Читаем без скачивания Пока ты спишь - враг качается (СИ) - "Vladkom"

Наверное, сейчас я выгляжу как голый придурок с аквариумом на голове. Размял шею и побежал к зданию с зеленой, светящейся вывеской.

Вот почему плохие решения приходят в голову быстрее всего? Нет, чтоб сделать, что то доброе, хорошее. Но нет. Я делаю самое простое, что пришло в мою «умную» голову.

Я граблю банк.

Рывком распахнул дверь и забежал в тамбур с круглосуточными банкоматами.

Вот они, родные. Стоят в ряд, помигивают купюро и картоприемниками. Неяркие экраны тускло освещают противоположную стену.

Мазнул взглядом по углам. Камера там и там. Плевать. Мое лицо точно не видно.

Какой же выбрать?

Надо что попроще. Их всего четыре, но два потолще, наверное, посовременнее, а вот остальные тоньше. Главное убедиться, что они работают и на выдачу денег тоже.

Ну что, будем считать, что сигнал тревоги уже подан. Да, я еще не совершил ничего противозаконного, но моя внешность, а особенно нечто непонятное на голове, должны привлечь охрану. Так что времени у меня в обрез.

Значит вот этот. Присел к банкомату, изучая его. Нижняя дверка отворяется на меня, сбоку вроде все гладенько.

Прикинул порядок действий, разложил пакет и бросил его в метре от себя.

Мгновение, и в моей ладони появился гравинож.

Не встречая никакого сопротивления, провожу по периметру железной дверцы, под монитором, про себя отсчитывая секунды.

Раз, два.

Железная пластина падает на пол. Ее толщина миллиметра полтора, если не меньше.

Три, четыре,

Внутри вижу еще одну дверцу. Она выглядит солидно и массивно. Видимо это основная защита от меняподобных. Черная ручка слева.

Пять, шесть.

Хватаюсь за ручку и веду ножом вдоль дверцы.

Семь, восемь, девять.

Толстенный метал режется как бумага. Как воздух. Я не чувствую каких либо усилий.

Бум.

Сейфовая дверь с грохотом валится на железяку.

Десять, одиннадцать.

Предо мной, по вертикали, расположилось пять черных ящиков с зелеными ручками на торцах.

Веду ножом также по периметру ящиков. Внутри деньги, не хотелось бы их порезать.

Двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать.

Нож тает в руке, не дорезав до конца пару сантиметров.

Навык владения холодным оружием повышен до 2!

Руками дергаю крышки, отбрасывая их в сторону.

Хватаю пакет и запихиваю туда пачки денег. Красненькие, синенькие, желтенькие. Они почему то не запечатаны, деньги рассыпаются по полу, но я не обращаю на это внимания. Мне много не надо.

Все. Хватит! Хватит! Хорошего понемногу.

Вскакиваю, закручивая вокруг оси пакет с наличностью, попутно осматривая все вокруг. Вроде ничего после себя не оставил.

Да, я тут порядочно наследил, заляпав своими отпечатками кучу поверхностей, но это не так страшно. Мои пальчики никто и никогда не снимал, их нет ни в одной базе данных, так что главное не попадаться полиции в руки и все будет чики — пуки.

С пакетом под мышкой выбегаю из здания, тут же нырнув в кусты. Стараясь не наткнуться на острый сук нахожу свой рюкзак, и так же по кустам ныряю в темноту двора.

Ага, вот и сирены.

Разрывая тишину сине-красным, наперегонки со звуком, по шоссе неслись машины, которые могут сделать мою жизнь пронзительно неприятной.

Но, надеюсь, не сегодня.

Кое-как нацепив одежду, засунув пакет с деньгами в рюкзак, я, придерживаясь темноты побежал прочь. Темнота мое спасение, расстояние мое спасение.

Лабиринт непроглядно — черных дворов, в которых, при желании, можно заблудиться даже днем, сейчас стал моим спасением. Легкие кроссовки позволяли бежать относительно бесшумно, чтобы не потревожить чуткий сон горожан, поэтому вряд ли кто видел, куда я двигаюсь.

Я и сам с трудом представлял мое направление, и будь я без наездника, давно бы заблудился. Начал кружить и, возможно, допустил бы ошибку. Но сейчас, благодаря улученному восприятию, я понимал общее направление, представлял, откуда я бегу и, поэтому, стремительно удалялся от места преступления.

