Читаем без скачивания Олимпиец (СИ) - Осколков Артур

— Артемиде. Понятное дело.

А то я не догадался. Девчонка слишком легко включилась в игру, да и охотничий азарт спутать было невозможно.

— Сам спросил, — пожал плечами тот и оттеснил меня в сторону. — Вы с ней в одном классе пять лет учились.

Ага. Тогда понятно, почему она решила, что я сбрендил. На ее месте я бы подумал также.

— Давно она пробудила Символ? — задал я более насущный вопрос.

— В одиннадцать. Девчонка гений. Не будь она из побочной семьи давно бы стала наследницей.

— Угу, — кивнул я и задумался о своем.

Символ. Он же лавровый венок на башке. Первая ступень развития «белых». Одна из самых важных ступеней, если даже не самая важная.

Цвет листьев зависел то бога, от которого ты унаследовал способности. Так у Афины — был золотой венок, у Артемиды — ярко-зеленый.

Сам Символ показывает, что ты готов управлять силой, которая до этого чинно-мирно спала в твоей крови. Тут вот в чем дело. Для примера, сейчас я — при далеко не лучших физических данных — находился на уровне тренированного атлета. Плюс улучшенное зрение и слух.

Но как только ты пробуждал в себе Символ, то … скажем так, человеком тебя можно было назвать только с большой натяжкой. Скорость, сила, реакция росли в геометрической прогрессии. Кожа становилась тверже, повышалась регенерация тканей, ну и всякая другая хрень по мелочи.

И чем дальше ты двигался по ступеням, тем опаснее становился. Тот же Гордиан Лекс без труда мог выдержать выстрел из крупнокалиберного орудия или отрастить себе выбитый глаз, например.

Как я уже говорил, кровь богов — не шутка.

Обычно, Символ проявлялся лет в пятнадцать-шестнадцать. Но мог и позже. Тут все зависело от твоей генетики, упорства и умения твоих учителей. А ну и от удачи, конечно. Но проявлялся всегда.

У меня же венка пока еще не было. Но это-то ладно. Хреново, что и прогресса не было. Вообще. И тут дело не только в таланте или его отсутствии. Дело в моем отце. Реальном отце, понятное дело.

Символ каждого бога уникален и требует своего подхода. Обычно-то это не проблем. Учителей, которые прошли через подобное, навалом.

Вот только я был в этом плане исключением. Единственный сын Аида во всей Греции. Меня учить было некому. Еще одна причина, почему сегодняшняя встреча с отцом так важна. Он мог подсказать, что делать.

— Эй, ты там заснул? — ткнул меня локтем под ребро Элай. — Мы пришли.

Я вернулся обратно и огляделся по сторонам. Ага. Забавно. Я-то ожидал огромного собора, по типу Ватиканского, а нет. Фиг вам.

Вместо одного храма тут было тринадцать. По одному на каждого олимпийского бога и последний для всех остальных. Самый маленький и невзрачный, понятное дело. Не то что второй Парфенон Зевса, с его сотнями белокаменных колон, узорчатыми сводами и легионом жрецов на входе.

— Вы к кому, молодые люди? — подошла к нам средних лет жрица в белоснежном хитоне с кипарисовым венком в волосах.

— Я лишь смиренно ожидаю, госпожа, — неожиданно уважительно поклонился Элайас. — А вот мой друг хотел бы встретиться со своим отцом.

Жрица внимательно посмотрела мне в глаза и удивленно моргнула.

— Никогда на моей памяти к нам не приходили сыны Аида.

В ее голосе не было брезгливости или презрения, что меня порадовало. Хотя, может, она просто хорошо умеет скрывать свои эмоции.

— Все бывает в первый раз. Куда мне?

Женщина, не говоря ни слова, развернулась и, поманив меня за собой, пошла в сторону самого маленького из храмов.

И почему я не удивлен?

— Я тебя тут подожду, — хлопнул меня по спине Элай и негромко добавил. — Чтобы не случилось, помни — не зли его. Если пойдет не по плану, то просто кивай и жди пока закончится.

Эй, он что за меня переживает? Даже приятно.

— Непременно учту, — заверил я его и бросился догонять жрицу. — Уважаемая, сколько мне придется ждать?

