Читаем без скачивания Третий глаз — алмаз - Дарья Донцова

— Странные какие, — удивилась Маша, — не кокаются.

— Где мой паштет? — зашумел Дегтярев, входя в столовую. — Фу! Яйца! У меня от них изжога!

— И тебе приятного аппетита, — сказал Кеша. — Между прочим, моя печень приходит в ужас, глядя на твой жирный паштет!

— Печень не имеет глаз, — авторитетно заявила Маша. — Этот орган является непарным, он расположен в…

— Лучше без подробностей, — живо остановила я девочку и принялась изо всей силы бить по яйцу ложкой.

— Хочу паштета, — раскапризничался Александр Михайлович.

— Он здесь, — Амара ткнул пальцем в никелированную миску.

Я подавила улыбку. Парень старается изо всех сил, он учел мою просьбу говорить как можно меньше и обходится минимальным набором слов. А то, что Амара положил любимую еду полковника в миску, которой пользуется кошка Клеопатра, это пустяки. Клепа не обидится, она хорошо воспитана, а полковник не поймет, в чем паштет. Надо будет потом объяснить Амаре про разделение посуды на «человеческую» и «животную».

— Что-то вкус странный, — отметил Дегтярев, кусая бутерброд.

— Свинья, — гаркнул домработник.

Полковник уронил хлеб, намазанный толстым слоем паштета.

— Кто? — растерялся он.

— На банке свинья, — телеграфным стилем ответил Амара, — этикетка. Рисунок. Патэ. Все точно.

— Интересно, если я брошу яйцо на пол, оно треснет? — обозлилась Зайка.

— Можно попробовать, — оживилась Маня.

Я, тоже безуспешно боровшаяся с яйцом, не успела сказать «стой», как Манюня вскочила и швырнула «куриную икру» на плитку. Яйцо подпрыгнуло и укатилось. Жюли, решив, что ей купили новую игрушку, со счастливым визгом нырнула под сервант и выкатила абсолютно целое яйцо.

— Прикольно! — поразился Аркадий. — Интересненько, ну-ка…

Второе яйцо, упав на пол, тоже осталось целым. Радости Жюли не было предела, количество ее любимых мячиков резко увеличивалось.

— Дай сюда, — прокряхтел полковник и схватил стоявшую передо мною подставку, — вы хотели слопать ЭТО? Не поняли, что завтрак из пластика?

Маша и Кеша переглянулись, Зайка вперила взгляд в Амару.

— Ты решил пошутить? — зловещим тоном осведомилась она. — Здорово! Мы повеселились! А теперь неси настоящие яйца.

— Я думал, это куриные, — замямлил домработник. — Простите… я не хотел.

— Где ты их взял? — спросила Маша.

— В кладовке, на полке среди лампочек, хозяйка подсказала! — Парень решил спрятаться за меня.

— Это остатки муляжей для пасхальной росписи, — осенило меня. — Ну конечно! Я сама купила их ранней весной, потому что не хотела варить в луковой шелухе настоящие. Их потом никто не ест, продукты пропадают. Очень обрадовалась, когда увидела в супермаркете эрзац, а к нему коробочку с красками! Ирка разрисовала один десяток, а второй оставила про запас!

— Ловко, — ухмыльнулась Зайка. — Ты решила подшутить над Амарой, а он купился. Но сегодня не первое апреля! Я хочу есть!

— И в мыслях у меня не было над вами издеваться! — попыталась я оправдаться. — Он спросил, я ответила, Амара сам перепутал.

— Поеду на работу голодной, — с мученическим видом протянула Ольга.

Амара испугался, сложил молитвенно руки, потом заорал густым басом:

— Кролик! Простите! Милый кролик! Не ругайте меня! Дорогой кролик! Извините! Более это не повторится! Ласковый кролик!

С каждым новым восклицанием глаза Зайки делались все круглее, Кеша с Машей потихонечку сползли под стол, один только Дегтярев как ни в чем не бывало продолжал бодро выковыривать паштет из кошкиной миски: ничто так не отвлекает полковника от реальности, как вкусная еда.

— Кролик! — всхлипнул в последний раз Амара. — Только не выгоняйте меня!

В столовой повисла тишина, нарушаемая только чавканьем Александра Михайловича. Я лишний раз удивилась экстрасенсорным способностям собак. Только что Жюли бойко катала по полу муляжи яиц, а остальные псы преданно смотрели на полковника в надежде, что он уронит на пол кусочек паштета. Но при первом стоне Амары про кролика все четвероногие испарились, даже глухая и почти слепая пуделиха Черри резво прогалопировала прочь. Говорят, у большинства японцев дома есть аквариумы, жители Страны восходящего солнца наблюдают за поведением рыбок и, если те начинают вести себя непривычно, понимают — скоро будет землетрясение. А наши собачки чуют приближение скандала и заранее смазывают лапы салом, чтобы не очутиться в его эпицентре.

