Читаем без скачивания Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942-1971 - Райнхард Гелен

Два года спустя последовала реорганизация тщательно законспирированной службы внешней разведки СД в Шестое управление ГУИБ, которое в июне 1941 года возглавил Вальтер Шелленберг[20]. В мае 1942 года, то есть вскоре после моего вступления в новую должность, было заключено еще одно соглашение между СД и абвером, в основу которого была положена так называемая программа Шелленберга также из десяти пунктов. Переговоры велись между Канарисом и полковником фон Бентивеньи[21], с одной стороны, и начальником Четвертого управления ГУИБ Мюллером[22], – с другой. К этому времени секретная деятельность СД за рубежом была легализована и службе безопасности подчинили операции военной разведки. Это означало, что абвер окончательно лишают былого могущества и вся разведывательная деятельность за кордоном переходит к ГУИБ. За всеми этими интригами, несомненно, стоял Шелленберг.

Вальтер Шелленберг всегда держался уверенно и умел располагать к себе собеседников. Считалось, что у него выдающиеся разведывательные способности. Как я слышал, он поначалу добросовестно сотрудничал с представителями Канариса в рамках соглашения, заключенного между управлением военной разведки и контрразведки и полицейскими службами. Однако положение изменилось, как только Шелленберг стал начальником внешней разведки службы безопасности. Благородная душа Канарис, похоже, сперва рассчитывал на лояльность Шелленберга. Тот факт, что адмирал еще в 1942 году настойчиво предупреждал меня о коварстве нового шефа внешней разведки ГУИБ, свидетельствует: он разгадал намерение Гиммлера и его помощников прибрать абвер к своим рукам. Это предупреждение помогло мне разобраться в хитросплетениях могущественного эсэсовского ведомства и избежать многих неприятностей.

Шелленберг нанес решающий удар по абверу весною 1944 года, когда работавший на Канариса в Турции агент Фермерен бежал в Каир. Он преподнес Гитлеру это неприятное для разведки происшествие как провал, высветивший «подозрительные связи» Канариса. Фюрер, давно уже ненавидевший адмирала, немедленно ухватился за предоставленную ему возможность и отстранил его от должности.

Временное руководство военной разведкой было возложено на полковника генерального штаба Ханзена. Затем Гитлер отдал имевшее поистине роковые последствия распоряжение: абвер подчинили Главному управлению имперской безопасности. Лишь войсковая разведка на Восточном фронте, да и то благодаря ходатайству генерал-фельдмаршала Кейтеля перед фюрером, осталась в ведении сухопутных войск, а конкретно – моего отдела. Офицером связи в ГУИБ мы направили начальника фронтовой разведки полковника генерального штаба Бунтрока. Я хорошо знал этого кадрового офицера службы «1-Ц». В своем новом качестве полковник подчинялся непосредственно генерал-фельдмаршалу Кейтелю.

Не удовлетворившись достигнутым успехом, Шелленберг стал прилагать усилия к тому, чтобы заполучить себе и службу «1-Ц», а затем и войсковую разведку. Бессмысленность и даже вредность этой затеи, которая не удалась, поскольку окончилась война, ныне очевидны. Ведь сама служба «1-Ц» и входящая в нее войсковая разведка – органы военного руководства. Следовательно, если бы верховные власти приняли предложение Шелленберга, то с упорядоченным управлением войсками было бы покончено, так как невозможно было бы обеспечить один из важнейших элементов механизма принятия решений – быстрое получение достоверных данных о противнике.

В результате опасного для нас развития событий на Восточном фронте деятельность службы «1-Ц» и войсковой разведки переплеталась все теснее, что, как оказалось, было очень полезным делом. Если разведывательная информация требует всегда перепроверки и дополнительных сведений, то тем более оценка обстановки зависит от своевременно и непрерывно поступающих данных. Поэтому необходимо добывать сведения целенаправленно, увязывая это с конкретными задачами. Более того, не следует делать выводов без достаточного минимума разведывательных сведений, которые подтверждали бы соответствующие оценки.

Мы, конечно, не могли предполагать тогда, что спонтанно возникшее в конце войны сотрудничество оперативной («1-Ц») и войсковой разведки заложит основы для успешного развития разведывательной службы на немецкой земле после краха третьей империи.

В мирное время иностранный отдел абвера, не считая связей в военном министерстве, поддерживал контакты с военными округами через офицеров службы «1-Ц»/абвер. Но и эта система с началом мобилизации прекращала действовать, так как с данного момента во всех армейских корпусах приступали к обязанностям представители службы «1-Ц» (получение и обработка сведений о противнике), имевшиеся в корпусных штабах.

На Восточном фронте абвер располагал собственными разведывательными частями и подразделениями, а также тремя штабами для руководства разведывательными операциями (их кодовое название «Валли-I, -II, -III»). Они выполняли те же задачи, что и соответствующие отделы абвера. Следует отметить, что адмирал без колебаний пошел мне навстречу в вопросе организации нашего взаимодействия и согласился на подчинение отделу «Иностранные армии Востока» всех имевшихся на фронте служб, частей и подразделений военной разведки, за исключением принадлежащих 2-му отделу (диверсии). Меня это вполне устраивало, так как я по политическим соображениям не хотел иметь ничего общего с диверсионными структурами. Естественно, мой отдел не получил права вмешиваться в руководство специальными частями, подразделениями и штабами – это была прерогатива абвера. Но мне нужно было поддерживать постоянный контакт с ними. Поэтому я предложил передислоцировать штаб «Валли-I», который руководил агентурной разведкой на Восточном фронте, в местечко Николайки, где располагалась штаб-квартира главного командования сухопутных сил.

В результате достигнутого соглашения была выработана следующая цепочка прохождения разведывательной информации: независимо от их подчиненности все подразделения войсковой разведки, проводившие операции в полосе действий армии, докладывали об их результатах в ее разведотдел (оттуда информация сразу же попадала офицеру службы «1-Ц») и одновременно – в разведотдел группы армий. Тот направлял ее службе «1-Ц» и параллельно – штабу «Валли-I». Последний передавал данные отделу «Иностранные армии Востока» («ИАВ»), включая в них сведения, полученные по собственным каналам. Копии всех материалов, переданных в мой отдел, получал абвер. (Представители службы «1-Ц» в армиях и группах армий, кроме того, имели дополнительную информацию по обстановке от своих офицеров в корпусах и дивизиях, а также данные авиаразведки и перехвата радиопереговоров противника.)