Читаем без скачивания Гребень Хатшепсут - Александр Асмолов

Глава IV. Трапани

Золотые кудри колечками спадали до плеч, покачиваясь, словно капюшон, в такт шагам. Стремительная походка и уверенный взгляд заставляли идущих навстречу людей расступаться. Обладатель пышной прически цвета спелой пшеницы не был высокого роста, но смотрел поверх голов. В каждом его движении чувствовалась твердость и возможность повелевать. На волевом загорелом лице с правильными чертами, словно скопированными с эллинских статуй, были чувственные полные губы, на которых иногда блуждала едва заметная улыбка. Лишь пронзительно голубые глаза были неподвижны и холодны, выдавая сильный и жесткий характер.

– Александр, – Варя пыталась догнать его. – Постой!

Ей хотелось протянуть непослушные руки и ухватить мужчину за край развевающегося плаща, но остановить стремительное движение было невозможно.

– Опять не выучила уроки, – услышала девушка его насмешливый голос.

– Что такое третья книга? – выдохнула она, пытаясь держаться рядом.

– А ты уже прочла две первые? – бросил он вполоборота, не останавливаясь.

– Нет, – призналась Варя.

– Тогда стоит ли так спешить?

– Мне кажется, она самая главная.

– Людям всегда кажется главным то, чем они не владеют.

– Поэтому ты покорил полмира?

– Только половину?

– Так написано в наших книгах.

– Люди пишут книги в угоду своим амбициям.

– А есть книги, не написанные людьми?

– А ты как думаешь?

– Те Три Книги… или это только название?

– Тебя всю жизнь водить за руку? Пора взрослеть.

Варя даже приподнялась в кровати, пытаясь в порыве догнать собеседника с золотистыми локонами. Она открыла глаза и с удивлением увидела свои тоненькие руки, протянутые в направлении исчезнувшего сновидения. От разочарования и досады она качнула головой и закрыла ладонями бледное лицо. Просидев так неподвижно несколько минут, девушка глубоко вздохнула и стряхнула с себя остатки сна. Спустив босые ноги на пол и накинув на плечи длинный халат, она бесшумно подошла к окну. Ночная прохлада льнула к юному телу, словно любовник, обнимающий в страстном порыве предмет своих вожделений.

Почему она не может, как все сверстницы, увлекаться парнями и бегать на дискотеки? Искать любовь и разочаровываться, но не быть одинокой. Даже толстая и плаксивая Жанка из их студенческой группы и то находила утешение в чьих-то объятиях, а она, умница Варвара, опять кинулась кого-то выручать и оказалась в чужом доме незнакомой страны. Сейчас уже была бы на втором курсе университета. Могла бы спокойно жить в отдельной уютной комнате у тетки на Каширке и, как все нормальные девчонки, искать кандидата в мужья. Ну что она носится со своей девственностью! Нашла чем гордиться!

В ночной тишине раздался приглушенный гудок парохода. Он доносился не со стороны освещенного порта, а откуда-то из темноты. Похоже, не только она заплутала в своем одиночестве. Кто-то еще бродит в поисках истины вдали от жилья. Во все времена были те, кто пренебрегал тихим счастьем у теплого очага ради непознанного. Неужели ее предназначение в этом? Скорее всего – да. Варя и сама не знала, когда сделала выбор, но она легко меняла покой и достаток на дорогу в неизведанное.

Позади послышался едва различимый звук. Шорох. Варя обернулась и увидела полоску света под дверью в смежную комнату, где спали Александра с дочерьми. Подкравшись на цыпочках, она прислушалась. Шуршала разворачиваемая бумага. Любопытство подстегнуло девушку осторожно приоткрыть дверь.

Свет ночника выхватывал из полумрака большой комнаты сгорбленную фигуру Саши. Она сидела у туалетного столика, приблизившись к зеркалу, и что-то разглядывала. Потом медленно отстранилась, поворачивая голову в разные стороны. Комнату заполнили многочисленные блики. В ушах у Александры сверкали две сережки с большими бриллиантами. Это было так неожиданно, что Варя сделала неловкое движение – и дверь скрипнула. Днем этот звук остался бы незамеченным, но в ночной тишине он был сродни предательскому грохоту. Саша вздрогнула и, сдернув сережки, застыла от испуга, косясь на дверь.

– Это я, – виновато прошептала Варя. – Сон дурацкий приснился, вот и хожу по комнате… А что это у тебя?

– Ну, ты меня и напугала, – прошептала Саша и сделала знак рукой. – Заходи.

– Девочки спят? – Варя тихо проскользнула в комнату.

