Читаем без скачивания Великий фетиш - де Камп Лайон Спрэг

На деле Марко был не так плох, как он думал. Смущение, вызванное торгами, заставило его напустить на себя строгий и непреклонный вид. Это, вкупе с его чудовищными мускулами, заставляло торговцев думать, что Марко более уверен в себе, чем на самом деле. В конечном счете, он выменял верблюда на большую лошадь и несколько дларов сверху.

Он потратил следующие несколько дней, разыскивая Монгамри и свою жену. Эти поиски завели его в бесконечные ряды алкогольных лавок, публичных домов и притонов зависимых от марвана. Иногда странные субъекты угрожающе пялились на него или ворчали, но уходили ни с чем, напуганные его топором и мускулатурой.

Ниоркцы, как он заметил, были ещё шумнее англонианцев; они разражались вспышками гнева по пустякам. Они скакали вверх-вниз, как терсоры на жёрдочках, и выкрикивали угрозы и оскорбления. Но в миг, когда Марко сурово сжимал губы и тянулся за топором, они находили причину уйти.

Подозрительная, невоспитанная и грубая раса, лишённая чувства достоинства, думал Марко. Его озадачило распространённое у ниоркцев слово «коп» (произносилось как «кьеп» или «чоп»), пока он не понял, что это сокращённый остаток древнего ниоркского диалекта, имя богини любви Клеопатры, или, как произносят византианцы, «Клиопат». Также, несмотря на утверждённую святость человеческой жизни в Англонии, он привык к виду мёртвых тел в сточных канавах.

С другой стороны, если Марко был дружелюбен с ниоркцами, они охотно предлагали совершить совместное мародёрство или другое преступление. Он предположил, что так они проверяли незнакомца.

Марко много раздумывал о том, как поступить с Монгамри и Петронелой. Пока он не уверился окончательно, что он был прав, пообещав Халрану не убивать их, и он не мог не выполнить обещание, не почувствовав себя ещё виновнее, чем прежде, когда пожалел их. Византианцы держат данное слово с такой же серьёзностью, как соблюдают сексуальную нравственность. Но как гласит пословица: «В Роуме веди себя как роумианец».

Идея придерживаться свободных принципов англонианцев приобрела для Марко зловещую привлекательность. Но, воспитанный в месте, где такие вопросы были окружены высокой стеной пуританской сдержанности, он не мог сделать непристойное предложение женщине — как не мог ходить по Медранианскому морю. От одной мысли у него по телу ползли мурашки.

Марко прибыл в Данн, старый город, построенный из тёмно-серого известняка, добываемого в этом регионе. Сняв квартиру, он отправился по узким, извилистым улочкам искать Монгамри.

Сначала он зашёл в библиотеку. Спросив книги Монгамри, он узнал имена его издателей. Он обнаружил, что достаточно неплохо понимает литературный ланнский, но невнятный завывающий диалект рабочего класса поражал его.

Затем он узнал, где эти люди ведут дела. Это оказалось непросто, так как в Данне не было рациональной системы названий и нумерации улиц. У одной улицы могло быть пять разных названий на протяжении десяти кварталов.

Марко зашел в первую контору, обозначенную в его списке, и спросил, где живет Монгамри. Он представился другом Монгамри, с которым тот встретился в своих путешествиях. Издатель дал адрес, что показалось Марко необдуманным и недальновидным. В Византии осторожно делились такой информацией, потому что проситель мог оказаться кровным врагом той или иной семьи.

Марко вернулся в свою квартиру отдохнуть. Позже он детально выяснил дорогу к дому Монгамри и набросал карту. Так как указанное место находилось в далеком пригороде, он поехал на лошади.

Дом оказался маленьким и не оправдал ожиданий Марко. У него сложилось странное представление, что ученый англонианец должен жить как византианский магнат. Но дом был каменным бунгало в небогатом районе.

