Читаем без скачивания Всегда только ты (ЛП) - Лиезе Хлоя

— Она знает, что ты её ждёшь?

И чёрт возьми. Какой парень в наши дни дожидается женщину? Большинство знакомых мне мужчин не обладают терпением для такого старомодного ухаживания. Они даже не могут подождать десять минут в Старбаксе, стоя в очереди за посредственным латте.

Он проводит рукой по бороде.

— Нет. И если я сейчас скажу ей, это поставит её в неловкое положение, и это несправедливо по отношению к ней. Сейчас не лучшее время.

— Ну, добро пожаловать в профессиональный спорт. Время всегда не лучшее для отношений. До самого ухода из спорта будет так. Но с другой стороны, как ты прекрасно знаешь, некоторые из парней блаженно счастливы в отношениях, по крайней мере, до плей-оффа, когда их второй половинкой становится сезон из 80 с лишним игр. Я не хочу показаться слишком циничной. Если кто и сможет выстроить отношения в такой период, то это ты.

Рен хрустит своей печенькой и с любопытством смотрит на меня.

— Я могу подождать. Я ждал уже так долго. Ещё несколько лет меня не убьют.

— Но тебе стоит повеселиться, Зензеро. Оторваться. Парень вроде тебя не должен ждать на обочине.

— Парень вроде меня? — его губы изгибаются в кривой полуулыбке. — Что это значит?

Мой кайф постепенно рассеивается. Я лихорадочно тянусь через стол к рутбировым мишкам и открываю новый пакет. Потянув одного мишку зубами, пока он не лопнул, я жую и выгадываю себе минуту. Мой лишённый фильтров мозг всё равно побеждает.

— Ты же знаешь, что женщины пускают на тебя слюни.

Он встаёт, затем складывает наши пустые тарелки и миски в раковину.

— Ты не отвечаешь на вопрос.

Я смотрю, как он набирает воду в двойную раковину и добавляет капельку средства для мытья посуды. Этот засранец помоет мою посуду и тем самым докажет то же, что я собираюсь сказать.

— Чёрт возьми, Бергман, ты же полный комплект. Ты внимательный, талантливый, привлекательный и настоящий джентльмен. Ты просто принц среди мужиков. Ясно?

Рен на мгновение перестаёт мыть. Затем снова начинает отскребать тарелки. Я смотрю, как он ополаскивает посуду и без единого слова расставляет её на стойке для сушки. Наконец, он поворачивается, прислоняется бедром к шкафчику и скрещивает руки на своей широкой груди.

— Ты так думаешь? Или просто говоришь то, что, по твоему мнению, думают другие?

Конечно, я так думаю. Какая женщина в здравом уме посчитает иначе?

Я разрываю ещё одного мишку зубами.

— А это имеет значение?

— Да, — его челюсти сжаты, эти светлые кошачьи глаза напряжённо не отрываются от меня.

Меня охватывает ужас. Боже, я, наверное, до чёртиков пугаю его. Я тут наполовину обдолбанная. Едва одетая. И давно переступила черту профессионального поведения.

— Рен, я… — я нервно сглатываю. — Прости. Я повела разговор в неподобающем направлении. Я изначально-то не имею фильтра в речи, а марихуана совсем не помогает делу. Пожалуйста, игнорируй всё, что я сказала.

Рен подходит ко мне, останавливается у стола, где лежат мишки. Удерживая мой взгляд, он берёт одного из пакетика, зажимает зубами и тянет, пока тот не разрывается пополам. Мой взгляд опускается к его рту.

Иосиф на Можжевельнике. Наблюдение за тем, как Рен разрывает рутбирового мишку, будто лев разрывает свою добычу, превратило мои колени в желе. К счастью, я уже сижу. Ну, прыгаю на фитболе. Я одна из тех людей, которым надо постоянно находиться в движении.

— Ты мне так и не ответила, — говорит он, с громким щелчком размыкая челюсти. — Ого, они такие жёсткие. И для галочки, мы не на работе. Тут нет ничего неподобающего.

Я хватаю горсть мишек и заталкиваю в рот. Будем надеяться, я подавлюсь и потеряю сознание, чтобы мы могли забыть эту позорную ситуацию, в которую я нас загнала.

