Читаем без скачивания Древний Рим. Быт, религия, культура - Франк Коуэл

Сам Цицерон, чья забота и любовь к своим двум детям должна поразить любого, прочитавшего его письма, заявлял в своем трактате «Об обязанностях», что фундаментом общества являются семейные узы сначала между мужем и женой, а затем между родителями и детьми. Он полагал, что «природа силой разума сближает человека с человеком... и прежде всего внушает ему, так сказать, особенную любовь к потомству...». Конечно, Цицерон не был жестоким и корыстным отцом для своих сына и дочери. Наоборот, он понял, правда, когда уже было слишком поздно, что был чересчур занят собственной карьерой и общественными делами, чтобы уделять им все то внимание, в котором они нуждались, и, по-видимому, испортил их чрезмерной снисходительностью. В обычных семьях, вероятно, все обстояло по-другому. Случайные изображения римских детей обычно представляют их в школе или помогающими своим родителям в ежедневных заботах по дому, в поле и со скотом. Такова и живая картинка, запечатленная Вергилием, изображающая мальчика, очень рано влюбившегося в маленькую соседскую девочку, которую он видел рано по утрам собирающей яблоки в саду со своей матерью. Несмотря на то что подобные свидетельства обрывочны, они указывают на то, что в римской семейной жизни было много того, что могло бы показаться нам абсолютно нормальным сегодня, по крайней мере в том, что касается мальчиков.

А что же насчет римских девочек и их матерей, от которых тогда, как и сегодня, в основном зависела задача создания семейного круга и настоящего дома?

ЖЕНЩИНА В ДОМЕ

Задолго до появления хронологии в Риме практиковались две формы брачных отношений. Первая, «коемпцио» (буквально «купля»), была формой покупки жены и сначала практиковалась в основном среди низшего класса плебеев. Другая заключалась в торжественной религиозной церемонии, исполняемой двумя верховными жрецами: жрецом Юпитера (Flamen Dialis) и верховным понтификом. Она ознаменовывалась обменом полбенных лепешек, называлась «конфарреация» (confarreatio) и являлась союзом на всю жизнь, развод был практически невозможен. Аристократы или патриции Древнего Рима в основном соблюдали эту форму брака. Считалось, что различия между этими двумя формами указывали на то, что патриции были потомками древних италийских захватчиков, пришедших с тевтонского севера и завещавших характерную устную традицию супружеской верности.

Браки посредством «купли» невесты имели некий религиозный оттенок, поскольку две из трех медных монет – ассов, приносимых невестой, жертвовались домашним ларам. Третья оставалась у жениха. Это было символическим приданым. Считалось, что богиня Юнона вводит невесту в ее новый дом. После того как невеста в своей красной фате и жених соединяли руки, приносилась жертва Юпитеру. Волосы невесты разделяли на шесть прядей острым гребнем в форме копья. Ее сопровождала в новый дом веселая процессия, и после смазывания маслом дверей и украшения дверного проема невесту переносили через порог.

Рис. 13. Свадебная церемония

Жених встречал ее «водой и огнем»[14]. Затем следовала пирушка, которая обычно оживлялась непристойными песнями и комментариями. Сохранившийся до наших дней стих Катулла дает хорошее представление о римской свадьбе времен республики. Но такие пышные церемонии вскоре канули в прошлое. Третья и гражданская форма заключения брака, «узус» (usus), стала всеобщей в эпоху империи. Брак считался заключенным, когда мужчина и женщина проживут вместе как муж и жена целый год, причем важно было, чтобы жена не провела трех ночей подряд вне дома мужа. Вначале бытовало мнение, что такой несколько более свободный союз больше подходит для людей, чье положение в обществе было неравным. Если же женщина проводила три ночи подряд в году вне дома мужа, то она освобождалась от законных брачных уз.

Судьба девочек и женщин в далекие времена Древнего Рима сегодня кажется тяжелой, а зачастую суровой. Появление девочки на свет часто считалось скорбным знаком, как это долго было в Китае. Если ее вообще оставляли в семье, то обращались с ней немногим лучше, чем с рабыней. Катулл, который был жестоко поражен своей сильной любовью к юной римской матроне, использует, говоря о чувствах родителей к незамужней дочери, ругательное слово «invisa», которое не имело иного значения, чем «ненавидимая» или «презренная». Самое большое, на что могла надеяться бедная девушка, что ее меньше будут презирать после того, как она выйдет замуж за парня, которого ей нашел отец. Ведь она, как и остальные члены семьи, находилась целиком во власти своего отца. Если он подыскивал ей мужа, она была полностью отрезана от своей семьи и в той же степени под абсолютной властью своего мужа или его отца, если тот еще жив. Если девушка не выходила замуж, ее могли продать как рабыню. Брак как институт очень сильно отличался от того, чем он является сейчас в Западной Европе, частично потому, что законы и практика в Древнем республиканском Риме оставляли женщину без всяких юридических прав в мире, где творили и исполняли законы мужчины. К тому же основательные различия частично были вызваны большим и все возрастающим числом рабов, хлынувших в город после успешных войн. Среди них были и хорошенькие молодые женщины; их число умножалось в результате пиратства и своевольных действий на зависимых от Рима территориях, которые стабильно расширялись. Рим был не единственным местом, где женщинами не дорожили, и родители в других местах, как китайцы в наши дни, с готовностью продавали своих дочерей. Таким образом, жена сталкивалась с жестокой конкуренцией в своем собственном доме, где все рабыни точно так же полностью были во власти ее супруга и повелителя, как и она.

