Читаем без скачивания След огненной жизни - Любовь Воронкова

И Крез снова почувствовал себя самым счастливым человеком на земле.

В это время в соседней стране Мисии, на мисийском Олимпе, появился свирепый вепрь. Он спускался с горы и опустошал мисийские поля — вытаптывал ячмень и виноградники, пожирая плоды.

Много раз мисяне пытались убить вепря. Но это оказалось им не под силу. Их дротики не причиняли зверю никакого вреда.

А вепрь еще и сам нападал на людей, и они в ужасе убегали от его страшных клыков.

Потеряв терпение, мисяне пришли просить помощи к царю * Крезу.

— Царь, — сказали посланцы мисян, — мы к тебе с просьбою. В нашей земле появился огромный вепрь. Он опустошает наши поля. А мы никак не можем одолеть его. Просим тебя, пошли к нам своего сына с отрядом лучших бойцов. И пусть они убьют вепря или прогонят его с нашей земли.

Крез уже готов был согласиться и хотел позвать Атиса. Но тут же вспомнил о страшном привидении, которое явилось ему.

— О сыне моем больше и не вспоминайте, — сказал он. — Я его не пошлю к вам. Он недавно женился и пусть сидит дома. Однако я постараюсь помочь вам. Я дам вам отряд моих лучших воинов и всех моих охотничьих собак.

Мисяне были довольны. Они поблагодарили царя и собрались уходить.

Но в это время явился Атис. Он стоял за занавесью в соседнем зале и слышал, что ответил отец мисянам.

— Отец мой! — сказал Атис с волнением и обидой. — Прежде лучшим и благороднейшим моим занятием было ходить на войну, охотиться и добывать славу. Теперь ты удерживаешь меня и от войны, и от охоты. Тебя не заботит, что твоего сына могут обвинить в трусости? Какими глазами глядеть мне на людей? Что станут думать обо мне? Что скажет моя молодая жена? Или отпусти меня на охоту, или докажи мне, что, удерживая меня, ты поступаешь правильно!

— Сын мой! — ответил Крез. — Я поступаю так, дитя мое, вовсе не из равнодушия к тому, что о тебе будут думать люди. Но мне явился призрак и сказал, что ты умрешь от железного копья. Вот я и удерживаю тебя. Ведь ты единственный сын у меня. О другом сыне, лишенном слуха и языка, я говорить не хочу.

Атис пожал плечами, усмехнулся.

— Я понимаю, отец, что после такого сновидения ты вправе оберегать меня. Но осмелюсь сказать тебе: ты неверно истолковал этот сон. Призрак предсказал мне смерть от железного копья. А разве у вепря есть руки, чтобы держать железное копье? Если бы тебе было сказано, что я умру от клыков, тогда бы ты должен был бояться за меня. Но призрак сказал: от копья. Поэтому отпусти меня, ведь не с людьми мы идем сражаться!

Крез подумал и согласился. Атис убедил его.

Атис тотчас приказал созвать своих соратников, отважных юношей, с которыми он всегда ходил и на войну, и на охоту. Шум веселых голосов, звон оружия, лай собак наполнили царский двор.

А Крез тем временем потихоньку позвал к себе Адраста.

— Когда несчастье постигло тебя, Адраст, я не укорял тебя, но очистил от преступления и приютил в своем доме. Так заплати мне добром за добро: прошу тебя, побереги моего сына. Как бы по дороге не напали на него разбойники и не причинили бы ему какой беды!

— Я бы не поехал на охоту, — ответил Адраст, — если бы не был тебе так обязан. В моем несчастии тяжело мне быть в кругу счастливых сверстников. Но я готов сделать все, чтобы отплатить добром за добро. Будь спокоен, твой сын, которого ты мне поручаешь, вернется невредимым. Я буду охранять его.

И Адраст, взяв копье, присоединился к отряду Атиса.

Отряд юношей с Атисом во главе отправился в Мисию. Свора собак сопровождала их.

Мисяне, тоже вооруженные, дружески встретили их, и все вместе они пошли на гору. Тут на склонах, заросших буком, они отыскали вепря, окружили его кольцом и принялись метать в него копья…

И вдруг произошло страшное дело. Адраст тоже метнул копье. Он целился в зверя, но промахнулся и попал в Атиса.

Атис упал, сраженный насмерть.

Адраст первым бросился к нему, надеясь еще спасти его. Люди окружили Атиса, подняли его… А некоторые уже бежали к царю рассказать о том, что случилось.

Услышав о смерти сына, Крез пришел в исступление. Он кричал и рвал на себе одежды. Он жаловался богам, он взывал к Зевсу-очистителю, — как же это так, что убил его сына тот самый человек, которого он защитил и принял в свой дом и отпустил с ним сына, как с хранителем его, а нашел в нем ненавистного врага?!