– Давно, – женщина покосилась на дверь и надела сережки. – Представляешь…

Комната опять заполнилась загадочной игрой разноцветных отблесков. Саша с восторгом крутила головой, и это рождало новые и новые блики. Прыгая по стенам и потолку в такт движениям хорошенькой головки женщины с короткой стрижкой, огоньки приводили обеих в восторг.

– Это бриллианты? – шепотом спросила Варя.

– Наверное, – в тон ей отозвалась Александра. – Я не знаю.

– А откуда они у тебя?

– Понятия не имею… – растерянно развела руками женщина. – Полезла в сумочку, а там коробочка в красивой бумаге. Написано «Антверпен». Даже не помню, кто и когда подарил. Я ведь там никогда не была.

С этими словами взгляд серых умных глаз просто уперся в черные Варины глаза. Прошло несколько томительных мгновений, и они стали похожи на двух соперниц, встретившихся на узкой горной тропинке. Ни одна не собиралась уступать, и кто-то должен был полететь в пропасть.

– Я не могу понять, почему нам лучше оставаться в этом чужом доме, – не своим голосом процедила Александра. – Что со мной происходит? Что угрожает моим девочкам? От кого мы прячемся…

Очевидно, давно накопавшееся недоверие разом вырвалось наружу и обрушилось на Варю. Еще немного – и женщина могла бы забиться в истерике, но девушка ловким движением сдернула сережки и зажала их в руке.

– Отдай! – потянулась было за ними Александра, но словно наткнулась на невидимую стенку. – Что ты… себе позволяешь? – сказала она неуверенно и затихла.

– Я положу сережки в коробочку, и мы спрячем ее куда-нибудь подальше, – тихим ласковым голосом проговорила Варя. – Когда захотим – достанем… Только ты без меня коробочку не открывай. Ладно?

– Ладно, – прошептала та в ответ, но с недоверием наблюдала за девушкой. – Почему я тебя слушаюсь все время? Ты кто?

– Друг.

– А дочки тебя не знают.

– Мы дружим недавно. Летом познакомились.

– Странно, – Саша прижала ладонь ко лбу. – Не помню… Какой-то провал в памяти. Сколько ни пытаюсь вспомнить – ничего.

– Ты попала в аварию. На машине. Это последствия.

– А откуда у меня машина? Девочки говорили, что была красивая новая машина, но я не помню.

– Это пройдет. Так иногда бывает после сотрясения мозга.

– И аварию я не помню.

– Так мы вместе тогда в машине были. Тебе просто не повезло. У меня лишь пара синяков, а ты вот головой ударилась.

– А кто машину вел?

– Ты, конечно, – улыбнулась девушка.

– Когда же я научилась?

– Так в том-то и дело, что едва начала ездить, как в дерево въехала.

– Ну, это на меня похоже… Сильно?

– Не беспокойся, никого не зацепила. Дело было за городом. Решила меня подвезти и вовремя не повернула.

– Да, я всегда была прямолинейной.

– Врачи рекомендовали тебе месяц-другой подышать морским воздухом. Да и девочкам тут нравится.

– А чей это дом?

– Антонио.

– Не помню…

– Он должен скоро приехать. Красавец мужчина.

– А я что с ним…

– Нет. У него подруга Маша.

– Похоже, я головой сделала целую просеку… Ничего не помню.

– Не обращай внимания, это пройдет. Лучше посмотри, как девочки итальянский схватывают. Онарда в них души не чает. Они с ней уже болтают.

– Да, она душевная женщина, – Саша потянулась рукой к бархатной коробочке с сережками. – А это…

– А это мы спрячем подальше и не будем вспоминать.

– Дай, я еще раз надену, – женщина сделала жалостливую гримасу. – Когда огоньки по стенам побежали, у меня что-то в голове проясняться стало. Какие-то тени в памяти появились…

– Вот потому и не надо, – сухо отрезала Варя. – Тени по ночам до добра не доводят.

– Да, странные тени какие-то. Лицо незнакомое. Мужское. Красивое. И вроде бы я его знаю. Откуда, не могу припомнить.

– Ты просто устала. Поздно уже. Давай-ка ложись, а я рядом посижу.

Саша, словно маленькая девочка, быстро согласилась и послушно направилась к постели. Укрывшись теплой простыней, она тайком взглянула на бархатную коробочку и закрыла глаза. Варя присела на край кровати и взяла Сашу за руку.

– Вспомни, как однажды летом, – ласковым голосом прошептала девушка, – когда ты была маленькой…

Она не закончила фразу.

– Мы с отцом поехали за цветами к реке, – едва шевельнув губами, тоже шепотом отозвалась Александра. – Мы нашли целое поле ромашек и нарвали огромную охапку. Сплели венок мне, отцу и маме. Еще много ромашек осталось, и мы привезли их домой. Отец одел маме венок на голову и преклонил колено с букетом. Он всегда называл ее «моя принцесса».