Читаем без скачивания B аду все спокойно - Чарльз Вильямс

Я ухмыльнулся.

— Я знаю этого человека, шериф. Ведь именно он открывал мне счет в банке. Ему уже все шестьдесят, да и на ногах он нетвердо держится. Дунешь — он и повалится. С ним может справиться пятнадцатилетний мальчишка.

— Вы правы. Но дело не в том, что его связали, а в том, как его связали. Без малейших усилий и в то же время очень осторожно. Человек не причинил ему ни малейшего вреда. Просто связал его и положил на пол.

— Вы что ж, считаете, что я единственный высокий и сильный человек в штате?

— Единственный, на кого падают подозрения.

— Понятно… А может быть, шериф, все-таки будет лучше, если мы перейдем к фактам? Вы утверждаете, что банк был ограблен во время пожара. И что преступник специально поджег старый заброшенный магазин, чтобы отвлечь внимание людей. Но я ведь, насколько вы знаете, тоже был на пожаре. Не мог же я быть одновременно в двух местах?

— Я ждал, когда вы заговорите об этом.

— По-моему, нет необходимости напоминать вам — вы и сами меня там видели.

Он снова усмехнулся.

— Да, видел… Но видел я вас на пожаре только двадцать пять минут спустя после ограбления банка! Ну, что вы скажете на это, Мэдокс?

11

И они начали меня допрашивать со всем пристрастием — шериф и его помощник Тат. Гулик заявил полицейским, что я уехал из парка почти сразу после того, как мимо проехала пожарная машина, и, таким образом, я был вне поля их зрения в течение двадцати пяти минут.

Я со своей стороны продолжал утверждать, что все время был в гуще событий, но доказать тоже ничего не мог.

Вскоре Тат отправился выпить чашку кофе. Когда он вернулся, ушел шериф. Но вопросы сыпались на меня без перерыва.

— Куда вы ездили в прошлую пятницу?

— В Хаустаун.

— А куда вы ездили в тот день, когда произошло ограбление?

— Купаться. Я же говорил вам и повторяю, что ездил купаться!

— Вы ездили прятать похищенные деньги, а попутно искупались… Куда вы спрятали деньги?

— Я не прятал никаких денег.

— Вы их зарыли?

— Я ездил купаться.

— Где вы их зарыли?

— Я ничего не зарывал.

— Чем вы отметили то место?

— Я ездил купаться.

— Вы зарыли их неподалеку от реки?

— Я ничего не зарывал. Я ездил купаться.

— Вы их зарыли, предварительно завернув в мешок или какую-нибудь другую ткань. Что это был за мешок? Из какого материала? Вы сосчитали, сколько денег вы похитили? Вы знаете, что банк располагает номерами этих билетов и вы все равно не сможете их истратить? Итак, где вы их спрятали?

— Я ничего не прятал!

— Где вы купили этот будильник?

— Я никогда его раньше не видел.

— Вы ездили в Хаустаун?

— Да.

— Как зовут эту женщину?

— Келви.

— А я думал, что так зовут вашего друга, который задолжал вам деньги.

— Конечно.

— Но вы только что сказали, что так зовут женщину. Кто должен вам деньги?

— Келви.

— А женщины вообще не было, не так ли? Вы поехали в Хаустаун, чтобы купить будильник и устроить этот часовой механизм. Где именно вы купили будильник?

— Я не покупал никакого будильника.

— Вы спрятались за дверью туалета и набросили на Джулиана одеяло, как только он вошел туда. Почему вы его не оглушили?

— Ничего не могу сказать по этому поводу.

— Вы знали, что это очень хилый человек, и боялись его убить? Так или нет?

— Я вам уже неоднократно говорил, что в тот день я не был в банке. Я помогал тушить пожар.

— Вас не было двадцать пять минут. Где вы были это время?

— Я пришел к магазину еще до того, как туда подъехала помпа.

— Сколько тогда было времени?

— Откуда я знаю!

— Почему многие заметили вас уже по прошествии какого-то времени, а в первые минуты никто не приметил?

— Понятия не имею.

— А я имею… Как только вы появились на пожаре, вы сразу же постарались обратить на себя внимание. Постарались создать себе алиби. Но немного не рассчитали. В те минуты банк уже был ограблен.

И так — без конца. Через какое-то время мне показалось, что стена пожелтела. Потом я догадался, что уже взошло солнце.

В конце концов они взяли у меня отпечатки пальцев, забрали пояс, бумажник и отвели в камеру на первом этаже. Я сразу же сел на койку и обхватил голову руками. У меня все кружилось перед глазами, а в ушах продолжали звучать их вопросы.

