Читаем без скачивания Клетка - Марина Болдова

– Но ты же людям помогаешь! Разве этого мало?

– И ты их лечишь! И что? Одна, всю жизнь одна! Ты даже не знаешь, что такое ласки мужчины.

– Я не могла…Ты же знаешь…

– Да, я знаю! А ты не поняла до сих пор, что Агафья нарочно так тебе сказала, чтобы ты и думать не смела?! Ей нужно было тебе дар передать. И нужно было, чтобы ты этим даром пользовалась. Настоящая ведьма одинока.

– А Агафья? Она же замужем была!

– И что? Муж рано умер, освободил ее. Она только после его смерти в полную силу ворожить начала. Она мне об этом не раз говорила.

Светлана промолчала. Катя в последнее время очень изменилась. Как вступила в это ведическое общество, так и не понять ее стало. Они тридцать лет вместе. И никогда она так не злобилась. Ни на кого. Чем они там занимаются с этой Пионовой? И деньги огромные Катя туда относит. По тридцать тысяч за семинар! И зачем ей эти семинары, Агафья и так ее всему научила? Катя – травница уникальная. Даже она, Светлана, так травы не знает, хоть и жила с Агафьей дольше. У нее вся сила в руках. И в молитвах. И в любви к людям. Без этой любви не дойдет до человека помощь Божья.

– Катя, скажи, а что вы на семинарах изучаете?

– Не могу тебе сказать, сама приходи, узнаешь.

– Я не пойду. Разве тебе мало того, что ты знаешь?

– А что я знаю? Травинки – былинки? А настоящая, сильная магия? Неужели тебе не интересно, как заговоры работают? Как человеком управлять можно? Его жизнью? Не хочешь понять?

– Катя, Катя, ты хоть представляешь, куда это может завести?

– И куда? Я просто сильнее стану. И помогать людям смогу более эффективно. А не травками поить.

– Так ведь любая магия наказуема! Не боишься?

– Я?! Не смеши меня. Что ты знаешь об Агафье? Тебе никогда не приходило в голову спросить ее, отчего она в глуши прозябает?

– Она там родилась.

– Нет, Светочка! Агафья родилась здесь, в городе. Спроси, откуда она мне деньги на операции нашла? Что, не задумывалась никогда? Квартиру свою городскую она обменяла на однокомнатную с доплатой. Ту, в которой и родилась. И жила с родителями. Не знала?

Светлана отрицательно покачала головой.

– Не обижайся, но Агафья тебя всегда считала блаженной. И боялась за тебя очень. Любила она тебя, как дочь. А я для нее кто? Поэтому мне все рассказала. Про себя, про то, как в деревне оказалась. Отец убил ее мать, потом себя. Вот ее бабушка и забрала в деревню. В городе остался старший брат. Он только из армии пришел. Когда она мне деньги на операцию предложила, я ведь сразу поинтересовалась, откуда. Я же видела, что она денег с людей не берет. И не брала никогда. Она ответила, что брат умер, квартира осталась. И остальные деньги на моем счете лежат. Так она захотела.

– Теперь понятно, почему она мне отказала. У меня же видишь, какие хоромы?

– Да, она хотела, чтобы ты, если что со мной случится, имела хотя бы квартиру.

– Мне всегда казалось, что Агафья и деньги – это вещи несовместимые.

– А жили вы, а потом и мы, на что?

– Люди продукты приносили. Пенсия за мужа у нее была, мое пособие. Потом я вязала варежки, шали, а соседка продавала в городе.

– Ну, да. Только ей еще брат давал.

– Почему же он никогда к нам не приезжал?

– Вот этого не знаю. Да и какая разница? – Катя досадливо махнула рукой, – У нас ужин есть? Я голодная, с утра ничего не ела.

Светлана молча достала из холодильника кастрюлю с овощным рагу. Поставила на огонь, потом повернулась к Катерине.

– Катя, откажись от своей затеи. Не настолько они виноваты…

– Не тебе судить об их вине! И, кажется, кто-то мне помогает, хотя я и не просила. Что толку от одного моего заклинания?

– Ты дорогу злу открыла, как ты не понимаешь, – тихо произнесла Светлана и, не дожидаясь ответа, ушла в комнату. «И открылись тогда врата, и полезло зло и нечисть всякая…»

