Читаем без скачивания 100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1 - Николай Каролидес

Более современные интерпретации делают акцент на стремлении Макиавелли описать реалии политической жизни, опираясь на исторический анализ и отталкиваясь от идеального поведения. Дж. Р. Хейл делает вывод, что Макиавелли «сосредоточен на il vero, истинной картине происходящего, и что он просто говорит о политике в выражениях, прямо следующих из того, как люди должны поступать и как они поступали». Среди ряда критиков получило распространение суждение, что Макиавелли невысокого мнения о людях, и это заметно в «Государе», в его язвительном языке и описании народа, знати и самих правителей.

Роберт М. Адамс рассказывает поворот на 180 градусов, который произошел в XX веке в восприятии трактата — это «традиция, [которая] особое значение придает идеалистическому, полному энтузиазма, патриотичному и демократично настроенному Макиавелли». В этом контексте он провозглашает «высокую нравственность» Макиавелли; «он оживляет… бессмертного червя нечистой совести человека, стремящегося руководить себе подобными».

Несмотря на то, что Антонио Бладо получил разрешение папы Клемента VII (Джулио Медичи) на публикацию произведения Макиавелли, в 1559 году все труды Макиавелли попали в «Индекс запрещенных книг» папы Павла IV, в категорию «под абсолютным запретом». Составленный Святой инквизицией в Риме по распоряжению папы Павла IV (названный «неумолимо антиеретическим») «Индекс» запрещал католикам читать произведения, включая «Государя», и даже иметь их экземпляры. Запрет стал результатом Трентского собора, собравшегося на несколько лет (с 1545 по 1563 годы) в целях укрепления римской католической церкви против протестантизма. Папа Павел IV, пожизненный инквизитор и смертельный враг ереси, расширил границы «Индекса» так, чтобы помимо ереси он также уделял внимание вопросам морали и нравов в целом. Это было первым появлением Макиавелли в списке «Индекса».

Эта цензурная система просуществовала до 1966 года. Последний «Индекс», «Индекс Льва XIII», был опубликован в 1881 году, приложения к нему выходили в 1884, 1896 и 1900 годах. Книги, ранее запрещенные, но опубликованные до 1600 года, были исключены из «Индекса», хотя, как отмечает Джонатан Грин, «сегодня они считаются такими же запрещенными, как и в прошлом».

Резня в 1572 году, в которой почти 50 тысяч французских гугенотов были убиты предводителями католиков, началась в Варфоломеевскую ночь и продолжались несколько недель. Вину за нее протестанты возложили на Макиавелли. Дело в том, что Катерина Медичи, королева-мать, правившая страной за спиной своего двадцатидвухлетнего сына, была читательницей Макиавелли; ее ненавидели как итальянку, как Медичи и как хитрую и вероломную особу. Ирония упреков в адрес Макиавелли заключалась в том, что католикам в это время было запрещено его читать.

В 1576 году французский гугенот И. Жантийе опубликовал (на французском) «Рассуждение о средствах злого управления и поддержании доброго мира, королевстве или иных принципатах: Разделенное на три части, названных советы, религия и политика, которых должен придерживаться и следовать государь. Против Никколо Макиавелли, флорентийца». Трактат был переведен на английский и издан в 1602 году. Жантийе, возлагавший на Макиавелли ответственность за Варфоломеевскую ночь, использовал выбранные максимы для нападок на «Государя». Его текст был весьма популярен, в то время как перевод самого «Государя» в протестантских странах не появлялся еще долгие годы. Английский перевод появился в 1640 году, когда была отменена епископальная цензура. (См. Цензурную историю «АреопагитикИ» Джона Мильтона). Современники елизаветинской эпохи получали представление о «Государе» из книги Жантийе.

В своей «Энциклопедии цензуры» Джонатан Грин называет «Il Principe» Макиавелли в числе «особенно часто» запрещаемых книг.

Два альтернативных сценария: в 1935 году Бенито Муссолини, фашистский диктатор Италии, использовал «Il Principe», демонстрируя необходимость для Италия единоличного диктатора, поддерживаемого национальной армией. Вскоре после свержения в 1959 году кубинского правительства Батисты Фиделем Кастро газеты писали, что «Государь» входил в список революционного чтения Кастро.