Спустя пару кварталов перешел на быстрый шаг, а еще через полчаса пристроился в беседке какого то детского сада.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Нужно подумать, куда девать деньги. Но это завтра, завтра.

А сейчас надо поспать. Я лег на скамейку, опять на скамейку, но кровь наполненная адреналином не давала успокоится, заставляя дрожать от возбуждения. И, возможно, поэтому я и услышал их.

Крики боли.

— Айй, отпусти! Больно, урод!! — женский голос, слегка тянувший слова, звучал где — то неподалеку. Возможно вот за этим одноэтажным зданием служившим детишкам не то спальней, не то столовой.

— Куда ты собралась, сука?! — мужской пьяный голос, с одышкой, с усилием. Судя по всему, он схватил женщину и тащит ее куда — то.

Я вскочил. Горячая кровь требовала выхода энергии, а что может быть благороднее, чем защита женщины?

— Нет! Отпусти меня! Придурок, *лять! — женщина кричала не унималась, и, благодаря ей я четко определял направление, куда стоит бежать.

Закинул за спину драгоценный, в самом прямом смысле этого слова, рюкзак и понесся на выручку.

Дерущуюся парочку я нашел именно там, где и предполагал — мужик тащил девушку в беседку, на другой стороне здания. Девушка или женщина, в темноте трудно разглядеть, упиралась, пытаясь выдернуть руки, тянула тело в сторону, кричала.

Мужик же, молчал, пыхтел, но тянул жертву к заветной лавочке — его мысли были абсолютно понятны.

Услышав топот, они оба выпрямились, молча уставившись на меня. Я тоже присматриваюсь к ним, путаясь понять хотя бы возраст, но в ночи, при свете далеких фонарей видны лишь силуэты и основные черты лица. Им может быть и по двадцать, а может и за сорок.

— Отпусти ее, урод! Девушка не хочет! — Фраза у меня получилась глупая и напыщенная, но я в этот момент представлял себя не иначе как капитаном Америка, поэтому и мыслил подобными фразами — благородство из меня перло изо всех щелей.

— Парень, не дури. Иди своей дорогой, — пьяный сунул руку в карман и через секунду вытащил ее, с характерным щелчком раскрывая складной нож. — Мы сами разберемся, кто куда хочет.

Он оттолкнул женщину, и, чуть пригнув ноги, вытянув нож, пошел на меня.

— Бегите! — крикнул я женщине, — я задержу его!

Та, сделав пару шагов в сторону, почему то остановилась, с тревогой смотря на нас. Наверное, от испуга ноги отказали, мелькнуло у меня в голове.

Мужик тем временем, плавно покачивая ножом, медленно приближался. Как то уж слишком хорошо он его держал, уверенно. Возможно…

Уворот!

Тело дернулось в сторону, уходя от внезапного выпада противника. Мужик резко прыгнул на меня, со свистом кромсая воздух наточенной сталью. Ничего себе! Вот так сразу, без угроз, без криков. Причем бьет так, чтобы обязательно порезать.

Ладно.

Моя очередь.

Мужик отвел руку для следующего удара, но я не позволил ему этого.

Силовой кулак и прямой удар пушечным ядром вбили мой кулак в живот насильнику.

— Шыыыых — с силой вылетел воздух из его пасти.

Бздыньк — упал нож на асфальт из его руки.

Рядом, кулем упал мужик.

— Петя! — закричала женщина и бросилась сначала к упавшему, а потом на меня с кулаками. — Ты что делаешь, тварь! Зачем ты убил его!?

Оттолкнув меня, она снова склонилась над поверженным:

— Петя, Петенька, как ты родненький?

Взяв его под мышки, они вместе зашагали к выходу. Женщина ревела, причитая и жалея мужика, который пять минут назад причинял ей боль.

Я остался один в темноте.

Медленно офигивая над произошедшим.

Нет, я никогда не пойму женщин.

Никогда.

Утро я встретил у дверей хостела.

Сонный администратор, приняв от меня оплату за пару дней вперед, провел в четырехместную комнату, в которой занята была только одна кровать, ушел к себе. А я, не расставаясь с рюкзаком, принял душ, умылся. Там же, посчитал, сколько удалось взять денег. Почему то, даже себе мне было стыдно признаться, что я грабитель, поэтому я решил, что взял эти в деньги в долг, на неопределенный срок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})