Читаем без скачивания Соблазн Черного (СИ) - Зайцева Мария

И начал заваливаться на спину.

В наступившей мертвой тишине раздался грохот падающего тела.

Трибуны молчали, гонг молчал.

А Веник, не обращая больше ни на кого внимания, опять развернулся ко мне.

И  снова усмехнулся. Уже победно.

В этот момент на нас упало такое количество шума, что поначалу оглушило, разметало, разбило!

Все орали, свистели, кто-то матерился, к Вене бежали какие-то люди, Вова рядом со мной ругался матом, проклиная Черного придурка, потому что проиграл деньги.

И посреди всего этого бедлама стояли мы и смотрели друг на друга.

И вдруг Веня двинулся, очень… Намеренно. Понятно, что ко мне.

А я… Развернулась и понеслась прочь из зала! Словно сигнал получила к старту!!!

Быстрее, быстрее, быстрее!!!

Через толпу, через орущих и движущихся в противоположном направлении, к трибунам, людей, через шум и гам, прочь, прочь, прочь!

Не знаю, почему я бежала. Но знаю, от кого. От него. От моего самого главного будоражащего сна, от моей первой любви, неудачной, несбывшейся, болючей. Превратившейся вот в это. В этого сумасшедшего парня, одним ударом уронившего гору. Страшного в своей необратимости и решительности.

Страшного. Потому что сердце мое с ума сходило совсем не от страха.

Я вывернулась из толпы, забежала куда-то за угол, в какой-то непонятный закуток, оперлась о стену, вздохнула. Перед глазами плыли разноцветные круги, не хватало воздуха. И сердце колотилось сумасшедше.

Черт…

Быстрее отсюда, быстрее… Потом, Лена. Потом ты будешь выдыхать. И приходить в себя. И плакать.

Потом.

Я пошла дальше, по коридорчик, надеясь,  что в конце будет что-то вроде запасного выхода, или кухни, или туалета, на худой конец…

Погони я не ждала, видела, как плотно Веню оккупировали зрители и не зрители. Он не скоро вырвется.

И не факт,  что захочет меня искать.

А через мгновение, прижатая к стене мокрым, потным, одуряюще пахнущим телом, я поняла, что неверно оценила и расставила приоритеты.

Потому что, неизвестно, как Веня, а вот Черный умел добиваться своего. И идти через преграды.

- Привет, Веснушка…

Веснушкино безумие.

В коридоре было темно. Но не настолько, чтоб я не видела его лица.

И выражения глаз. Жадного.

Такого жадного, что губы пересыхали, а еще совсем недавно грозившее вырваться, нафиг, из грудной клетки сердце, начало стучать все медленней. И больней.

Веник, похоже, сбежал с ринга, даже толком не вытеревшись, потому что в полутьме кожа его гладко поблескивала от влаги… И чееерт… Это было невероятно заводяще!

Я смотрела в светлые острые глаза, чувствовала за спиной холодную стену, путь к выходу перекрывала мощная татуированная рука. С другой стороны тоже.

- Привет, Веснушка…

Голос хриплый. Взгляд жадный. Ноздри хищно подрагивали, словно… Сдерживался. От чего-то. Каких-то действий.

- Привет, Веник.

Свой шепот я бы даже сама не расслышала. Удивительно, что он смог. Поморщился еле заметно.

- Меня так никто больше не зовет.

- Меня тоже.

Качнулся ближе, еще сильнее сокращая расстояние. До совсем неприличного. Хотя… Со стороны и то, что до этого было, наверно, откровенной прелюдией смотрелось? Подавлением? Принуждением?

По крайней мере, мои сто шестьдесят и сорок пять кило полностью терялись за его двумя метрами и не меньше, чем сотней веса.

Он стал такой большой, мой Веник… Такой мощный. Разве так бывает?

- Ты вырос…

- А ты –  не особо…

Он провел пальцами по волосам, отделил прядку:

- Постриглась. Покрасилась.

Пальцы скользнули по щеке, дрогнули. Приподняли за подбородок повыше.

- Кольцо в носу… А где еще?

- Много где…

Я словно со стороны слушала наш диалог и удивлялась. Разве так разговаривают люди, которые давно не видели друг друга? Разве так себя ведут?

Но у нас с Веником никогда ничего не было так, как у других. И сейчас слова вообще не играли никакой роли.