Зая покраснела, выпрямилась во весь свой не особо большой рост, набрала полную грудь воздуха…

— Солнышко, — ласково сказал Аркадий, — мы же воспитывались в советские времена, читали книги о плохих белых плантаторах, которые убивали бедных рабов-негров! И глубоко осуждали рабовладельцев.

Ольга с шумом выдохнула и вылетела в холл.

— Ну я пошел, — весело сказал Кеша. — Медаль «Укротитель тигров» первой степени прошу вручить мне вечером, во время торжественной линейки.

— Довези меня до метро, — воскликнула Маня и ринулась за братом.

— Паштет суховат, — заметил Дегтярев, — покажи банку!

Амара мухой сносился на кухню и поставил перед полковником пустую жестянку.

— Вот, — ткнул он пальцем в картинку, — свинья.

Я заморгала.

— Так и знал, — кивнул Дегтярев, — купили другой сорт. Я всегда ел из красной упаковки, а эта бело-синяя. Ну ничего!

— Вы сердитесь! — опять ужаснулся Амара.

— Нет.

— Совсем?

— Конечно!

— Простите.

— Ты не виноват.

— Извините.

— Я не злюсь, — повысил голос толстяк.

— Ой! Вы нервничаете, — прошептал Амара.

— Нет!!! — завопил Дегтярев.

— Простите.

— Хорошо!!! — рявкнул толстяк. — Замолчи!

— Смерть пришла, — обморочным голосом заявил Амара, — можно, я водички перед кончиной хлебну?

Я, не в силах сказать ни слова, кивнула.

Домработник поплелся к раковине, Дегтярев вытер лысину салфеткой.

— Где ты взяла это чудо болотное? — спросил он.

— В агентстве «Подруга», — честно ответила я.

— Объясни ему, что у меня тихий, интеллигентный нрав, и я не собираюсь расстреливать его из-за перепутанных упаковок, — заорал полковник. — Донеси сию информацию до его мозга, запихни туда, утрамбуй и… и…

Я быстро подала приятелю стакан воды, Александр Михайлович залпом выпил и сказал:

— Ты совершила ошибку. Нужно было сначала объяснить Амаре, ху из ху в нашем доме, а уж потом требовать от него безупречной службы.

Глава 8

Домработника я нашла у разделочного столика.

— Амара, — окликнула я его.

— Что, хозяйка? — подпрыгнул парень.

— Зови меня просто Даша, понял?

— Да, хозяйка!

— Амара!

— Что, хозяйка?

— Меня зовут Дарья! Но лучше Даша!

— Да, хозяйка, — покорно кивнул юноша.

У меня зачесались руки, но тут я вспомнила слова Кеши о белых плантаторах и, навесив на лицо широкую улыбку, сказала:

— Каждый человек совершает ошибки.

— Да, хозяйка.

— Когда я пришла преподавать на кафедру, на первом своем экзамене поставила «двойку» любимой внучке ректора. Оцениваешь, какой промах я допустила?

— Да, хозяйка.

— Прекрати звать меня «хозяйка»!

— Но вы же хозяйка! — чуть не заплакал Амара. — Меня предупредили, объяснили, велели быть очень почтительным, не мешать, не болтать, мыться каждый день…

Я потрясла головой.

— Что ж, тебе дали совсем неплохие советы. Человек, который регулярно принимает душ, держит язык за зубами и старательно выполняет просьбы нанимателя, имеет все шансы сделать карьеру. Начнет простым домработником, потом станет дворецким, понимаешь?

— Да, хозяйка, — закивал Амара, — все правильно говорите, хозяйка, йес, хозяйка!

— А теперь запомни! Ольгу дома зовут Зайка! Ни в коем случае не называй ее словом «Кролик».

— Да, хозяйка.

— Полковник Дегтярев обожает поесть, он не капризен, уничтожает любые продукты, но подавать ему к завтраку собачьи консервы не стоит! И не клади больше еду в кошачью миску! В принципе очень просто понять, какая посуда для людей, а какая для животных. Наша сделана из фарфора, а та, что для кисок и собак, — из блестящей стали. Никогда ее не бери, если собрался угощать членов нашей семьи!

— Вы сказали… банка со свиньей… — залепетал Амара. — Я вынул… просмотрел… там одни банки с нарисованными поросятами… штук сто…

Я постаралась не рассмеяться.

— На этикетке изображен мопс! Приглядись!

Амара покорно взял жестянку.

— Это свинья! Хвост крючком, нос пятачком!

— Мопс, — уперлась я, — у Хуча тоже закрученный хвостик, и то, что ты принял за пятачок, просто морда!

— Она черная!

— Верно, — закивала я, — окрас называется «маска», отличительный признак мопса.

— Я думал, это грязная свинская морда, — пояснил Амара. — Ну вылитый хряк! А черный, потому что извозился.

— Не все черное — грязное, — заявила я и прикусила язык. Сейчас Амара почувствует себя оскорбленным. Но он отреагировал на мое заявление иначе: