всех этих бизнесменов и чиновников было полезным, когда он пришел к объяснению механизмов Зеленых Сосен в сфере безопасности. И то, что эти меры безопасности были на месте, очень успокаивало таких людей, как начальство Симоэнса. Они могли скрыть действительно важных граждан в подлеске Зеленых Сосен среди всех этих трутней и при этом быть уверенными, что они были защищены.

Конечно, размышлял он, пока выбирался из аэрокара и вызывал удаленную команду для того, чтобы самому уйти прочь от коммунального гаража, их реальная защита была в том, что никто не знал, кто они.

Он усмехнулся при этой мысли, затем встряхнулся и открыл свой портфель. Он извлек яркий сверток, вновь закрыл портфель, сунул пакет под левую руку и направился к лифтовому банку.

* * *

- Я дома! - позвал пять минут спустя Симоэнс, когда вошел в фойе квартиры.

Никакого ответа не было, и Симоэнс нахмурился. Сегодня был день рождения Франчески, и они должны были отмечать его в одном из ее любимых ресторанов. Сейчас был вторник, что означало, что была очередь ее матери забирать ее из школы, и он знал, что Франческа с нетерпением ожидала вечера. Что, учитывая личность дочери, означало, что она должна была ждать прямо в дверях со всем терпением акулы со Старой Земли, которая почуяла кровь. Правда, он оказался дома на целый час раньше, чем ожидалось, но все же...

- Харриет! Фрэнки!

До сих пор не было ответа, и он нахмурился.

Он аккуратно поставил пакет на столике в холле, и углубился в просторную, в двести пятьдесят квадратных метров, квартиру, направляясь к кухне. Херландер был математиком и теоретиком-астрофизиком, а его жена Харриет - их друзья часто называли их как Х и Х - также была математиком, хотя она была назначена в разработку вооружений. Несмотря на это, или, возможно, из-за этого, у Харриет была привычка оставлять записки, прилепленные к холодильнику, а не использовать свой личный миникомп, чтобы пересылать их ему. Это была одной из, как он считал, ее очаровательных слабостей, и предполагал он, он не мог винить ее. Учитывая, сколько времени она провела с электронным отформатированием данных, было что-то привлекательное использовать старомодный почерк и бумагу.

Но в этот вечер не было никакой записки на холодильнике, и он почувствовал укол чего-то, что еще не вполне успело превратиться в беспокойство. Хотя он и озаглавил это таким образом, когда скользнул на один из высоких стульев в баре-столовой-кухне, начав смотреть на пустоту.