Совершенно.

Потому что я едва понимала, что он говорит. А он явно не обращал внимания на то, что я отвечаю. Зато каждое касание, каждый, самый крохотный вздох… Все это было сравнимо с микровзрывами.

Бах!

Он легко погладил по скуле. Пальцы шершавые. Ладони большие, одна – на половину моего лица… Меня - током по всем нервным окончаниям. По каждому сантиметру, где он касался!

Бах!

По шее! И немного назад, к затылку! Жестко прихватывая. Такой контраст! Словно… Словно поцеловать хотел. Или подчинить! Меня теперь по ногам – сразу! По коленкам дрожь! Хорошо, что в джинсах! Хорошо, что в ботинках! Хорошо, что стена за спиной! Не упала!

Бах!

В глазах его – космос, по сравнению с которым мои микровзрывы – такая ерунда! У него там огненные всполохи! Откуда? Вот откуда? Темно же… А у меня – гипноз. Чертов гипноз! Потому что не могла оторваться. Не могла перестать смотреть. На грани поехавшей крыши уцепилась за водоотвод тень разума. И орет мне, орет: «Лена!!! Ты чего, Лена? Ты его не знаешь совсем! Он уже чужой! Он опасный, Лена! Это не тот Веник, что портфель за тобой таскал! Он уже давно не тот! Лена, ты – дура!!!»Я соглашалась. Так и есть. Он – не тот. В нем все новое. Незнакомое. Это тело, эти рисунки на коже, эти уверенные действия, этот взгляд. И лишь на самом дне , в самой далекой, многолетней похороненной глубине чудился еще тот мальчик, что смотрел на меня, что утешал меня, что так отчаянно хотел быть рядом со мной… И сочетание, соединение этого уверенного в себе зверя с тем отчаянным мальчишкой… Вот именно оно и выносило. Именно оно и не позволяло очнуться…

- Еще красивее стала… - выдох мне в губы.

Ба-бах!!!

Голову заволокло мутью кайфа и возбуждения, тень разума с матерным воплем сорвалась с крыши вместе с самой крышей… Вниз!

Плевать!

А Веник, который уже давно не Веник, резко прижался к моим губам. Его ладонь на затылке напряглась,  не позволяя отклониться даже на сантиметр ( как будто я захотела бы!), второй здоровенной лапой меня обхватили поперек спины, отрывая от стены, вжимая в голую грудь.

Словно недостаточно мне одурения! Надо еще и запахом возбужденной кожи добивать!

Я не отвечала. Просто не успевала!

Волны возбуждения, горячие, отрубающие напрочь мозг, били по низу живота  – к ногам. Приходилось цепляться за его плечи, потому что иначе – никак.

Веник определенно умел целовать девушек.  Научился… Потому что я уже ничего не соображала, ничего не понимала. Просто дрожала в его руках, позволяя делать с собой все, что ему хотелось в этот момент.

Кусать  мягко и будоражаще губы, то грубо врываясь жадным наглым языком в рот и буквально трахая меня, насильно, не спрашивая разрешения!

Облизывать  жарко и нетерпеливо   скулы , шею, возбужденно дыша и рыча что-то матерно и неразборчиво. Это рычание запускало дополнительные волны кайфа, и я буквально тонула в этом всем, настолько неожиданном, настолько страшном, настолько безумном!

Я, которая Рупа дальше шаловливого петтинга не допускала еще ни разу, тут просто позволила себя в рот иметь, пусть языком, да, но это был именно секс, полноценный, от которого вполне возможно было кончить!

И вот плевала я в этот момент на все на свете! На обстоятельства нашей дурацкой встречи, на саму глупую и неподходящую ситуацию… На все.

Был он.

Горячий, огромный, такой незнакомый и в то же время невероятно родной. Мой Веник, который остался

Веником только для меня.

И была я.

Испуганная, растерянная. И такая же жадная до него! Зеркалящая все его эмоции! И усиливающая их многократно!

Мы целовались, как безумные, обнимались, я не могла остановить свои руки, суетливо и бестолково ощупывающие его плечи, его шею, скользящие по его телу. Он не мог прекратить меня трогать, забираясь жадно под одежду, прижимая меня к себе с такой определённостью, с какой только может это делать возбужденный мужчина. Показывающий, что останавливаться не собирается. Не намерен.