Читаем без скачивания «Если», 2011 № 07 - Журнал «Если»

— Хотим, хотим… — мужскими голосами откликнулся зал, а присутствующие дамы рефлекторно сжали колени. Видимо, проверяли свою готовность к участию в конкурсе.

— Так, значит, яйца Фаберже из Москвы привезти обещали… затем коллективная глазунья, переходящая в омлет, потом… А где наш народный умелец? — председатель обвел зал мутным взором. Ага! Господин Савкин, с вас яйцо!

Савкин, который привстал, услышав, как его называют «господином», так и сел.

— Какое яйцо? — спросил он.

— Такое, — председатель очертил руками овоид. — Чтобы перед представителями столицы не стыдно было. Чтобы показать всем, что мы о-го-го! В общем, всем яйцам яйцо. Желательно с применением нанотехнологий, сейчас это в моде. Понял?

Савкин не понял, но на всякий случай промолчал.

— Чего здесь непонятного? — удивился начальник. — Обыкновенное яйцо-суперстар, вы же у нас специалист по всяким суперстарам. Большое, но с нанотехнологиями. Желательно, чтобы в Книгу Гиннесса попало, сможете?

— Суперстар так суперстар, — сказал Савкин. — Только комплектация для суперстаров нынче о-го-го сколько стоит. Вот прикиньте…

— А из подручных материалов? — деловито поинтересовался начальник. Он прекрасно понимал, куда клонит народный умелец, однако денег жалел. Деньги нужны были на транспортировку яиц Фаберже из столицы в Растюпинск, а также на бесплатное угощение для почетных гостей.

— Из подручных материалов свежее яйцо-суперстар не получится, — злорадно сообщил упрямый Савкин. — Только тухлое.

— Экий ты, господин народный умелец, корыстный, — вздохнул начальник. — Ладно, пей мою кровь, ступай в бухгалтерию за авансом. Надо же, родному городу руки выкрутил! Нету в тебе истинного патриотизма.

— Из патриотизма и путной дахардяги не сделать, не то что супер-яйца, — дерзко сказал Савкин и добавил уже вежливо: — Разрешите идти?

— Идите и работайте, — величественно произнес начальник, овладевая собой и ситуацией, и снова вылил на себя стакан минералки. Многие в зале отвернулись, чтобы не видеть корыстной савкинской рожи, а другие — чтобы не смотреть на начальника. В общем, отвернулись почти все, кроме девицы-птеродактиля, той было все нипочем.

А Савкин пошел за авансом. Последнее, что он слышал, было:

— А теперь нам надо решить вопрос о некоторых явлениях, которые могут иметь место на намечающемся празднике и даже сорвать его. В частности, о несуществующем природном феномене под названием Дикий Кур. Есть предложение…

«Надо же, сколько отвалили!» — Савкин пересчитал кредитные билеты, потом вздохнул и спрятал в карман. Не любил он иметь дело с деньгами и, когда они у него заводились, просто брал из пачки, сколько надо, и тратил по своему разумению, никогда не прикидывая остаток. Деньги имели обыкновение быстро кончаться, и тогда изобретатель искал какой-нибудь калым. Ну, там дахардягу отремонтировать или еще что-нибудь. Только опять же, поскольку торговаться не хотел, получалось негусто.

Мало кто знает, что мастеру торговаться не то что зазорно, а попросту заказано — запросто можно мастерство обломить. А обломится мастерство — как тогда жить? Так и придется всю оставшуюся жизнь ловчить да изворачиваться, типа купи-продай-перепродай. И обманывать мастерам запрещено — железку-то ведь не обманешь, железка ничего не забывает. Кем заказано, это самим мастерам доподлинно неизвестно, но есть подозрение, что это такой закон природы, а против природы переть — сами понимаете.

«Что они там насчет Дикого Кура говорили? — пытался вспомнить Савкин. — Дескать, праздник он им испортит или еще что. Вот ведь придурки, еще учудят что-нибудь, а с Куром шутки плохи, особенно когда он того, под мухой».

Савкин вспомнил, как они с Куром прошлой осенью чуть не до смерти уходили столичных охотников, и улыбнулся. Предупредить надо бы кореша, да вот беда — аванс получен, а где Кура искать — кур его знает, сутки, а то и больше по лесу пробегаешь. Работать надо, раз деньги взял!

Если бы народный умелец знал, что растюпинские чиновники ничего лучшего не придумали, кроме как напоить Кура до состояния неподвижности, чтобы он ни в коем случае не явился на День яйца, и подрядили на это несчастного участкового Ладушкина, как имеющего опыт внедрения в пивную мафию. Если бы Савкин ведал, что в помощь Ладушкину добровольно напросился приезжий инспектор, то и вовсе плюнул бы на заказ и бросился спасать друзей друг от друга и от приезжего специалиста в особенности. Потому что напоить до неподвижности Дикого Кура практически невозможно, а вот подпоить — это легко. А Дикий Кур в состоянии подпития — настоящее стихийное бедствие типа торнадо или локального цунами, только с инициативой, а это еще страшнее. Но решение об упоении Дикого Кура было принято уже в отсутствие Савкина, и поэтому умелец отбросил дурные мысли и принялся за работу.

Спустился в погреб и выменял на пять часов собственной жизни у Черных Зги десять литров абсолютной темноты.

Развел в творильном чане заранее припасенное сусло из первоматерии абсолютной темнотой, добавив немного живодки, заблаговременно купленной у профессора Гешефт-Карасикова.

Нырнул в море мифофизики с сеткой, сплетенной из законов природы, отлавливая проворных низших виртуалей, запирая их в бутылке Клейна, чтобы использовать впоследствии как хаотически инициативных строителей микрокосма Яйца.

Снабдил деньгами дружков Петьку Сазана и Ваську Гуцула и отправил их на городской базар, наказав скупать все подходящие суеверия и предубеждения, дабы при помощи мифофильтра впоследствии отделить зерна от плевел и добавить муки воображения в забродившее сусло мироздания.

Дал пойманным виртуалям указание сотворить что-нибудь, пообещав, что самые расторопные получат способность управлять условными вероятностями, и запустил их в творительный чан — в слабой надежде, что они сотворят что-нибудь путное.

Призвал Ковариаципа, чтобы тот сторожил легкомысленных виртуалей, не давая им отлынивать от работы, и отгонял от чана нежелательные вероятности, не давая последним реализоваться и внедриться в зарождающееся пространство Яйца.

В общем, трудился не прикладая рук. Клокоча кипящим разумом, используя для общения с окружающими мысленные образы, воплощенные в краткие, но действенные междометия.

Руки приложить, однако, пришлось.

Дело в том, что все, как известно, рождается из хаоса и им же заканчивается. А где найти что-нибудь по-настоящему хаотическое, как не в мусоре? Вот и пришлось Савкину опорожнить в творильный чан пару мусорных баков. Уж как его крыли столовавшиеся на помойке бомжи, как крыли… А Савкину только того и надо. Потому что бомжовость, сиречь бесприютность, тоже является непременной составной частью первотворения, ибо из некоторых канонических текстов явственно следует, что изначальный демиург летал нигде и при этом ощущал себя никем. Чем не бомж?