Читаем без скачивания Путь Шамана. Тайна Темного леса - Василий Маханенко

— Хм, — ухмыльнулся Эволетт, когда я в нужном месте использовал салатную вилку и отправил официанта за еще одной: для рыбы. — Вы продолжаете меня удивлять. Честно признаться, ожидал увидеть, как вы непонимающе будете смотреть на приборы, делать глупые ошибки, но вместо этого мне впору у вас уроки брать. Где вы всему этому обучились?

— У каждого есть свои секреты, — многозначительно проговорил я, допивая бокал. К слову сказать, еда в «Золотой подкове» стоила того, чтобы сюда приходить: уже сейчас на мне висели бафы на +20 % к Опыту на 4 часа, увеличению всех характеристик на 10 %, а неземной напиток, отдающий зеленым фосфорическим светом, поднял Бодрость до 200 единиц. Пускай только на 3 часа, но тот вкус, который я испытывал, был божественен.

Кстати, на счет вкуса. Несмотря на то что в своем большинстве игроки в Барлионе не испытывали никаких чувств, в тавернах ощущения включались. Дать возможность игроку, в реальности сидящему на диете, насладиться вкуснейшим тортом, при этом не заботясь о миллионах калорий… С точки зрения корпорации это был очень эффективный маркетинговый ход. Мест, в которых включались ощущения, было не так уж и много: таверны, Дома Свиданий, Арены и, как оказалось, некоторые задания, вроде «Спасение Серой Смерти». Все остальное время игроки не задумывались о том, что могут что-то испытать в игре.

— Раз мы перешли к разговорам, позвольте рассказать, почему я в срочном порядке попросил вас прийти ко мне в гости, — Эволетт оторвался от еды, — ответ прост: карта. Я получил ваш подарок, посмотрел и понял, что мне крайне необходимо получить ее в полном виде.

— Полную? — я решил изобразить изумление и сыграть в непонимашки. Одновременно начал перебирать варианты, откуда лидер Темного Легиона может знать про карту. Гоблин? Вряд ли. Вестник проговорился? Вполне возможно, но тогда…

— Полную, полную, — улыбнулся Эволетт, словно слыша мой внутренний монолог. — Видимо, вы еще начинающий Картограф, если не знаете, что в сформированных копиях имеется описание, какая часть от оригинала предоставлена. Вы отправили мне 50 % карты, и я нашел ее очень занятной. Такой занятной, что готов обсудить вопрос приобретения второй половины.

Сделав небольшую паузу, я открыл карты и сформировал небольшой кусок. Посмотрел свойства и выругался сквозь зубы — действительно, в свойствах указан не только автор, но и источник, с которого делалась копия. Причем все было редактируемое — пожелай я скрыть информацию, мог бы просто потереть данные. Если бы знал…

— Смотрю, не верите старику на слово, — в очередной раз меня озарила улыбка Эволетта, наслаждающегося ситуацией. Откинувшись на спинку кресла, он пребывал в таком хорошем настроении, что мне захотелось сделать ему что-то плохое и гадкое, чтобы хоть на минуту погасить эту ухмылку. Сейчас возьму вилку, да как… Хм… Что со мной? Как-то раньше я не замечал за собой таких кровожадных наклонностей. Что-то не так! Пробежавшись по бафам и дебафам, я понял причину: Берсеркер на 10 минут. Твою мать! Видимо, одно из блюд, заказанных мной, вызывало этот эффект. Как только бафы начали сыпаться как из рога изобилия, я перестал их отслеживать, но, как видно, зря. Скопировав позу Эволетта, я старался контролировать впрыск адреналина. Капсула делала свое дело — сейчас мне казалось, что могу перевернуть весь мир, пробежать марафонскую дистанцию, порвать Хелфаера голыми руками и набить лицо Геранике. Ага! Главное не сорваться и не позволить себе выражать эмоции. В моем случае нападение на другого игрока приравнивается к возвращению на рудники, чего я никак не могу допустить. В отличие от бафа, который можно снять в случае необходимости, дебафы просто так не снимались. Потеряв интерес к Эволетту, к еде, да и вовсе к окружающему меня миру, я превратился в статую. Я — соляной столб, не испытывающий эмоции. Я — мельница, крутящаяся на ветру, но не подающаяся. Я…

— Махан, выпейте, прошу вас, — очнулся от того, что меня тряс за плечо официант, протягивая бокал с какой-то жидкостью. Берсеркер висел еще семь минут, поэтому я с трудом погасил в себе желание треснуть в лицо официанту и сконцентрировался на том, что он говорит. — Выпейте, пожалуйста. Это снимет дебаф.

Сделав над собой усилие, дрожащими руками я влил в себя предложенную жидкость. Горло обожгло, но в голове мгновенно прояснилось, жажда действовать пропала, и я смог нормально осмотреться. Хм. Что-то людно стало вокруг: два официанта, вытянувшиеся по струнке, толстенький дворф, мнущий в руках поварской колпак, эльфийка в шикарном платье и Вестник. Это еще не считая Эволетта, настороженно вглядывающегося мне в лицо.

— Махан, как вы себя чувствуете? — окружающую обстановку разрядил вопрос Вестника, и народ взорвался: официанты с угрозами набросились на повара, дама — на официантов, Эволетт — на даму, и только дворф стоял, понуро склонив голову в пол.

— А что, собственно, произошло? — вопросом на вопрос ответил я Вестнику. — С чего на меня Берсеркер повесился?

— Цепочка случайностей, — сквозь окружающий гвалт донесся шепот повара. — Кто же знал, что при смешивании элизии и карпатосов, запивая их суанной и заедая ширпулей, можно в Берсеркер впасть. Это же Алхимия чистой воды, я в ней не силен. Такой оригинальный набор блюд, совсем не подходящих друг другу, еще никто не заказывал…

Да, я такой! Бойтесь Шамана, дорвавшегося до халявы.

— Махан, прошу минуточку внимания, — официальным тоном начал Вестник, и все вокруг мгновенно успокоились. Прерывать Вестника никто не желал. — Прошу подписать форму 12–4К, чтобы подать официальную жалобу на преднамеренную попытку заставить вас нанести урон посторонним, и вернуть, таким образом, вас на рудники, — от этой новости дама в платье ойкнула и побелела. Не знал, что игровая кукла может белеть, надо взять на заметку. — Данная жалоба будет рассмотрена в течение часа, минимальное наказание за данный проступок, закрепленное законом о Заключенных Империи Малабар Барлионы (следовательно — реального мира) составляет год пребывания на рудниках. Наказание будет применено к исполнительному директору таверны «Золотая подкова», — женщина превратилась просто в белое полотно, хотя, казалось, что это невозможно, — и к повару, изготовившему эти блюда. Форма уже заполнена, прошу поставить вашу подпись.

У меня перед глазами появился текст заявления с кнопкой «Подписать», дворф так и не поднимал голову, а все замерли, ожидая моего решения.

— А почему в этом списке нет меня, — поинтересовался я у Вестника, прочитав заявление. — Выбор блюд был за мной, насильно в меня их никто не пихал. Получается, что виноват я не меньше, чем эти двое, — кивнул в сторону повара и исполнительного директора.