— О, это неподобающе, — говорю я с отвратительно набитым ртом. — Ты игрок в команде, я менеджер ваших социальных сетей, и неважно, где мы находимся. Я тут сижу в трусиках «Мальчик, который выжил», под кайфом от гашиша, и расспрашиваю тебя о личной жизни. Это настолько неподобающе, что мне почти хочется самой уволиться.

Лицо Рена напрягается от выражения, которое я не могу прочесть.

— Ты не уволишься, Фрэнки. Завтра ты будешь на работе.

— Ну типа, ты прав. Но только потому, что мне нравится медицинская страховка и проживание в умеренном климате. Я буду там при одном условии: больше никаких милых жестов вроде этого, особенно когда я под марихуаной.

Смех Рена звучит так тепло. Он прокатывается по моей коже, отчего волоски на руках и шее сзади встают дыбом. Оттолкнувшись от стола, он подхватывает свои ключи, затем одаривает меня этой легкой, солнечной улыбкой Рена Бергмана.

— Доброй ночи, Фрэнки. Увидимся завтра.

Он уже наполовину миновал коридор, когда я кричу:

— Рен!

Одним плавным движением он снова поворачивается ко мне лицом.

— Да?

Я приказываю своему сердцу прекратить попытки сбежать из моей груди.

— Спасибо.

Снова плавно повернувшись, Рен уходит и закрывает за собой дверь. Только услышав щелчок, с которым заперся замок, я осознаю, как на удивление легко было принимать его в гостях, и мне некомфортно теперь, когда он ушёл.

Это плохо. Очень, очень плохо.

Глава 6. Рен

Плейлист: Arcade Fire — Neighborhood #2

— Бергман! — кричит один из парней с кухни. — Я не могу найти медовую горчицу!

Я захожу с террасы, неся очередной поднос курицы на гриле.

— Выдвину безумное предположение и скажу, что ты не смотрел в холодильнике.

Лин хмурится.

— С чего бы мне это делать?

Поставив поднос на плиту, я распахиваю холодильник и вытаскиваю множество соусов, включая медовую горчицу, и сую ему в руки.

— Вау, — говорит он.

Я похлопываю его по руке.

— У тебя на лбу написано «холостяк», друг мой.

Лин косится на меня.

— Сказал парень, который на женщин вообще не смотрит.

— Я тебя умоляю. Это называется «тактичность». В отличие от тебя, я научился не пускать на них слюни. А когда придёт время остепениться, я даже буду ориентироваться на своей кухне.

Развернув Лина, я подталкиваю его к столу, где расставлена вся еда, затем оглядываю состояние своего дома. Сейчас всё похоже не на тихий оазис у пляжа, а на какую-то студенческую общагу. Меня передёргивает. Как и моя мама, я невротически опрятный человек. Это одна из немногих черт, которые я делю с большинством своих братьев и сестёр, кроме Фрейи и Вигго, которые, как и папа, беззастенчивые неряхи.

Вся команда пришла ко мне домой после тренировки. Я покормлю их, а потом мы сядем на самолёт до Миннесоты и начнём свой первый отрезок выездных игр плей-оффа. Практически все парни живут на Манхэттен-бич, так что для нас вполне обычно собираться здесь, но у данного собрания есть конкретная причина: суеверие.

Два года назад мы кое-как пробрались в плей-офф. Атмосфера была напряжённой, парни ужасно нервничали, и Роб, наш капитан, впервые обратился ко мне за помощью. Тогда меня только-только назначили помощником капитана сразу после завершения моего первого сезона, что стало огромной честью.

— Мне нужно отвлечь парней, — сказал он. — Больше никаких подбадривающих речей или пересмотров записей игр. Помоги мне вытащить их из их мыслей.

Так что я сделал, как он просил. Я пригласил всех к себе, чтобы отвлечься на один вечер.

Всё оказалось… не таким, как они ожидали. Никакого покера. Никакого корнхола. Никаких пацанских игр. Только двадцать две распечатки сцен с ремесленниками из шекспировского «Сна в летнюю ночь» и разнообразный ассортимент шведских закусок.

Я приготовился к скептицизму и неловкому молчанию, потому что это же я, и за свою жизнь я часто сталкивался с таким. Парни держались настороженно, пока не начали есть, а потом буквально пожирать еду, а Роб попросил меня объяснить, что всё это значит, при этом с улыбкой пролистывая страницы.