Читаем без скачивания Островитянин - Джон Робертс

— Согласен. Осторожность — это самое главное при встрече с такой тварью. Конечно, мы убивали ночных котов, которые тоже охотятся на людей, но по сравнению с длинношеем, ночной кот — это безобидная тварь навроде маленького кота-древолаза, который способен лишь разорять птичьи гнезда. Что до меня, то слава, конечно, вещь хорошая, но лучше обойтись без безрассудства. Если человек, заметив длинношея, вместо того, чтобы поднять тревогу, попытается сразиться с ним в одиночку, то его заслуженно ждет печальная участь.

— Хорошо еще то, что сняли табу, — заметил Ребья. — Досадно было бы отправиться в изгнание только за то, что защищал свое племя.

Разумеется, такой порядок вещей был несправедлив, но сетовать на это юношам и в голову не приходило. В обычаях и не могло быть никакой справедливости, ведь это чисто человеческое понятие, а табу и прочие священные законы относились к миру духов.

Гейл предложил, когда они дошли до своего участка:

— Давайте растянемся цепью, чтобы длинношей не сумел проскочить между нами. Каждый должен встать так, чтобы видеть соседа слева и справа.

Спорить никому и в голову не пришло: все признавали главенство Гейла. К тому же сейчас было не до соперничества. Возможность столкнуться с большим котом или каким-либо иным хищником обычно вызывала азарт у охотников, однако при одной мысли о длинношее их охватывал страх.

Стараясь двигаться бесшумно, юноши расходились в стороны. Костры остались далеко позади, но израненная луна проливала на траву достаточно серебристого света. Порывы ветра доносили от стойбища слабые отголоски песен и мычания кагг. Достигнув границы своего участка, юноши развернулись и пошли назад, затем, через несколько минут, они, не сговариваясь, застыли на месте.

— Света недостаточно, чтобы можно было хоть что-то толком разглядеть, но своему носу даже в полной темноте я могу довериться, — заметил один из них. — Чувствуете эту вонь?

Вместо привычного запаха дыма и каггьего помета дуновение ветра принесло едкий незнакомый запах.

Гейл откликнулся достаточно громко, чтобы все братья могли слышать его:

— Никому из нас не знаком этот запах, так что можно догадаться, кому он принадлежит. Держитесь лицом к ветру, и если кто-то заметит что-нибудь подозрительное, — сразу кричите.

Судорожно стиснув копья и отчаянно напрягая слух и зрение юноши ждали, когда перед ними появится это ужасное существо, которое некоторые из них прежде считали порождением легенд. Запах то пропадал совсем, то внезапно усиливался, словно тварь удалялась и приближалась, никак не решаясь напасть на них.

Сделав над собой усилие Гейл расслабился, как часто это делал, когда стоял на страже у стада кагг. На несколько мгновений юноша словно бы сделался частью луга, ощутил движение всех созданий, мельтешащих вокруг него в вихре короткой бездумной жизни. Это помогло ему избавиться от беспомощных догадок и ложных ожиданий.

Теперь он чувствовал, что сегодня ночью поблизости почти не осталось животных: как видно, ощутив приближение хищника, они поспешили укрыться прочь.

Затем Гейл ощутил его. Длинношей оказался совсем неподалеку — в полусотне шагов впереди и чуть левее. Юноша не улавливал никакого движения, ни единого звука, однако ясно ощущал, что к их шеренге подкрадывается нечто большое и ужасное. С левого края шел Пенду, стало быть, сейчас он со всем рядом с чудовищем. Гейл негромко свистнул. Этот сигнал часто использовался в походах и набегах. Молодой воин с опаской двинулся вперед, туда, где, как он знал, притаился длинношей. Движением копья он подал Пенду знак стоять на месте, а своим собратьям, остававшимся от него по правую руку, условным свистом велел вытянуться широкой дугой. В ответ издалека также донеслось посвистывание: это молодые воины передавали его команду дальше. Наконец, Гейл подал знак остановиться тем, кто стоял слева от Пенду, и теперь их строй стал похож на огромную рогатину, причем Пенду находился в ее основании, а длинношей оказался где-то между остриями рогов. Очевидно, осознав, что его заметили, тварь замерла, и Гейл невольно преисполнился благоговением перед этим священным животным, которое, похоже, обладало способностью читать мысли человека. Юноша чувствовал, что зверь где-то поблизости, но не мог определить, где именно. Он также понятия не имел, попытается длинношей напасть или предпочтет скрыться. Внезапно в ноздри ему ударило резкое зловоние. Зверь испражнялся, а, стало быть, готовился к нападению.

— Будьте настороже! — закричал Гейл, уже не таясь. — Он идет на нас!

Гейл не успел даже договорить, как внезапно трава рядом с ним вздыбилась и огромная тень выросла прямо перед юношей. Этого не может быть! — подумал воин при виде тянущейся к нему головы чудовища. — Как могла такая огромная тварь подкрасться столь близко, не выдав себя ни единым шорохом!»

Гейл ловко уклонился вправо, и в тот же самый миг нанес удар копьем. Он целился в глотку, но наконечник угодил в твердую кость челюсти, и оружие едва не вырвалось из рук юноши. Тварь навалилась на него всей тяжестью, и Гейл отчаянно пытался удержать копье, сознавая, что если выпустит древко или упадет, то его ждет неминуемая гибель.

Его собратья подоспели как раз вовремя. С пронзительными воплями они били чудище копьями, и тут же отскакивали назад, чтобы избежать ударов острых клыков и длинных ногтей. Даже в этот миг невероятного ужаса и напряжения Гейл ощущал гордость за своих собратьев ни один из них не бросил оружия и не уклонился от смертельной схватки.

Длинношей вновь метнулся к Гейлу. У юноши не было пространства для замаха, поэтому, перехватив копье точно посох, он попытался ударить тварь в глаз, однако бронзовый наконечник соскользнул по непробиваемой чешуе. Тогда лезвием юноша полоснул по морде твари. Этот удар оказался более удачным… И, наконец, отовсюду послышались громкие крики: это воины спешили к месту сражения.

Юнец по имени Гото бросился к длинношею сзади, что бы ударить его по ногам и лишить возможности двигаться, однако он позабыл о том, какую опасность может представлять смертоносный хвост твари. До Гейла донесся отчаянный крик собрата и треск ломающихся костей. Хвост длинношея взметнулся и ударил, словно огромный хлыст. Затем чудище развернулось, вытягивая шею, чтобы достать упавшего воина клыками. Гейл бросился наперерез, целя копьем в голову зверя. Но монстр оказался проворнее и успел мотнуть головой, отводя удар от незащищенного горла. Острие копья впилось в тяжелую челюстную кость.

Длинношей вскинул тяжелую лапу с длинными острыми когтями. Он едва коснулся бедра юноши, но этот оказалось достаточно, чтобы тот, перевернувшись в воздухе, отлетел в сторону. Оглушенный, Гейл упал на спину и от удара об землю у него перехватило дух. Оскаленная пасть длинношея надвигалась все ближе и ближе, и юноша понял, что пришел его смертный час, но в этот миг в бока твари вонзились копья, и та отступила с оглушительным недовольным ревом.