Марко так и не решил, что сделает с беглецами. Он не убьёт их, разве что в порядке самозащиты, но ради самоуважения он должен был наказать вероломного Чета. Что касается Петронелы… Если она захочет к нему вернуться, это было бы возможно, пока он находился в Англонии. Но он не мог привезти её обратно в Византию, так как его постыдная неспособность убить неверную жену станет очевидна всем. Конечно, он может не возвращаться в Византию…

Марко открыл чехол топора и потянулся к дверному кольцу. Потребовалось всё его самообладание, чтобы постучать. Что он скажет, если… Дверь открылась. В проходе стояла Петронела; высокая и ширококостная, она выглядела как типичная молодая англонианская домохозяйка. Марко почувствовал, что в нем бушуют противоречивые эмоции.

Петронела узнала Марко, несмотря на начавшие расти усы. Она закричала и попыталась захлопнуть дверь, но Марко просунул ботинок в щель. Петронела отпустила дверь и бросилась в дом. Марко последовал за ней, предполагая, что она приведёт его к Монгамри.

— Чет! — закричала Петронела на англонианском. — Он здесь! Она вбежала в заднюю комнату. Монгамри сидел за столом, на котором были разбросаны бумаги и сигаретные окурки, и исправлял написанное. Когда Марко протиснулся в комнату, Монгамри сказал:

— Кьеп! Это ты?

Марко заговорил холодно и язвительно:

— Да, свинья, это я. Возможно, ты будешь так любезен объяснить…

Монгамри схватил большой арабистанский нож, который держал на столе для разрезания бумаги и открывания писем. Он сделал выпад в сторону Марко, подняв руку для удара.

Марко вскинул левую руку. Острие ножа пронзило кожу и плоть, и застряло в кости, а правой рукой Марко нащупал топор. Когда Монгамри вытащил нож для повторного удара, Марко достал топор. Он не смог замахнуться, поэтому ткнул шипом в грудь Монгамри с такой силой, что тот перелетел через всю комнату.

Монгамри упал спиной на стол, с грохотом разбив лампу. Марко стоял на месте, приподняв топор. Монгамри сползал вниз, пока не сел на пол, прижавшись спиной к столу. Он что-то пробормотал (Марко расслышал только слово «полиция»), упал на бок и больше не шевелился.

— Ты убил его! — закричала Петронела. Она посмотрела на топор, который Марко опустил. С шипа капала кровь. Петронела помчалась к двери.

— Петронела, — сказал Марко, — если ты пообещаешь…

— Я буду смотреть, как тебя повесят! — крикнула Петронела и убежала.

— Эй! — позвал Марко. — Я не хотел… если ты…

Хлопнула передняя дверь. Марко бросился за Петронелой, уверенный, что, если он останется на месте, то будет вовлечён в разбирательство по неизвестным законам этой странной страны.

Когда он выглянул в переднюю дверь, то не заметил следов Петронелы. Он остановился, чтобы придумать план. Затем вернулся в кабинет Монгамри, чтобы убедиться, действительно ли тот мёртв. Так и оказалось. Марко вышел из дома, сел на коня и быстро поскакал к себе. Там он перевязал свою легкую рану, заплатил за квартиру, собрал вещи и уехал. Он направлялся к дому Боэрта Халрана.

— Очень хорошо, очень хорошо, — сказал Халран, наморщив нос. — В конечном итоге ты спас мне жизнь. Согласно твоему рассказу, ты действовал в рамках самообороны. Поэтому можешь здесь спрятаться. Но если кто-нибудь станет интересоваться, ты ничего не говорил мне о своём поступке, понятно?

— Я понял, сэр, — произнёс Марко, глядя в пол и краснея. — Я постараюсь не причинять хлопот.

— Просто предупреждаю, если что-то подобное случится… Ого! — воскликнул Халран, проницательно посмотрев на Марко. — Это натолкнуло меня на мысль. Когда я вернулся домой, то обнаружил, что мой ученик, чтоб его, уехал и не пожелал возвращаться.

— Ты не можешь его выпороть? — спросил Марко.

— Не в Англонии. Мне пришло на ум, что ты не можешь просто так покинуть Ланн, если полиция наблюдает за тобой. Я сомневаюсь, что ты достаточно богат, чтобы откупиться взяткой, если тебя схватят.

— И что тогда? — сказал Марко.

— Станешь моим новым помощником! Ты покинешь Ланн по воздуху, и никто не сможет поймать тебя.

— Что, я полечу в твоей машине? — закричал Марко.