Читаем без скачивания Переменная константа - Владимир Мищенко

совершенства, имеющий ограниченные по способностям руки, ноги, глаза, нос не является царём животных? Тогда почему вы сомневаетесь в Боге, создавшем человека? Триединство – это нормально. Просто на земле мы очень часто подменяем один другого, выполняем то одну работу, то за кого-то. Абсолютный Бог всё это продумал миллиарды лет назад. Он создал себе столько помощников, сколько было нужно. Он распределил все работы, все обязанности между ними, чтобы Иохим делал свою работу, а Митрас – только свою. При этом, не беспокоясь, что Иохим не сделает порученное ему. На небе всё учтено и предусмотрено. А триединство, это как вода, которая везде и всюду, помогая, оберегая и спасая. А по поводу Люцифера… . Во вселенной Небадон, владениях Христа Михаила, находятся десять тысяч систем обитаемых миров. За всю историю в тысячах этих систем и столице вселенной, только три Властелина Систем проявили неуважение к правлению Сына-Создателя. Три из десяти тысяч! Задумайтесь над этими цифрами. Как сказал оратор, вы же все учились в школе. Короче говоря, то, что Бог дал людям и ангелам, Люцифер собирался у них отнять, – а именно, божественную привилегию участия в создании своих собственных судеб и судьбы этой локальной системы обитаемых миров. Ни одно существо во всей вселенной не вправе лишать любое другое существо истинной свободы – права любить и быть любимым, привилегии поклонения Богу и служения своим братьям. Ad hominem – «применительно к человеку» и Ad majorem Dei gloriam – «к вящей славе Божией». Аминь.

– Всё это чушь. Бездоказательная чушь.

– Я здесь Ad narrandum, non ad probandum – для рассказывания, а не для доказывания.

– Такие, как он, дурманят людям головы, замедляют прогресс!

– Интересно, и чем же? Я был в Москве. Там все учёные – христиане перед работой молятся и просят Бога благословить их работу.

– И что же не видно успехов этой работы?

– Вам не видно. Да и не всякая просьба может быть исполнена. Исполните просьбу несмышлёного малыша и дайте ему поиграть факелом. Уже через час сгорит весь дом, а то и вся деревня. А это всего один малыш. А сколько у нас бестолковых, подобных такому малышу, особенно, если выпьют. Некоторым достаточно выпить кружку хмельного, чтобы ударить ближнего по морде, а если у него будет оружие, которого ни у кого больше нет? Пока человек не поймёт свою зависимость от природы, человеку опасны лишние знания. Знания нам даются пропорционально нашему осознанию, нашей духовности.

– Бред. Да, может быть, духовно мы продвигаемся и медленно, но и без этого мы построили все наши города.

– А если бы была духовность, может быть, мы бы ездили не на конях, а на самодвижущихся телегах?

– Это как?

– А вы спросите об этом московских христиан, которые работают над этим.

– Но разве это возможно?

– Верующему всё возможно. Так написано в Библии.

Оратор, видимо, был чистым материалистом и, возможно, честным, но заблуждающимся духовно, учёным. Вера и духовность только способствуют техническому прогрессу. Да и не только прогрессу. А во время войны? На войне нет не верующих. Во время авиа налёта или артналёта даже ярые коммунисты молятся и просят о спасении. Спросите тех, кто через это прошёл. Война быстро приводит человека к Богу. Потому что в человеке изначально присутствует Дух Святой. Оратор впал в лёгкий ступор, пытаясь осознать услышанное. Старец, используя ситуацию, быстренько соскользнул вниз и пробрался к товарищам.

– Что-то я увлёкся. Вижу – на меня смотрят технари и сжимают кулаки, а я не могу остановиться. На старость лет спорщиком стал. Пошли, пока мне по шее не надавали.

– Пускай рискнут.

– Не. Это не тот случай. Здесь надо просто исчезнуть. Пошли.

Хорошо, что они, в своё время, все послушались совета и пришли в тот кабак, чтобы нормально поесть. Найденный ими постоялый двор со своей столовой не тянул даже на зачуханный буфет. Матрацы, набитые позапрошлогодней соломой, больше давили на бока, чем помогали им расслабиться. Старец, привыкший в армии мотаться по командировкам, принял это мужественно и обречённо – привычно. Экс – бодиохранители, сопровождавшие, в основном, только VIP-персон, переносили это более мучительно. К хорошему быстро привыкаешь, а от плохого – отвыкаешь.

Но хорошая выпивка, хорошая закуска и хорошая беседа помогают справиться со многими трудностями. Они окончательно притомились и устали только перед рассветом. И в тот момент кирпичеподобные матрацы казались им пуховыми перинами. Пока не проснулись.

Утро началось, естественно, с головной боли и похмелья. Но в разумных пределах. В конце концов, ведь не упиваться алкоголем их сюда занесло. Так сказал кто-то из них и остальные согласились. Слегка подкрепившись, они вышли на экскурсию по городу – людей посмотреть и себя показать. Здешний город мало чем отличался от средневекового Парижа – та же вонь, грязь и смрад обычного европейского города, в котором чистота и гигиена считались грехом и святотатством. Варвары, одним словом. Прохаживаясь по мощёным камнями улицам, они вышли на центральную площадь, на которой, как и в любой христианской стране, находилась и церковь – один из атрибутов светской власти. Высокое здание по стилю напоминало готику, но с характерной местной лепниной. Большие ворота могли выдержать непродолжительную осаду, о чём говорили многочисленные вмятины на её поверхности. Сквозь неплотно прикрытую створку они прошли вовнутрь. Слева и справа от центрального прохода располагались жесткие не крашенные деревянные скамейки, ещё больше показывая здешнее влияние католической церкви. Центральный проход был выложен розовой гранитной плиткой вплоть до уровня первого ряда, резко переходя потом в небесно-голубое прямоугольное поле, на котором невнятно о чём ораторствовал местный священник. Он был одет в белоснежные одежды, а на голове у него была шапка, больше напоминающая женские груди пятого размера. Ещё большее её сходство с ними вызывало наличие на вершинах этих выпуклостей каких-то пипочек золотистого цвета. Этакий ангелочек на белом облачке посреди небес обетованных. Если честно, выглядело симпатично, оригинально и со смыслом, учитывая не особую развитость местного электората. Только притворив поплотнее дверь, они смогли расслышать проповедь.

– Все мы дети Христовы, поэтому должны смиренно нести своё бремя, стойко переносить тяготы, не жаловаться и терпеть, как терпел и Господь. А теперь давайте помолимся святому Иоргену, чтобы тот послал нам хороший урожай и сытную зиму.

После этого затянул монотонную молитву минут на пятнадцать. Старец и его товарищи к этому времени уже сидели почти в центре зала, поэтому встать среди молитвы и уйти было невозможно. Пришлось слушать это монотонное блеяние двухсиськовой коровы.

– Идите по домам, дети мои.– Благословил на прощание проповедник.

Но старец, которому