Читаем без скачивания Никаких оправданий! Невероятная, но правдивая история победы над обстоятельствами и болезнью - Кайл Мейнард

Однако, хотя на этих тренировках я и узнал очень много о тяжелой атлетике, меня все равно крайне смущало, что спортсмены-старшеклассники, тренированные атлеты, видели, как я качаю руки с крошечным грузом – всего 2 кг в сумме на обе руки. Теперь, когда я уже опытный тяжелоатлет, я прекрасно понимаю – тогда, в детстве, мне нечего было стесняться. Скорее всего, старшеклассники были от меня в восторге и восхищались тем, что маленький мальчик с такими физическими особенностями вообще явился тренироваться в спортзал и может поднять хотя бы минимальный груз, да еще и старается, упрямо тренируется. Возможно, сами они об этом не знали, но тогда они сильно подогрели мою страсть к тяжелой атлетике и вселили в меня уверенность. Я смотрел, как они ловко и легко «тягают железо», и твердил себе, что в один прекрасный день тоже так смогу!

Силовые тренировки подготовили меня к выходу на футбольное поле и к непосредственно футбольным тренировкам. Тренер велел нам на первое занятие не надевать никаких защитных накладок, только шлемы. Он хотел, чтобы мы привыкли к большим физическим нагрузкам в шлемах, привыкли двигаться в них, смотреть по сторонам, подогнали под это свою координацию и в дальнейшем не имели проблем. Чтобы разогреться, мы бегали туда-сюда по полю – в шлемах.

К концу разминки я ужасно вымотался, больше, чем другие участники команды. Они-то бегали как обычно, а я – на четвереньках, поэтому шажки у меня получались короче и быстрее, следовательно, выходило, что двигался я в два раза больше. Чтобы угнаться за остальными, приходилось выкладываться по полной, но выхода у меня не было. Нужно было с первого же занятия, с разминки на поле, доказать тренеру и товарищам, что я могу играть наравне с остальными. Нельзя было давать им повод исключить меня из команды или делать мне поблажки.

Когда эта вечерняя тренировка на поле закончилась, я подошел к папе – он ждал меня на краю поля. Папа расстегнул мне ремешок шлема под подбородком, и я почувствовал, как по лицу у меня струится пот, а над головой поднимается облачко пара. Это было непривычное ощущение, раньше я никогда не носил шлем.

После этой тренировки все мышцы у меня словно окаменели и ныли. Вымотался я неимоверно. Шея потом болела неделю, потому что на протяжении тренировки шлем надо было поднимать, чтобы он не съезжал на лоб. В общем, я никогда так не выкладывался, как на той первой тренировке на футбольном поле. На следующий день тренировка на поле повторилась. Мы занимались всю неделю ежедневно, чтобы привыкнуть к нагрузкам в условиях поля. С каждым разом мне было все легче и легче, потому что я набирался опыта и усваивал навыки движения на поле. С каждым днем я чувствовал себя сильнее и увереннее.

Наконец первый этап тренировок закончился, и нам позволили надеть на себя защитные накладки и приготовиться к игре. Мне объяснили, что мы будем отрабатывать все движения и приемы, востребованные в игре, поэтому нам предстояло отрабатывать все упражнения, которые мы проделывали на вступительном конкурсе.

Вот тут-то я наконец узнал, какую роль в команде мне отвел тренер. Меня назначили так называемым ноуз-таклом (буквально «щекотуном носа»). В американском футболе это игрок-защитник, стоящий на линии в начале игры. Его задача – устроить неразбериху на линии драки за мяч. Мне вменялось в обязанности сделать все возможное, чтобы спутать карты противнику и ни в коем случае не позволить мячу пересечь метровую полосу, которую я защищал так, будто от этого зависела вся моя жизнь.

В начале тренировки мы проделали растяжки, а затем перешли к упражнению, которое называлось «оклахома» и было призвано натренировать навык хватать и преграждать дорогу противнику. Двое игроков из команды нападающих выстраивались против двух игроков защиты, а игрок, который вел мяч, должен был пересечь метровую полосу между двумя тяжелыми мешками, которые мы выложили в качестве границ.

Моя задача как защитника заключалась в том, чтобы любой ценой не дать пройти игроку, который вел мяч. Я придумал свой собственный прием – всем телом броситься в ноги игрока с мячом и сбить его наземь. Я задумал впечататься головой и шлемом в бедро противника, чтобы он потерял равновесие или по крайней мере не смог двинуться дальше.