Гроздья гнева

Автор: Джон Стейнбек

Год и место первой публикации: 1939, США

Издатель: Викинг Пресс

Литературная форма: роман

Действие происходит во время Великой депрессии, в Оклахоме и Калифорнии — пыльная каменистая пустошь, цветущая земля обетованная и длинная дорога между ними. Роман «Гроздья гнева» повествует о страданиях семьи Джоуд, путешествующей в поисках своего места под солнцем. Из-за засухи приходят в запустение поля Оклахомы, эрозия почвы год за годом угрожает посевам, в воздухе стоит пыль, люди остаются без средств к существованию. Надежда, появившаяся с листовками, обещающими работу в Калифорнии и восхваляющими плодородные земли, заставляет их сняться с места и двинуться на запад.

Джоуды — одна из тысяч обездоленных семей. Они отправляются в путь на старой машине, переделанной в грузовик, имея при себе ничтожную сумму денег. Их двенадцать — вместе с присоединившимся к ним бывшим проповедником Кейси. Возглавляют паломничество Мама и Папа. Их сына Тома только что выпустили из тюрьмы на поруки, он сидел за убийство человека, набросившегося на него с ножом. С ними шестнадцатилетний Эл — водитель и механик, и беременная Роза Сарона.

Путешествие из Оклахомы оказывается очень опасным. Подобно пионерам на Диком Западе, они испытывают проблемы с припасами и водой, с транспортом и плохой дорогой. Ломается их машина, спускают шины. Умение и расторопность Эла и помощь Тома спасают их в крайних ситуациях. Их возможности ничтожны, они экономят на всем — на бензине, на починке машины, на еде. Тем не менее Джоуды мужественно преодолевают трудности.

Дедушка Джоуд умирает на первой же стоянке, а его жена от горя и физического истощения умирает во время путешествия через пустыню. Старший сын, Ноа, покидает семью, когда они приезжают в Нидлз в Калифорнии, решив идти своей дорогой. Муж Розы Сарона бросает ее, когда понимает, что найти работу и добиться успеха не так-то просто, как он ожидал. В конце романа от недоедания Роза Сарона рожает мертвого ребенка — очевидно, от недостатка пищи.

Надежды на Калифорнию на деле оказываются пустыми. Перед путешествием Мама Джоуд нерешительно говорит: «…надо думать, в Калифорнии будет не так уж плохо» (здесь и далее — пер. Н. Волжиной). Джоуды не слушают предостережений возвращающихся переселенцев о том, что листовки лживы, а земля в Калифорнии действительно прекрасна, но недоступна. Листовками заманивали тысячи рабочих на сезонные работы. Джоуды быстро поняли, в чем дело. Оставшись без еды и без денег, они взялись за первую попавшуюся работу — собирать персики, по пять центов за ящик. Полиция провела их через бастующих. Им тоже предлагали по пять центов за ящик.

— Слушай, Том, — сказал он [Кейси] наконец. — Мы приехали сюда работать. Нам пообещали пять центов. Народу собралось тьма-тьмущая. Пришли в сад, а нам заявляют: два с половиной цента. На это и один не прокормишься, а если у тебя дети… Мы отказались. Нас выгнали. Тут, откуда ни возьмись, нагрянули полисмены. А теперь вам платят пять центов. И ты думаешь, так и будут платить по пяти центов, когда забастовка кончится? […] Мы хотели остановиться все в одном месте, а нас погнали, как свиней, в разные стороны, кого куда. А скольких избили! Как свиней. А вас, как свиней, загнали в ворота. Мы долго не продержимся. Среди нас есть такие, у кого два дня крошки во рту не было.

Джоудам и прочим нанятым вместе с ними платили как обещали, но когда забастовка прекратилась, плата снизилась до двух с половиной центов.

Условия жизни мигрантов ужасны и бесчеловечны. Вместо аккуратного белого домика, о котором мечтали Мама Джоуд и Роза Сарона, они находят «Гувервилль» (отсылка к провалившейся программе помощи мигрантам президента Гувера) — палаточные лагеря, жалкие лачуги, хижины из травы и картонных коробок и груды отбросов. Санитарные удобства отсутствуют, не говоря уже о горячей воде и прочих благах цивилизации.

Альтернативой Гувервиллю является Уидпетч, лагерь, организованный правительством. В нем в приличных условиях смогли разместить ограниченное число семей, это кооперативное хозяйство, управляемое и возглавляемое правительственными чиновниками, которые поддерживают там порядок и чистоту с помощью выборных комитетов. В лагере имеются туалеты, души и раковины, прачечные и даже дрова. Для Джоудов, которые на время устроились в лагерь, немаловажны отношения в коммуне и поддержка окружающих, там они чувствуют себя людьми, защищенными обществом.