— Сегодня Общий Храм пустует, юноша, — она бросила на меня странный взгляд, явно удивленная вопросом. — Лишь олимпийцы могут говорить со своими потомками. Общий храм предназначен для молитв.

Только олимпийцы, ха? И кто же интересно так решил? Хотя это и так понятно. Те же самые олимпийцы, кто ж еще. Н-да, ребята упивались властью по полной программе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Первой внутрь здания вступила женщина, я шел по ней по пятам. Изнутри храм меня разочаровал. Как-то наши церкви смотрелись поинтереснее. Иконы там, золото, ароматы свечей и голос хора. Тут же были лишь мраморные колонны и оглушающая тишина.

— Вам туда, молодой человек, — указала жрицу на молельную комнату с риской цифрой один над входом.

Хотя комната, это я конечно хватил. Коморка метр на метр с алтарем всех богов посередине. И там меня уже ждала одинокая фигура.

Я нахмурился.

— А ты что тут делаешь?

Глава 6. Спорить с женщиной — себе дороже

Аид был недоволен.

— Сто, сто двадцать…

— Сто двадцать восемь, господин, — уважительно подсказала ему девушка и, сделав несколько шагов к столу, указала ему запечатанный свиток. — Все подробности отражены в отчете.

— Спасибо, Алекто, — устало кивнул бог, отложил в сторону перо и со вздохом откинулся на резном кресле. — Как далеко они зашли на этот раз?

— Сложно сказать, господин, — с сомнением хлопнула крыльями фурия. — Если верить словам Ахиллеса, — а на вашем месте я бы не спешила этого делать — то они блуждали кругами.

Мужчина протер уставшие от недосыпа глаза.

— Великий Хаос, что им всем нужно?

Девушка пожала плечами.

— Что людям всегда нужно? Слава. Золото. Артефакты.

— Это был риторический вопрос. Ладно, — собрался с духом бог. — Благодарю за доклад, Алекто. Ты свободна.

Крылатая фурия уважительно склонила голову и исчезла в оглушающей красной вспышке. Аид наморщил лоб. Все эти яркие спецэффекты никак не способствовало его мигрени, но срываться на самой способной из трех сестер было как-то глупо. И непродуктивно.

Кстати, о продуктивности…

— Невероятно. Всего четыре человека, а сколько проблем, — он еще раз внимательно посмотрел на листок перед собой. — А если бы их было не четверо, а несколько сотен? Что тогда?

Хотя он знал, что тогда. Ущерб был бы еще больше. Но и сейчас цифра внушала.

Сто двадцать восемь тысяч.

Именно в эту сумму его казне обошлась команда «героев», — Аид все больше и больше начинал ненавидеть это слово — и их крестовый поход по Подземному Царству. Бог не знал мотивов этих людей, не знал имен, знал лишь, что уже в четвертый раз за последние два месяца его подданые обращались к нему с жалобами. И требовали возмещения, конечно же.

Все как обычно упиралось в деньги. А они были далеко не бесконечны. И каждый такой «поход» наносил казне непоправимый ущерб.

Проблему нужно было решать и срочно. Вот только как? Эти четверо двигались словно молния. Появлялись из ниоткуда.

Стоп. Ниоткуда? Аид вынул из-под учетной книги папку и сверил. Да. «Выходили из ярко-золотого ореола портала, учиняли беспорядки через пару часов исчезали без следа».

Он тихонько застонал.

Великий Хаос, портал в середине Элизиума.

Бог не понимал, как это вообще могло быть возможно. Впервые он сталкивался с тем, что все правила, все условности по которым он жил и работал многие тысячелетия, попросту… испарились.

Ни река Ахерон, ни сам перевозчик больше не служили непреодолимыми барьерами на пути в загробный мир. И никто не мог понять, как «герои» это делают!

Мужчина тихо выругался. Главное, как же все невовремя.

В последнее время поток мертвецов значительно увеличился. А это говорило только об одном. На Земле назревал очередной серьезный конфликт или даже глобальная война. Главное, чтобы не Мировая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Скоро тут будет не протолкнуться от чужих душ. А если очень не повезет — то и наверху тоже.

И о чем вообще думает Арес?

— Не обо мне, это уж точно, — угрюмо вздохнул мужчина и потянулся за новой папкой. У него была куча дел, и каждое требовало его немедленного рассмотрения. Но сперва нужно было понять, откуда взять деньги.