В это время пришли молодые воины с телом его сына на руках. Позади них шел убийца.

Тело Атиса положили на землю у ног Креза. Адраст стал перед убитым и протянул руки в знак покорности.

— Я отдаю тебе свою жизнь, царь, — сказал он, — Прошу об одном; убей меня возле праха твоего сына. Я родился несчастным — я убил своего брата. А теперь поверг в несчастье и того, кто мне сделал столько добра. Убей меня — мне нельзя жить!

— Ты признал себя виновным, чужеземец, — глухим от горя голосом ответил Крез. — И мне от тебя ничего не нужно. Не ты виноват. Так хотело какое-то божество. Только уйди с моих глаз, чтобы я никогда тебя больше не видел.

Хоронили царского сына с большими почестями. Омытое, роскошно одетое тело Атиса положили на катафалк. Плач женщин не умолкал с утра до вечера, казалось, все Сарды кричат и плачут, прощаясь с любимым сыном царя.

Потом, как велит обычай, молодые друзья и товарищи Атиса подняли его и возложили на костер. В огненную могилу его положили всё, что ему нужно было при жизни, — утварь, дорогие одежды, украшения, оружие… Ввели на костер и его любимого коня. Кровь животных, приносимых в жертву, обливала алтари. Обильно лились в огонь жертвенников жертвенные масло и вино.

Когда погребальный костер догорел, остатки его залили вином. Кости Атиса взяли из золы, обернули их полотном, положили в урну и похоронили. Еще один высокий конусообразный холм поднялся около озера Коло, рядом с могилами лидийских царей.

А ночью, когда люди разошлись по домам и в Сардах наступила тишина, к могиле Атиса пришел Адраст. Здесь, на могильном холме, он умер, покончив с собой.

Тяжелая скорбь вошла в дом царя Креза и надолго поселилась в нем. Ни пиров, ни кифар, ни дифирамбов. Безрадостным грузом лежали сокровища в кладовых. Безучастный ко всему, в тоске и молчании проводил царь дни, месяцы, годы…

ИСПЫТАНИЕ БОГОВ

Вот теперь-то, к концу второго траурного года, Крез и услышал о том, что происходит за рекой Галисом. А происходило что-то непонятное, грозящее большой бедой. Молодой перс Кир, внук Астиага, восстал против Мидии, покорил ее и взял в плен своего родного деда. Астиаг был родственником Креза, за ним замужем была его сестра…

Но не это было главной причиной его тревоги. Креза тревожило усиление Персидского царства. Власть и военная сила Кира растут… Что будет дальше? Он может со своими полчищами перейти Галис. Надо вовремя остановить его. Нет в Азия войска сильнее лидийского. Ни у кого нет такой конницы, как у царя Креза, и таких длинных копий, как у его копейщиков. Он разобьет дерзкого Кира, он усмирит его! Он отомстит за Астиага!

Месть за Астиага была для Креза предлогом, чтобы вступить в войну. Он втайне уже прикидывал, какие земли еще захватит в этой войне, какие племена ограбит и заставит платить дань. У него давно таились замыслы захватить Каппадокию, а проще всего это сделать во время войны. Но прежде чем вступить в войну, надо посоветоваться с оракулом. Только к какому оракулу обратиться, чтобы не получить лживого совета?

Желая проверить, насколько пифии прозорливы и умеют угадывать правду, Крез отправил посланцев к разным оракулам. Одни посланцы направились в Ливию, к Аммону Ливийскому; другие — в Фокидские Абы; третьи — к Додону, а четвертые — к Амфиараю и Трофонию. Пошли его посланцы и в главное эллинское святилище — в Дельфы.

Крез решил испытать богов. Если какой-нибудь из этих оракулов угадает, что он задумал, — к тому из них он и обратится за советом: выступать ему войной против Кира или постараться избежать этой войны?

Посланцам своим Крез приказал:

— Как выйдете из Сард, ведите счет дням. В сотый день вы все обратитесь к оракулам с вопросом: «Что делает сейчас лидийский царь Крез, сын Алиатта?» Тут же запишите их ответы и немедленно возвращайтесь домой.

Через положенное время посланцы возвратились с ответами оракулов. Крез принялся внимательно просматривать записи. И одну за другой откладывал их с иронической усмешкой. Ни Амфиарай, ни Додон, ни фокидский оракул не угадали правды. Даже Аммон. Ливийский не узнал ее…

А Делъфы? Что скажет прославленный эллинский оракул бога Аполлона, сына самого Зевса?

«Я знаю количество песка и меру моря, я постигаю мысли глухонемого и слышу безгласного. Ко мне дошел запах крепким щитом защищенной черепахи, она варится в медном сосуде вместе с мясом ягненка. Медь положена снизу, и медь положена сверху».