Читаем без скачивания Время Путина - Рой Медведев

«— Какая черта характера была у Путина выдающейся, которая его бы выделяла?

— У него несомненно доминанта существует, но он ее никогда не подчеркивал. Он очень талантливый спортсмен. Но он абсолютно никогда не выпячивал свои физические данные, не похвалялся. Среди всех его одинаково хорошо развитых качеств доминантой является борьба. В разных смыслах слова. Я думаю, что он имеет и характер борца такой настоящий — бороться до победы. Он может работать долго и целенаправленно. Довольно-таки собранный тип. Вся его работа на том участке в Дрездене требовала планомерной и неуклонной работы. Он это умел делать, как мало кто».

— Послушайте, у него есть хоть одно отрицательное качество?

— Как вам сказать? Я бы сказал так, что отрицательных качеств у него просто нет. Но это в моих глазах.

— Отлично, поговорим о слабостях. А какие у Путина слабости?

— Нет у него слабостей. Я не видел другого такого человека, столь гармонично сложенного. Вот смотрите сами: и спортсмен, и гуманитарий глубоко образованный, и разведчик вполне успешный, и в культуре разбирается, и в общении на таком обыденном уровне сразу располагает к себе, внушает доверие. Когда с ним встречаешься, сразу понимаешь: ну, этот не подведет. Вот такой это тип. Пить — пожалуйста, границы совершенно твердо знает, на автомобиле ездит прекрасно. Я представляю, как он летал на истребителе. Для него это наверняка был праздник души, потому что он по природе лихач. Но не дурной лихач, с таким можно сидеть рядом и не бояться. Но для него характерен и некий иронизм»[40].

Хорошо отзывался полковник Л. Матвеев и о семье Владимира Путина. «Надо сказать, — замечал он, — что в отношении семьи Владимира Владимировича я был спокоен. Супруга его — Людмила Александровна — никогда не была меркантильной женщиной. Сам Владимир Владимирович тоже был очень скромен в своих запросах. Отношения между ними были хорошими, и жили они без ссор. Так что и здесь все было в порядке. Что скрывать — в Германии имелось много соблазнов, в том числе и для офицеров. Ведь деньги, которые им выделялись для работы, были практически бесконтрольными, только на честность сотрудников и полагались. Да, я мог, конечно, какого-то сотрудника проконтролировать. Но в отношении Владимира Владимировича подобных мыслей никогда не возникало. Он — кристально честный человек. Наверное, это сейчас прозвучит смешно, но по своей сути Путин совершенно не карьерист. Я знал карьеристов, которые быстро продвигались по службе за счет каких-то, скажем так, «приемов». Но знал я не карьеристов, которые тоже быстро росли. Есть люди, которые всего добиваются своим трудом, которые просто работают. Путин — работал. В этом смысле Путин — рабочий человек»[41].

Падение Берлинской стены и крушение ГДР

Владимир Путин хорошо знал положение дел в Германии, в первую очередь в ГДР, и ход событий в этом государстве вызывал у него тревогу. Во главе Германской Демократической Республики и Социалистической единой партии Германии стоял в конце 1980-х годов Эрих Хонеккер. Дрезденскую организацию СЕПГ возглавлял Ханс Модров, который уже с конца 1988 года выступал на пленумах ЦК СЕПГ с критикой политики Э. Хонеккера. Положение дел в стране ухудшалось, и внутреннее напряжение в обществе росло, но внешнему наблюдателю все это было трудно заметить. Никто не ждал взрыва и не готовился к нему. На протяжении 1989 года в ГДР шла подготовка к празднованию 40-летия государства, которое было провозглашено 7 октября 1949 года. Торжественное заседание по этому случаю прошло как обычно 6 октября, и Эрих Хонеккер сделал большой доклад об успехах республики. Делегацию от СССР возглавлял Михаил Горбачев, который также выступил с речью. Вечером 7 октября праздничные мероприятия переместились на главную улицу Берлина Унтер-ден-Линден, где должно было состояться традиционное факельное шествие. Михаил Горбачев позднее вспоминал: «Мимо трибун, на которых находились руководство ГДР и иностранные гости, шли колонны представителей всех округов республики. Зрелище было, прямо скажем, впечатляющее. Играют оркестры, бьют барабаны, лучи прожекторов, отблеск факелов — а главное, десятки тысяч молодых лиц. Участники шествия, как мне говорили, заранее тщательно отбирались. Это были в основном активисты Союза свободной немецкой молодежи, молодые члены СЕПГ и близких к ней партий и общественных организаций»[42].

Из ГДР Михаил Горбачев направился в ФРГ, на встречу с Гельмутом Колем. Однако всего через десять дней после торжеств по случаю 40-летия ГДР в Берлине и по всей территории республики начали происходить события, которые очень скоро приняли стихийный и неуправляемый характер. 17 октября в Берлине состоялось заседание Политбюро ЦК СЕПГ, на котором было решено освободить от всех постов в партии и государстве Эриха Хонеккера. Преемником его стал Эгон Кренц. Это было воспринято населением республики как уступка народу и как ослабление власти. Уже через день в Германии начались массовые манифестации, но без каких-либо беспорядков и даже без радикальных призывов. Над 75-тысячной демонстрацией в Лейпциге был поднят лозунг «Мы — народ». 27 октября 1989 года Государственный совет ГДР объявил об амнистии всех граждан, бежавших ранее на Запад или осужденных за попытку такого побега. Была прекращена передача в эфир наиболее одиозных телевизионных программ. 4 ноября в Восточном Берлине в грандиозной оппозиционной манифестации приняло участие более 700 тысяч человек. Германия пришла в движение, и напряжение росло. Владимир Путин и его коллеги наблюдали за всеми этими событиями со все возрастающей тревогой.

9 ноября 1989 года утром секретарь ЦК СЕПГ Гюнтер Шабовский сообщил на пресс-конференции о том, что руководство страны приняло решение упростить порядок выезда граждан ГДР за рубеж. После этого заявления тысячи граждан республики устремились к пропускным пунктам вдоль Берлинской стены. На одном из пропускных пунктов командир пограничной заставы, не выдержав психологического напряжения и без приказа сверху, распорядился поднять шлагбаум. Толпа ринулась на улицы Западного Берлина. По всему миру шли телеграммы-молнии: «Граждане ГДР тысячами бегут в Западный Берлин», «Толпы штурмуют новые контрольно-пропускные пункты», «По стене беспрепятственно гуляют юноши и девушки», «Поезда с желающими покинуть ГДР отправляются из Праги и Варшавы». Тысячи корреспондентов из западных стран ринулись в Берлин, чтобы заснять и описать в своих репортажах эти события.

Под прицелом телекамер и в свете фотовспышек молодые немцы из Восточного и Западного Берлина, объединившись в группы и получив разного рода инструменты, главным образом ломы и молотки, начали откалывать от Берлинской стены куски и целые плиты из бетона.