Читаем без скачивания Не повторяется такое никогда! - Алексей Николаевич Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прочитай что-нибудь из своего? Из стихов! — вдруг попросила мама.
— Мммм… — задумался я — Вот, так сказать на злобу дня!
Когда меня не станет на Земле,
не вздрогнут в горе небеса и горы!
Когда меня не станет на Земле,
Не помрачнеют от обиды воды!
Не перестанут с неба лить дожди,
Не перестанут листья с веток падать.
И не забудут люди о любви,
Не станут обо мне ночами плакать!
Всё также будет солнце им светить,
Всё также будет радовать годами.
Всё также будут дети всех любить,
И сказки будут сниться им ночами!
Всё как всегда и звёзды и закат,
И облака куда-то гонит ветер!
И побегут на пятый перекат,
Купаться дети, там где берег светел!
Лишь грустно проскрипит сосна,
Качая кроной над моей могилой.
И может быть найдётся хоть одна,
Из тех, кого я звал когда-то милой!
Придёт. Присядет тихо у сосны.
Сметёт весь мусор с моего надгробья,
И улыбнётся с грустью от тоски.
И вспомнит что-то нежно, без злословья!
— Да сынок! — подошла ко мне мама и посмотрела в глаза — Это точно не мог написать, мой 17-ти летний мальчик!
А через два дня, в субботу, ко мне пришли гости!
Я встретил их у подъезда и мы поднялись к нам в квартиру. Мы живём в пятиэтажке, лифта у нас соответственно нет, здесь это нормально. Лично для меня, вообще замечательно, а то у меня каждый раз душа замирает, когда я еду в лифте. Думаю понятно почему?
Познакомил маму с гостями, попили чаю, фотки посмотрели, поболтали о том, о сём. Порассказывали анекдоты и наконец мы выдохлись.
— Никогда столько не смеялась! Живот уже болит и скулы сводит! Хватит нас смешить! Ты говорил, что у тебя две сестрёнки? Где же они? — посмотрела на меня Маша.
— Мам, а где Алёнки? — крикнул я в сторону дверей.
— В школе! У них с утра уроки, а потом танцевальный кружок! Скоро они должны подойти! — мама зашла в комнату — И не зачем так кричать! — спародировала она кролика из мультика про Винни Пуха.
— Извини мам! Больше не буду! — улыбнулся я — Честна-честна!
— Лисёнок, а спой нам что-нибудь? — вдруг попросила она.
— Я…, э… Ну я не готовился, не распевался… — смутился я и даже покраснел.
Стыдоба то какая, прям, как подросток! Тьфу ты! Я же и есть подросток! Вот блин, а что спеть то? Я бешено принялся вспоминать подходящую песню. И почему я не сочинял нежных, лирических композиций?
— Пойдём к девочкам в комнату, пианино там! — развернулась мама и пошла на выход.
Вот блин подстава! Хорошо, что я немного потренировался, а то Андрюха на пианино никогда не играл. Так хоть пальцы вспомнили немного. В комнате сестёр стояла: двухъярусная, деревянная кровать у окна слева, перед ним комод с зеркалом, справа большой письменный стол, над ним этажерки-полки для книг, двухстворчатый шифоньер и фортепиано разместилось справа, между стеной и входной дверью.
Я сел, поднял крышку и, решив пока размять пальцы завис. А чего играть то? Повернулся и спросил:
— Про что петь?
— Про любовь конечно! — ответила Маша, удивившись моей глупости.
— Про любовь значит? — задумался я и, тут мне как-то вспомнилась песня «Звёздочка ты моя ясная»!
А ведь здесь её не поют, а по идее пора! Уже полгода, как пора! Сбацать её? А почему нет?
Я встал и сходил за гитарой в свою комнату. Сел на стульчик от фортепиано, подстроил и запел:
— Песни на земле разные,
а моя одна на века!
Звёздочка моя ясная,
Как ты от меня далека![2]
Я пел и вспоминал свою первую любовь Таню. Эта песня у меня ассоциировалась только с ней. Нежная, хрупкая девочка из моего детдома. У неё были невероятно огромные, синие глазища и пышные ресницы. Когда она улыбалась, в ответ улыбались все вокруг, было невозможно удержаться от ответной улыбки. Почему её не взяли ни в одну семью, было загадкой для всего детдома. Теперь-то я понимаю, что эти возможные мамы просто её боялись, как будущую конкурентку, пусть и не осознанно.
Все детдомовцы сбегали в город, когда по своим делам, а когда и на танцы. Таня тоже убегала с подружками, однажды её зарезали в пьяной драке у клуба, как сказал убийца, чтобы она ни кому не досталась. Просто из-за ревности. И так бывает!
Как я тогда плакал! Мне казалось моя жизнь кончилась, потеряв всякий смысл. Потом я написал своё первое стихотворение, потом второе посвящённое Тане, а затем придумал музыку. Так и стал творить дальше. Возможно из-за неё, я и не женился, все в сравнении с ней проигрывали, а я хотел свой идеал — Таню!
— А ещё? — попросила всхлипывающая мама, когда я допел.
— Мамочка не плачь! — сорвался я к ней и прижал к себе — Не плачь пожалуйста! Я так тебя люблю! Ты самая лучшая женщина на свете! Не плачь мамочка! — я целовал лицо самого дорого мне в этом мире человека и отчётливо понимал, что убью любого, кто заставит мою мать плакать.
— Спасибо сынок! Всё хорошо! — прижалась мама головой к моей груди — Просто отца твоего вспомнила, он мне также всегда говорил, звёздочка ты моя ясная! Ты сейчас напомнил мне самые счастливые моменты моей жизни! Спасибо! А кому ты её написал?
— Тане! — машинально ответил я.
— Тане? — отпрянула она от меня — Колиной сестре? Но ведь её уже два года, как нет! И ты молчал? — обвиняюще посмотрела на меня мама.
— А что говорить? — пожал я плечами — Такая судьба!
— Судьба! — согласно кивнула мама, внимательно меня рассматривая.
— А что с ней случилось? — внезапно вмешалась Маша.
— Это произошло в Свердловске, два года назад! — начала мама рассказ.
Какое-то время спустя.
— Так вот откуда у тебя эти шрамы на теле? — сообразил Лёха — Не слабо вас порезали!
— Не слабо! — согласно кивнул я.
— А что было дальше? — спросила Маша.
— Дальше? — задумался я.
— А дальше была городская больница, несколько операций, затем наш военный госпиталь, реабилитация, восстановление функций организма, они учились заново ходить, бегать, прыгать.
