Читаем без скачивания Малыш - Игорь Сергеевич Градов

— А что он тут делает? — начала допытываться Мара.

— Я его угощаю, — ответил Глаз. — Кормлю.

— С каких это пор ты таким добреньким стал? — усмехнулась травница. — Что-то не припоминаю, чтобы ты раньше кого-нибудь пожалел. А Малыша вот кормишь…

— Его отец для меня отличную вещь сделал, — пояснил Глаз, — и я решил оплатить добром за добро. Это помимо денег. С хорошим мастером нужно дружить, пригодится.

Глаз не соврал — мой отец действительно выполнил для него срочный заказ — сделал особые ботинки на толстой подошве, чтобы можно было по битому стеклу и кирпичу ходить. Старый город почти весь в руинах, улицы завалены всяким мусором. В обычной обувке не пройдешь — порвется сразу, ногу себе распорешь. Какая тогда охота!

Папаша же мой — мастер на все руки, умеет надежные вещи делать — хоть теплую зимнюю куртку, хоть ботинки на особой подошве. Давай кожу, ткань, и будет тебе отличная амуниция. Отец часто берется перешивать вещи, принесенные из Старого города, подгоняет их под фигуру и делает это очень здорово, клиенты всегда довольны. А сапоги и ботинки он просто отлично тачает — точно по ноге, не жмут никогда. Поэтому в деревне его считают настоящим мастером. Мастер Дан…

Правда, в последнее время заказов стало мало — прошлый год выдался неурожайным, пшеницы и картофеля собрали меньше обычного, и наши селяне с трудом протянули холодную, длинную зиму. А впереди еще целое лето, надо дожить, собрать урожай, продать перекупщикам… Вот и нет пока ни у кого денег, следовательно, и заказов почти нет.

Платить же за аренду мастерской надо, на лапу стражникам давать надо, подручным Юродивого отстегивать тоже надо… В общем, крутись, как хочешь. Однако я отвлекся. Старуха между тем не отходила от нашего стола, все продолжала допытываться у Глаза:

— Малыш не простой мальчик, — тянула она, — мутант! Бесово отродье! Смотри сам!

— Брось, — морщился Глаз, — ну какой он мутант! Так, пацаненок. А то, что тощенький да слабый, так понятно. Семья у него большая, а работает лишь один отец, мастер Дан. Ясно, что денег в доме нет. Вот я и подкармливаю его. Хорошее дело всегда зачтется, это все знают. И вообще — что привязалась к нам, иди своей дорогой! Видишь — мы обедаем.

— Точно, Мара, — вступил в разговор хозяин харчевни Тим, — что ты людям есть не даешь? Подумаешь, мутант… Вот у меня дочь тоже едва ходит, так она — мутантка?

— Нет, — покачала головой Мара, — твоя дочь нормальная, а вот он (старуха кивнула на меня) неизвестно кто. С виду человек, а не самом деле…

Атмосфера стала накаляться, все в зале уже смотрели на нас. Нам с Глазом такое внимание было ни к чему, и я решил уладить ситуацию. Для чего привычно притворился маленьким, испуганным мальчиком — сморщил лицо и противно заныл:

— Дядя Тим, я боюсь злой тети! Чего она на меня так смотрит?

— Старуха, отойди, — зашумели соседи за столом, — не пугай мальца! Чего к людям привязалась? Еще непонятно, кто из вас больший мутант — он или ты. Петер маленький, шесть годков всего, а ты давно живешь, почитай, дольше всех в нашей деревне. Почему так? Все умирают, а ты все скрипишь и скрипишь, как будто смерти на тебя нет. Неясно!

Мара почувствовала, что общественное мнение не на ее стороне, и зло сплюнула:

— Вы его защищаете, а сами не знаете, что он делать умеет! Прочистит вам мозги, и будете под его дудку плясать!

— О чем это она, дядя Тим? — еще громче заныл я. — Я ничего не чищу, никаких мозгов… И вообще — я еще маленький, даже в школу не хожу!

— Не бойся, сынок, — успокоил меня хозяин харчевни, — это старуха со злости говорит. Глупая она, видать, совсем из ума выжила!

И приказал Маре:

— Ты, травница, мне посетителей не пугай. Я тебя уважаю, да и другие тоже, но мы здесь отдыхаем и слушать тебя не хотим. Уходи!

Мара прошептала какие-то ругательства, но спорить не стала — повернулась и пошла к выходу. Желтый Глаз вздохнул с облегчением:

— Кажется, обошлось. А то я уж думал, что придется ноги уносить. Не люблю с ней встречаться!

— Значит, это правда, что она про тебя говорила? — тихо спросил я. — Что можешь мутантов чувствовать?

— Могу, — нехотя кивнул Глаз. — Есть у меня такая способность. Поэтому и тебя с Марой на раз вычислил.

— И радиацию видишь?

— Да, — кивнул Глаз, — когда левым глазом смотрю. Улицы по-особому светиться начинают, и чем ярче, тем, значит, сильнее заражение. Это очень полезно в Старом городе, где много грязных мест.

Мы помолчали, каждый думал о своем. Затем Глаз осторожно спросил:

— Ты всем мозги можешь чистить, Малыш?

— Всем, кроме мутантов, — честно признался я, — вроде тебя и Мары.

— Это хорошо, — кивнул Глаз, — пригодится. Ладно, возьму я тебя с собой, но с двумя условиями. Первое: если вскроем сейфы, все деньги и драгоценности — мои, а приборы и книги — твои. Как сам предложил. Идет?

Я кивнул. Если мне удастся добыть настоящие научные книги…

— Второе, — продолжил Глаз, — ты мне поможешь разобраться с одним человеком. Залезешь к нему в голову и сотрешь всю память обо мне.

— Но она через некоторое время восстановится, не могу удалять воспоминания навсегда, — честно признался я.

— Неважно, — махнул рукой Глаз, — пусть восстанавливается. Мне надо, чтобы он обо мне забыл хотя бы на два-три месяца. А там пусть вспоминает, я уже буду далеко. Если, конечно, наше дело с тобой выгорит…

На этом мы и порешили. Договор был заключен и торжественно скреплен рукопожатием, как принято в нашем селении. Мы посидели в харчевне еще минут десять, доели все, и Глаз расплатился.

— Завтра я иду в город, — объявил он. — Приходи к восьми утра к старой мельнице. Оттуда и двинем.

Я кивнул — буду.

— А твои родители шум не поднимут? — занервничал Глаз. — Вдруг решат, что я тебя похитил?

— Нет, — успокоил я его, — я им мозги почищу, внушу, что на пару дней в гости к маминой сестре, тете Лане, пойду. Они и не заметят.

— Ну, тогда все нормально, — кивнул Глаз. — Значит, завтра с утра выступаем.

Мы простились и разошлись. Глаз направился на рынок, чтобы купить кое-какие вещи, нужные для похода, а я отправился домой. Мне надо было собрать с собой вещи и почистить родным мозги. Чтобы в самом деле не забеспокоились и не стали искать. Нам такие вещи ни к чему.

Глава четвертая

Старый