Наконец я растянулся на койке и попытался хоть ненадолго заснуть.

Что ждет меня в дальнейшем? Трудно сказать. Я не мог доказать своего алиби, но и они не могли доказать обратного. Шериф почти уверен в том, что банк ограбил я, но доказательств у него не было. В банке я не оставил своих отпечатков, потому что работал в перчатках. Значит, единственный их шанс заключался в том, чтобы задавать мне вопросы. Задавать до тех пор, пока я не сознаюсь или не сойду с ума.

Им нужно получить от меня признание и указание того места, где я спрятал деньги. Без этого им не построить обвинения. Что же они будут делать, чтобы добиться своего?

Днем за мной пришли. Меня снова провели в кабинет шерифа. Он был там вместе с Татом и Буком и еще одним человеком, которого я не знал. Наверное, или прокурор, или один из детективов Хаустауна.

— Мы предоставляем вам еще одну возможность добровольно признаться, — сказал шериф.

— Вы еще долго будете надо мной издеваться? — вместо ответа спросил я.

— Пока вы не ответите, что сделали с украденными деньгами.

— Ничем не могу вам помочь, господа.

И снова начался сеанс, еще более мучительный, чем предыдущий. Теперь они терзали меня втроем. Причем стояли они в разных углах комнаты, так что мне приходилось все время вертеть головой, чтобы ответить на вопросы. А задавались вопросы так быстро, что я даже не успевал отвечать.

— Куда вы ездили вечером накануне пожара?

— Я не помню. Может быть, в кино.

— Хозяйка сказала, что вы вернулись около двух часов ночи.

— Где вы были в тот вечер, когда вас задержали?

— Я уже вам говорил…

— Катались на машине…

— Гулик сказал, что вы помчались смотреть на пожар со скоростью курьерского поезда. А когда горел ресторан, вы не проявили никакой заинтересованности…

И так далее и тому подобное…

Приблизительно через час они изменили тактику. Бук вышел и вскоре вернулся с двумя заключенными. Я видел их в камерах. Они поставили нас рядом друг с другом. Я не спускал с шерифа глаз. Что-то готовилось.

— Отлично! Стойте вот так и не шевелитесь! — бросил он нам и открыл дверь.

Через минуту он вернулся, ведя кого-то за руку. Ага, да это старина Морти, слепой негр!

Атмосфера накалялась. Два заключенных, ничего не понимая, с испугом взглянули на негра. А я пытался понять, чего же добивается шериф, но так и не пришел ни к какому выводу.

А шериф, между тем, провел дядюшку Морти мимо нас, приблизительно так в полутора ярдах, а потом повел обратно, на этот раз останавливая его перед каждым из нас.

«Фантастика! — подумал я. — Опознание при помощи слепого!»

И тем не менее я здорово струсил. Когда-то у меня был переломан нос, и мое дыхание наверняка имело что-то характерное.

Но в следующую минуту я уже понял, что это всего-навсего психическая атака. Даже если негр и «узнает» мое дыхание, на суде это не будет считаться доказательством, но вот если я не выдержу и признаюсь — это уже все!

Наконец шериф и негр остановились около меня. Дядюшка Морти прислушался.

— А вот это дыхание довольно похожее, — наконец сказал он.

— Вы уверены в этом, дядюшка Морти? — спросил шериф.

— Такие же шумы с небольшими присвистываниями, как у кипящего чайника.

— Вы уже слышали это дыхание?

— Два раза. Приблизительно три недели назад, а потом как раз в тот момент, когда этот человек грабил банк.

— А первый раз вы слышали его дыхание в тот день, когда горел ресторан, не так ли, дядюшка Морти?

— Да, сэр. Я вошел в банк, чтобы спросить у мистера Джулиана, что горит, но его в этот момент в кассовом зале не оказалось. Там был только этот человек. Он точно так же дышал.

— Спасибо, дядюшка Морти!

Шериф проводил его до дверей. Бук увел обоих заключенных.

— Садитесь, Мэдокс! Теперь вы поняли, что мы знаем правду?

— Нет.

— Будьте благоразумны, Мэдокс, и не отпирайтесь. Он вас узнал среди других людей. И он сможет то же самое сделать перед судом.

— При условии, если вы ему нажмете на руку в нужный момент!

— Я не держал его за руку! Он узнал вас по вашему дыханию!

— Ну что ж, почти так же, как Алиса находится в стране чудес?

— У вас своеобразное дыхание, Мэдокс. Ведь когда-то у вас был перебит нос. Вы показывались врачу?

— Нет.

— Вероятно, вы и сами не знаете, что ваше дыхание имеет характерные признаки.