Но римские женщины даже в древние времена были сильны духом и готовы постоять за себя. Они добились отмены закона военного времени, изданного в 215 г. до н. э. после ужасного поражения Рима, нанесенного войском Ганнибала в битве при Каннах, запрещающего им владеть больше чем половиной унции золота, носить цветные одежды и ездить в экипаже, запряженном двумя лошадьми. Через пять лет после окончания войны женщины устали от такого аскетизма, но люди старой закалки, Брут и Катон, и слушать не хотели об отмене этого закона. Поэтому «ни одну из матрон не могли удержать дома ни чей-либо авторитет, ни чувство приличия, ни власть мужа; они занимали все улицы города и входы на Форум и умоляли ушедших туда мужей... позволить и женщинам вернуть себе прежние украшения. Толпа женщин росла с каждым днем... Женщины осмеливались уже обращаться к консулам, преторам и другим должностным лицам и упрашивать их». В итоге женщины победили, и закон был упразднен.

Однако юридически женщины оставались в жалком зависимом положении, от которого постепенно освобождались. По-видимому, их спасла наступающая цивилизация, хотя она не освободила греческих женщин, но кажется более вероятным, что они в действительности спасли себя собственной силой характера при помощи введения института приданого в состоятельных семействах, которые были больше заинтересованы в святости брачных уз из-за желания сохранить навсегда семейное имя, поддерживать семейные обычаи и ритуалы в интересах духов своего дома, своих домашних богов и теней своих предков, а также обеспечить надлежащую и законную передачу семейного состояния и имущества. Эти благочестивые обязанности не могли считаться исполненными, если глава семейства брал в любовницы молодых рабынь, сменявших одна другую и не имеющих ни юридических, ни религиозных прав. Состоятельные семьи стали искать способ упрочить положение жены и гордились тем, что обеспечивали своих дочерей значительным приданым. Последствия были весомые. Муж жены с приданым больше не имел ее целиком в своей власти: ее отец, который нашел деньги, не собирался безвозвратно терять их в случае, если брак сложится неудачно. Следовательно, он сохранял отцовские права над своей дочерью.

Уже ко времени ранней империи древняя форма брака «конфарреацио» была почти забыта. Никто, кроме немногочисленных старейших семейств, не придерживался ее; да и те быстро вымирали. Приданое укрепило положение жены в семье, поскольку, если муж пренебрегал ею ради домашних молодых рабынь, она могла пожаловаться своему отцу и поставить брак под угрозу расторжения.

Как только отказались от старых религиозных брачных церемоний, расторгнуть брак стало так же легко, как и заключить его. Религиозные наказания ушли в прошлое, но их сменило жестокое экономическое взыскание, и его боялись больше, потому что, если брак расторгался, приданое необходимо было возместить[15]. Муж не получал приданого, если его отец был еще жив, поскольку сын не имел никаких независимых прав на имущество и, следовательно, не мог по этому поводу прибегнуть к помощи закона. До правления Августа даже плата сына за службу в армии принадлежала его отцу. Поскольку детей могли по закону обручать с семилетнего возраста и они могли вступать в брак по достижении девочкой двенадцати, а мальчиком 14 лет, не возникает сомнений о полной власти родителей над браками своих детей. Римляне женились, выходили замуж и вступали в повторные браки по прихоти своих отцов до дней правления Марка Аврелия к концу II века н. э., когда были введены ограничения на право отца расторгать брак своих детей. Отцы не лишались этого права полностью, поскольку они могли все еще расторгнуть брак, если смогут доказать, что имеют на то «вескую причину», а найти такой предлог всегда было легко. Сын, однако, мог сам расторгнуть свой брак, хотя его жена не могла этого сделать. Отец мужа при жизни имел неограниченную власть также и над всеми своими внуками, поэтому у родителей не было никаких юридических прав на своих собственных детей до самой смерти деда.