Читаем без скачивания После – долго и счастливо - Анна Тодд

«Где Тесса? Она что, ушла?»

Мне казалось, что да, но теперь что-то засомневался.

«Давно она здесь? И приходила ли вообще? Понятия не имею».

– Давай же, поджигай, – не унимается Вэнс.

– Зачем? Хочешь, чтобы я сгорел вместе с домом?

Перед глазами всплывает картина из прошлого: Кристиан, помоложе, чем сейчас, читает мне, прислонившись к каминной полке в доме моей матери. Он читал мне.

– Почему он читал мне?

«Я что, произнес это вслух? Хрен его знает».

Я возвращаюсь в настоящее, и Вэнс сверлит меня взглядом, словно ожидая чего-то.

– Ну да, тогда сгорят все ошибки твоего прошлого. В том числе и я.

Металл зажигалки уже прожигает кожу на большом пальце, но я упорно продолжаю чиркать колесиком.

– Нет, я хочу, чтобы ты спалил дом. Может, тогда обретешь мир и покой.

Не исключено, что он кричит на меня, но я и вижу-то сейчас с трудом, не говоря уж о том, чтобы оценить громкость его голоса. Неужели он разрешает мне всё тут сжечь?

«А кто сказал, что мне нужно чье-то разрешение?»

– Да кто ты вообще такой, чтобы разрешать мне или запрещать? Тебя вообще никто не спрашивал!

Я подношу зажигалку к подлокотнику дивана и жду, пока он загорится. Жду, пока займется пожар, который уничтожит это место.

Ничего не происходит.

– Я самый настоящий придурок, да? – говорю я человеку, заявившему, что он мой отец.

– Ничего не получится, – отвечает он. Хотя, может, это я сам с собой разговариваю, хрен его знает.

Я дотягиваюсь до старого журнала, лежащего на одной из коробок, и подношу зажигалку к его уголку. Сразу же вспыхивает огонь. Я наблюдаю, как он пожирает страницу за страницей, а затем бросаю журнал на диван. Через секунду диван объят пламенем. Горькие воспоминания сгорают вместе с этим куском дерьма.

Дорожка разлитого рома следующая на очереди. Мои глаза еле успевают следить за танцующими на полу всполохами, приятно пощелкивающими и потрескивающими, словно пытаясь утешить. Краски становятся ярче, огонь бушует все сильнее и яростно набрасывается на то, что еще осталось от комнаты.

– Теперь ты доволен? – спрашивает Вэнс, пытаясь перекричать рев бушующего пламени.

Я не знаю, что ему ответить.

Тессе бы это явно не понравилось. Она бы расстроилась, узнав, что я сжег дом.

– Где она? – спрашиваю я, оглядывая полную дыма, расплывающуюся перед глазами комнату.

Если она здесь и с ней что-то случится…

– Она снаружи, в безопасности, – успокаивает меня Вэнс.

Доверяю ли я ему? Черт, да я его ненавижу. Это он во всем виноват. Неужели Тесса здесь, а он меня обманул?

Затем до меня доходит, что Тесса слишком умна, чтобы остаться в доме. Она уже ушла. Прочь отсюда. Прочь от моего разрушения. Если бы этот человек вырастил и воспитал меня, я бы не стал таким ублюдком. Не причинил бы боли стольким людям, особенно Тессе. Я никогда не хотел причинить ей боль, но все всегда кончается одним и тем же.

– Где ты был? – спрашиваю я.

Мне хочется, чтобы огонь разгорелся сильнее. Так он никогда не сожжет дом полностью. По-моему, где-то у меня припрятана еще одна бутылка. Мысли путаются, и я никак не могу вспомнить, где именно. Черт, эти жалкие язычки пламени не идут ни в какое сравнение с терзающей меня яростью. Нужно разжечь огонь посильнее.

– Я был с Кимберли в отеле. Давай сваливать, пока не приехали пожарные или пока ты не покалечился.

– Я не об этом. Где ты был в ту ночь? – Комната кружится перед глазами, и я начинаю задыхаться от жара.

Похоже, Вэнс искренне потрясен. Он застывает на месте и поворачивается ко мне с деревянной спиной:

– О чем ты говоришь?! Хардин, меня здесь даже не было! Я был в Америке. Я бы никогда не допустил, чтобы с твоей мамой случилось нечто подобное! Но сейчас, Хардин, пора уходить! – кричит он.

Зачем уходить? Я хочу посмотреть, как сгорит это дерьмо.

– Так или иначе, но это все равно произошло, – говорю я.

Такое чувство, что тело все сильнее наливается тяжестью. Наверное, стоит присесть, но уж если кошмары прошлого снова начали меня терзать, пусть и он страдает.

– Черт, ее избивали, пока она не превратилась в сплошное кровавое месиво. Они насиловали ее снова и снова, все по очереди…

Мою грудь прожигает насквозь, хочется сунуть руки внутрь и выдрать все, что там есть. До того, как я встретил Тессу, жить было намного легче: ничто не могло меня сломить. Даже вся та хрень не причиняла столько боли, сколько сейчас. Мне удавалось сдерживаться, пока она не заставила меня… не заставила меня понять, какой я подонок. А я никогда не хотел этого понимать, но теперь процесс запущен, и я не в силах его остановить.

– Прости. Прости! Мне очень жаль, что это произошло. Я должен был прийти на помощь.

Я поднимаю глаза и вижу, что Вэнс плачет.

«Черт, да как он смеет рыдать, когда ему даже не пришлось за этим наблюдать? Эта сцена не прокручивалась у него в голове год за годом каждый раз, как он закрывал глаза, чтобы уснуть».

В окна врывается синий свет мигалок, отражаясь в каждом осколке стекла в комнате, и тревожит мой костер. От шума сирен закладывает уши. Боже, они воют как бешеные.

– Уходи! – кричит Вэнс. – Уходи сейчас же! Через заднюю дверь и потом ко мне в машину. Давай же!

Чертов скандалист.

– Да пошел ты.

Я спотыкаюсь, комната вращается все быстрее, вой сирен разрывает барабанные перепонки.

Прежде чем я успеваю его остановить, он хватает меня и волочет мое пьяное тело из гостиной на кухню, а затем выталкивает через заднюю дверь на улицу. Я пытаюсь бороться, но мышцы не слушаются. Холодный воздух пробирает насквозь, кружится голова, и вот моя задница приземляется на асфальт.

– Пройдешь по переулку и сядешь в мою машину, – вроде бы говорит он перед тем как исчезнуть.

Не с первой попытки я поднимаюсь на ноги. Пробую открыть дверь, но она, черт бы ее побрал, заперта. Из дома раздается гул голосов, все кричат, что-то жужжит.

«Какого черта вообще происходит?»

Я достаю из кармана телефон: на экране мерцает имя Тессы. Передо мной выбор: либо найти машину Вэнса и встретиться с ней, либо вернуться в дом, чтобы меня арестовали. Я смотрю на размытое изображение ее лица, и решение приходит само собой.

Понятия не имею, каким образом перейти улицу так, чтобы меня не заметили копы. Экран телефона двоится и дрожит перед глазами, но каким-то чудом мне удается набрать ее номер.

– Хардин, ты в порядке? – плачет она в трубку.

– Забери меня в конце улицы, перед кладбищем.

Я открываю задвижку соседских ворот и нажимаю отбой. По крайней мере не придется идти через двор Майка.