Читаем без скачивания Обманутая - Барбара Делински

– Она была прекрасной женщиной. Достойной женщиной.

– Настолько прекрасной и достойной, что вы сочли уместным порочить ее семью.

– Прекрасной женщиной, – повторил Холмс, словно не слыша Кристиана. Отстраненный вид, появившийся на его лице, старил его. Он также заставил Кристиана на мгновение умолкнуть.

– Вы знали мою мать? – неуверенно осведомился он.

– Я знал ее, – ответил Холмс, все еще погруженный в собственные мысли.

– Когда вы познакомились?

– Много лет назад.

– При каких обстоятельствах? – В животе у Кристиана забурчало.

– Ты сообразительный. – Холмс посмотрел ему прямо в глаза. – Попробуй догадайся.

Кристиан тяжело сглотнул. Он вдруг начал различать некоторые тонкие детали – качество волос, форму глаз, форму ушей, плотно прилегающих к голове, – то, на что можно было бы не обратить внимания, если бы он каждое утро не видел того же в зеркале. Другие могли бы этого не заметить, хотя, как понял Кристиан, Дагган О’Нил заметил. Он увидел что-то знакомое в Кристиане. Но даже и тогда Кристиан мог бы отнести физическое сходство за счет чистого совпадения, если бы не еще кое-какие подробности. Подходил возраст Гарри Холмса. Его репутация донжуана. Лидия говорила о нем: «Слишком самоуверен, слишком выставляет себя напоказ, слишком любит спорить. Он хотел сломать устои. Это пугало меня». Все это было легко приложимо к Гарри Холмсу.

– Вы? – недоверчиво спросил Кристиан. Гарри Холмс был легендой Гемпширского округа со времен детства Кристиана. Тогда его снимки нечасто печатались – Кристиан был уверен, что это делалось намеренно. Он был закулисным игроком. Его перо и имя было источником его власти. – Вы?

– Именно так, – Холмс с надменным видом вскинул подбородок.

На мгновение Кристиан снова ощутил себя ребенком, исключенным из игры, наказанным и одиноким. Потом он вспомнил себя подростком, когда смотрел на свое изменяющееся тело и гадал, чьи гены он в себе носит. Потом он вспомнил себя юношей, переживавшим одиночество праздников, дней рождения и выпускных экзаменов. Теперь он был профессионалом, который хотел, чтобы кто-нибудь гордился тем, что он построил прекрасный дом или сделал захватывающий дух снимок. И все это время рядом с ним мог быть Гарри Холмс.

– Вы негодяй.

– Я? – невинно переспросил Холмс. – Почему? Я просил ее выйти за меня замуж, но она отказалась.

– И поэтому вы ее бросили.

– Дружище, она нашла другого и вышла за него замуж, – доверительно заметил Холмс. – Она ничуть не пострадала. Она создала себе стабильную жизнь, а это то, чего она хотела гораздо больше, чем меня.

– Она любила вас, – возразил Кристиан. – Она бы вышла за вас замуж тут же, если бы чувствовала, что вы можете хранить ей верность. Но вы уже в это время ухлестывали за другой. Она знала, что вы не бросите своих подружек, а смириться с этим она не могла.

– Нам всем приходится принимать решения в этой жизни, – пожал плечами Холмс. – Она приняла свое решение.

– И она жила с ним, несмотря на причиняемую ей боль.

– Какую боль? – легкая тень пробежала по лбу Холмса.

– Доставляемую мной. Моими отношениями с ней. Моими отношениями с Вильямом Фраем.

– Все это не имеет ко мне никакого отношения.

– Если вы действительно так считаете, – промолвил Кристиан, наслаждаясь собственной отповедью, – вы или дурак, или слепой эгоист, или вообще ничего не понимаете. Неужели вы думаете, что факт вашего отцовства не влиял на отношение ко мне в семье? Полагаете, что Билл Фрай мог относиться ко мне так же, как к собственному сыну? Уверены, что Лидии нравилось то, как он ко мне относится? Считаете, что могли быть с ней близки, когда вы запретили ей говорить правду о столь важной для меня вещи, как имя моего отца? Может, вы думали, что мне это будет не нужно? Вас не волновало, что я мог быть уязвлен тем, что мой родной отец никогда не проявлял ко мне никакого интереса?

– Я проявлял интерес. Я следил за твоей карьерой.

Но Кристиан был слишком разъярен, чтобы в чем-нибудь уступать Холмсу.

– Много от этого было пользы, если я ничего не знал об этом. А как насчет моей матери? Она овдовела почти тридцать лет назад. Последние пять лет она не выходила из дома из-за прогрессирующего артрита. Вам об этом было известно? Вы что-нибудь сделали, чтобы помочь ей?

– А ты? – огрызнулся Холмс.

– Нет, – ответил Кристиан, чувствуя, как сочится кровью его обнаженная душа. – И теперь я мучаюсь из-за этого. За последние несколько дней мне пришлось раскаяться в столь многом, что, боюсь, я буду жить с этим раскаянием до конца своих дней. Мне хочется надеяться, что по крайней мере это делает меня более человечным, хотя бы по сравнению с вами.

– Ты скор на суд, дружище.

– Яблоко от яблони недалеко падает.

На холм налетел порыв ветра, взъерошив волосы Холмса точно так же, как у Кристиана. Но никакой холод не мог остудить тот жар, который пылал у него внутри. В нем бурлила ярость, питаемая смятением и обидой, которые копились в течение многих лет.

– А зачем вы стали преследовать Джеффа? Вы ревнуете к тому, что он тоже сын Лидии? Вы до сих пор не простили ей ее замужества? До сих пор обижены на нее?

Холмс не ответил. Он наполовину вобрал в себя верхнюю губу, но взгляд его не изменился.

– Ваша газета распинает Джеффа со дня его исчезновения, – продолжил Кристиан.

– Мы никогда не печатали лжи.

– Но вы выдвигали слишком много предположений, а вам было прекрасно известно, что люди ухватятся за них и начнут распространять. Слухи – мощная штука. Стоит пустить слух, и он начинает разрастаться, как снежный ком. И если хотите знать, эти слухи причиняли значительную боль моей матери. Они причиняли боль Лауре и Дебре, но самый большой урон они нанесли Скотту. Неужели вы думаете, он был бы когда-нибудь обвинен в изнасиловании, не создай вы для этого соответствующих условий? Никогда. Он чертовски хороший парень. Он не заслужил этого, как не заслужила Дебра, чтобы дети смеялись за ее спиной в школе, как не заслужила Лаура упадка в своем бизнесе, как не заслужила Лидия сердечного приступа. Но если вас увлекает такое проявление власти, что ж, пользуйтесь ею. – Кристиан умолк, больше всего желая повернуться и уйти, но что-то продолжало удерживать его. – Зачем? Зачем вы это сделали?

– Кристиан, ты деловой человек. Ты должен знать ответ на этот вопрос.

– Вы делали это, чтобы создать популярность газете? – не веря своим ушам произнес Кристиан. – И вы могли быть таким жестоким, учитывая те отношения, которые когда-то связывали вас с моей матерыо?

– Бизнес есть бизнес.

– Надеюсь, это не так. Надеюсь, я никогда не совершу ничего подобного.