Глава 17

Арина наступила ногой на кнопку пылесоса и выдернула шнур из розетки. Комната, в которой она убиралась, была практически нежилой: когда-то, покупая в этом доме квартиру, муж настоял, чтобы у них была отдельная библиотека с книжными стеллажами и компьютерным столом. И еще в комнате должны стоять мягкие кресла, а между ними торшер со столиком. Такой, какой ему помнилось, стоял в бабушкиной комнате около старого кожаного кресла. И непременно на полу – толстый ковер. Все это должно было где-то помещаться, поэтому самую большую комнату в купленной квартире отвели под эту самую библиотеку. Дизайнер посоветовал не покупать готовые стеллажи, а сделать полки вдоль всех свободных стен и в результате Арине, чтобы достать нужную книгу, приходилось тащить из кладовки тяжелую стремянку. Игорь книг не читал вообще, компьютер ему нужен был только для того, чтобы был или поиграть во что-нибудь простенькое, но при случае любил ввернуть при друзьях и их дамах «вот у меня в библиотеке» или «я сегодня работал в библиотеке» и тому подобное. Думая, что таким образом он причислит себя к числу образованных, начитанных или просто культурных, он не жалел денег на книги, правда ездить на книжный рынок с Ариной не любил. Чаще всего он оставался в машине, а Арина одна с удовольствием бродила по книжным развалам и покупала все, что ей нравилось. Толстого, Достоевского и Чехова, а так же других классиков, она привезла из родительской квартиры. Покупая на рынке детективные новинки, она прочитывала их залпом и ставила на полку повыше. Через полгода, перечитав заново, чаще всего отвозила назад на рынок и отдавала бывшему однокласснику Димке Лозову, в прошлом филологу, ныне книготорговцу.

Но читать она любила только лежа на кровати в спальне, плотно закрыв дверь, чтобы не слышать, как в зале Игорь вопит около телевизора, радуясь забитому в ворота голу. Раз в неделю она вытирала в библиотеке пыль и пылесосила ковер.

В коридоре настойчиво пел домофон. Арина подбежала к двери, сняла трубку, и тут же в ней раздался гневный голос Ленки:

– Да открой же ты, наконец, я замерзла тут, стою уже полчаса!

Ленка влетела в квартиру взъерошенная и, растерянно глядя на Арину, выпалила:

– Знаешь, Зотова подорвали! Ну, помнишь, я тебе говорила, Колькин брат у него замом. Вместо брата твоего мужа. Ну, подруга, вари быстрее, включай котелок! Брата Игорька твоего Зотов турнул в прошлом году, а брата моего Кольки взял на его место! Зотов! Вспомнила?

Арине и не нужно было ничего вспоминать. Перед глазами тут же встала горящая машина.

– Он в реанимации, Зотов. Слушай, дай заглотнуть пару бутеров, и чайку зелененького. Того, из черной банки, с жасмином.

– Холодец будешь? А курицу?

– Буду, и то и это. С горчицей.

Арина быстро накрывала на стол, зная, что с едой ее подруге лучше не шутить: у Ленки недавно обнаружили диабет, и от голода ей могло стать по – настоящему плохо. Арина достала пачку вафельных хлебцев, увидев которые Ленка недовольно скривила губы.

– Дай хоть у тебя съем кусок булки, подруга! Дома Колька меня этими сухарями травит, а тут ты еще!

– Не дам, не проси. Впрочем, на вот тебе, – Арина отрезала от батона кусочек толщиной с листок, положила на него обезжиренной колбасы и протянула Лене.

– Боже, и вы едите это каждый день и вдосталь! И за что Бог на меня так обиделся, что лишил такой малости! Ну, так вот. Слушай. Ты ж телевизор не смотришь! А зря! Машина взорвалась прямо около «Сюрприза», представляешь! Среди бела дня, куча народа пострадала, стекла в доме повылетали, ужас! Зотов жив остался чудом. Колька говорит, в машине его в этот момент не было, он как раз из магазина выходил. И что он там вообще делал? Колька сказал, что его с утра на заводе не было. Он то ли в милиции был, то ли в администрации. Впрочем, не важно. Главное, цел. Ариш, ты что? Ты что рыдаешь – то? Ты же с ним и знакома не была? Или была? Постой, точно! Он же к тебе в кафе подходил. Я краем глаза заметила. Ариш, у вас что, отношения? Почему я не знаю?

– Нет у меня с ним никаких отношений, – Арина вытерла глаза салфеткой.

– Врешь! По чужим так не убиваются. Не хочешь, не рассказывай. Я сейчас вот доем и уйду. А ты рыдай дальше.

– Рассказывать нечего, Лен. Не было ничего.

Лена обиженно молчала. Ни фига себе не было! Она, Лена, вообще не помнит, когда Арина плакала в последний раз. Наверное, когда маму хоронили. Или нет. Тогда точно не плакала, все старухи во дворе еще косились на нее осуждающе. А вот когда сестра пропала, Аришка точно убивалась. Ее даже с уроков несколько раз отпускали. И Ленку заодно, чтобы та ее домой проводила. Ленка провожала и сидела с ней до возвращения тети Лизы. А потом они вдвоем плакали на кухне. Лена звонила своей маме и та приходила, потому, что Ленке было страшно смотреть, как плачет тетя Лиза.

– Лен, я правду тебе говорю. Ничего не было. Я видела его всего два раза в жизни, причем в первый раз у него дома три года назад.

– А домой ты к нему как попала?

– Я познакомилась с его женой Татьяной в книжном магазине. И она пригласила меня к себе. Мы даже не разговаривали с ним тогда почти. Минут десять от силы.