Однако умелый ведущий с мячом оказывает защитнику сопротивление, поэтому оба игрока сталкиваются со всей силы – получается мощный толчок и шлепок, и больно обоим. Именно так у нас и получалось с противником. Но во мне уже вовсю полыхал огонь спортивного азарта, я вошел во вкус настоящей борьбы, настоящего боя, и мне нравилось до боли впечатываться в каждого, кто попробует столкнуть меня с места, – даже если при этом больно будет мне самому.

Когда упражнения были закончены, команда собралась для тренировочной схватки. Наши игроки-нападающие выстроились в боевую стойку напротив игроков защиты, и вот тут у меня впервые появился шанс показать всем, насколько я способен играть в футбол. До этого мы проделывали множество упражнений, и разминку, и отработку отдельных навыков и приемов, но все это были лишь разрозненные кусочки картинки, и, хотя у каждого из них была своя цель, они не позволяли игроку в полной мере продемонстрировать его способности в целом. А между тем игрока можно оценить в полной мере и по достоинству, только когда видишь его именно в игре, а не на тренировке. Только непосредственно в игре можно увидеть весь потенциал того или иного спортсмена. И хотя у нас была всего лишь тренировочная схватка, для игроков и наблюдавших за нами тренеров она была все равно что настоящая. Тренерам нужно было принимать решения, кому из игроков предоставлять больше игрового времени, а каждый из нас, конечно, хотел играть как можно больше.

Я знал, что мне куда больше, чем остальным, необходимо продемонстрировать свои способности и умения, показать, что я способен отлично играть в реальной ситуации, а не только на тренировке. Я оказался на позиции напротив своего школьного приятеля. Он был центральным лайнменом и в то же время отвечал за то, чтобы отбивать мяч обратно распасовщику. Когда он приблизился к черте и положил руку на мяч, у меня внезапно сузилось поле зрения. Я смотрел, как его пальцы стискивают шнуровку мяча и как он сам занимает положение с опорой на три точки. Он присел вместе с другим защитником. Я знал, что он видит, какое у меня сосредоточенное лицо и как я нацелен на победу. Я видел, как напряглись его руки, а уже через секунду его рука взмахнула назад, чтобы перекинуть мяч распасовщику. Сердце у меня заколотилось от предвкушения, когда мимо меня впервые пролетел мяч.

Я чисто инстинктивно метнул тело под ноги этому пареньку, прежде чем он успел отреагировать и сообразить, как меня обездвижить. Я метнулся вперед так быстро, что на миг потерял ориентацию, миновал центрального игрока, но все еще видел мяч и знал, что в этом направлении мне и нужно атаковать. Центральный игрок от неожиданности замешкался, – я ведь пробрался у него под ногами, – поэтому он даже не сделал попыток меня блокировать. Я удержал носителя мяча до того, как он успел сделать еще одно движение.

Остаток тренировки прошел как настоящая война. Центральный игрок понял, что меня нельзя пускать под ноги, поэтому, передав мяч, он упал наземь, чтобы быть на моем уровне, и дальше мы все время сражались.

Из наставлений тренера я уже знал, что задача нападающего заключается в том, чтобы продолжать сражаться и тем самым мешать продвижению противника. Если нападающий пытался не пустить меня в одном направлении, я знал, что он старается оттереть меня от мяча. Но у меня еще оставались для противника кое-какие сюрпризы и после того, как я нырнул ему под ноги. Я продумал эти приемы и ходы заранее, обсудил их с отцом.

Один из таких заготовленных приемов заключался вот в чем. Я делал движение, которое мы с папой назвали «перекат на попе», или «юла». Это был, по сути, простой поворот с переносом тяжести, чтобы сбить нападающего с толку. Весил я всего 30 кг, и многие нападающие весили в два раза больше меня. Но мой секретный прием позволял мне обойти их и пробиться к носителю мяча.

Такой перекат на пятой точке сделался моим фирменным приемом, и мало кому из игроков удавалось мне помешать, если я пускал его в ход, потому что этот прием всегда позволял мне пробиться туда, куда я хотел, даже если противник был гораздо выше и тяжелее. Я повторял свой перекат снова и снова, и противник уже переставал понимать, куда именно я направляюсь, потому что мои обманные броски его запутывали. Я вертелся на месте как юла и благодаря этому мог пересечь линию боя и пробраться за нападающего команды противника. Таким образом, выбить меня с линии они не могли, а я получал возможность действовать у них в тылу.

Было у меня и еще одно преимущество – поскольку я вертелся, это дезориентировало нападающего команды противника, он не знал, в какую сторону я двинусь в следующую секунду, и не мог это предугадать. Если он ошибался и кидался в какую-то сторону, делая попытку заранее перекрыть мне путь, то терял равновесие, и мне было гораздо легче сбить его с ног, когда я в него врезался, словно разъяренный бык, и сбивал его с линии боя.