Читаем без скачивания И.о. поместного чародея. Книга 2 (СИ) - Заболотская Мария

Каспар, на которого я перевела взгляд, чуть изменился с нашей последней встречи. Наконец-то и на его лице отразился бег времени – лоб перечеркнула глубокая морщина, а на щеке виднелся свежий, едва затянувшийся рубец от шрама. Видимо, черная полоса в его жизни не была чистой выдумкой, но я не собиралась забывать о том, как безжалостно он со мной обошелся в главном.

Каспар точно с таким же открытым любопытством изучил каждого моего спутника, все с тем же небрежным светским изяществом указывая им, куда они могут присесть.

– О, ну эту наглую нечисть я узнаю в любом обличье! – сказал он, завидев Мелихаро, затем перевел свой взгляд на магистра Леопольда. – А вы, сударь, полагаю, тот самый беглый поместный маг, за которого я ходатайствовал перед Лигой. Не могу не сообщить вам, что вы могли распорядиться этой милостью куда разумнее. Если не ошибаюсь, мы с вами почти ровесники, и я удивлен, что в столь зрелом возрасте кто-то может сохранить истинно юношеское умение непрерывно совершать очевидные глупости.

Последним в кабинет вошел Искен, и его появление заставило магистра Каспара удивленно приподнять бровь. Пусть это движение и выглядело нарочито манерным, холод, появившийся в его взгляде, отнюдь не был фальшивым.

– Юный Искен Висснок! – произнес он, тонко и недобро улыбнувшись. – Надо же, а ведь я до последнего убеждал мессира Артиморуса в том, что ваше появление в этой истории – всего лишь недоразумение. Приходится признать, что я ошибся. Моя девочка оказалась не такой уж памятливой, а ее ум – не столь уж холодным, как мне казалось ранее.

– Да уж, мессир, вы заблуждались в отношении меня, – хоть я и пыталась скопировать насмешливые и легкомысленные интонации Каспара, мои слова прозвучали слишком зло. – Но все мы совершаем ошибки. Я вот, к примеру, наивно полагала, что у одного моего старого знакомца не достанет сил меня обмануть – ведь когда-то мы были друзьями!..

Констан, к которому я повернулась, произнося последние слова, все-таки не был еще настоящим чародеем, в отличие от Каспара, Артиморуса или того же Искена. Они сохраняли независимый равнодушный вид, когда их прямо обвиняли в предательстве – и даже самое острое слово не могло пробить эту броню. У моего бывшего ученика на то умений пока еще не хватало. Мой удар достиг цели, с его лица словно слетела маска и я увидела прежнее, простодушное и доброе лицо Констана.

– Простите, госпожа Каррен, – жалобно произнес он, выронив из рук забытую книгу. – Но мессир Каспар сказал, что это очень важное дело для всех-всех чародеев, и уж если я решился стать настоящим магом – то никуда не денешься, придется думать наперед всего о благе Лиги! Он мне все объяснил – если бы вы сделали так, как было задумано, то и чародеям от того вышла бы польза, и вам самой… – тут он вконец засмущался и, покраснев, выдавил:

– Вы же сами хотели стать столичной чародейкой, чтоб рядом с магистром Каспаром быть… чтоб вы с ним вместе…

– Понимаю, Констан, – тихо произнесла я, глядя себе под ноги. – Я могу представить, как он тебя убедил. Мне и самой доводилось ему верить.

Магистр Каспар не делал попыток вмешаться в наш разговор с Констаном, но когда я умолкла, обратился ко мне:

– Каррен, тебе следовало бы присесть, раз уж ты решила вести долгие разговоры. Твое право, разумеется, отказаться от моего предложения, но ты выглядишь вконец измученной.

– Благодарю вас за заботу, сударь, – покачала я головой. – Я крепче, чем вы полагаете. А разговор наш не займет много времени. Эти вопросы я много раз задавала себе, и знаю ответ, но хотела бы услышать его именно из ваших уст.

Каспар любезно кивнул, словно приглашая меня начинать побыстрее – вряд ли он считал, что мои вопросы могут доставить ему значительное неудобство, ведь, по большому счету, все между нами и без того было ясным.

– Итак, – я сделала глубокий вдох, – вы решили, что настало время познакомить меня с моей матушкой. Все эти годы вы знали, что я могу пригодиться вам в борьбе с нею, но приберегали этот козырь на крайний случай. Когда влияние герцогини усилилось до опасных пределов, вы вспомнили обо мне. Но вы не могли не знать, что я никогда не соглашусь встретиться с этой женщиной, никогда не пойду на то, чтобы стать частью интриги, направленной против нее, и одного намека на правду будет достаточно для того, чтобы я отказалась вам повиноваться. Если бы я поддалась на вашу уловку… если бы отправилась в Эзринген – что бы я там узнала? Что вы в тюрьме, а герцогиня требует вашу голову? По-вашему, это заставило бы меня забыть о каких-либо принципах и встать на вашу защиту? О, да, это было вполне вероятно. Увидь я, что вам грозит серьезная опасность, то, конечно бы согласилась, чтобы меня использовали по усмотрению Лиги – все, что угодно, лишь бы помочь вам спастись… Я бы послушно ненавидела герцогиню, и стала бы идеальным рычагом воздействия – если, конечно, эта женщина сохранила какие-либо человеческие чувства в глубине своего иссушенного честолюбием и верой сердца. Но я не откликнулась на ваше послание и исчезла – это нарушило ваши планы, не так ли?

Казалось, мои слова слушали внимательно только Мелихаро да Искен, чьи лица сейчас выражали на удивление схожую тревогу. Леопольд с тоской озирался вокруг, явно пытаясь сообразить, что за черт его дернул впутаться в такую скверную историю, Констан с потерянным видом сгорбился за столом и не решался поднять на меня глаза, Артиморус выглядел обычным рассеянным стариком, случайно оказавшимся в нашей пестрой компании. Тот же, к кому я обращалась, всей своей позой выражал скуку и досаду от того, что приходится выслушивать давно известные истины, и, казалось, не перебивал меня всего лишь из соображений учтивости. Вопрос, которым я завершила свою речь, заставил Каспара недовольно поморщиться.

– Да, разумеется, твое упрямство стоило нам немалых хлопот, – ответил он тоном, которым обычно говорят о событиях, уже не имеющим никакого значения. – Если это заставляет тебя испытывать гордость – что ж, могу дополнить твой рассказ. Как видишь, – он указал на свой рубец, – мои неприятности не были столь уж символическими. У герцогини Арборе острые когти, я порядочно рисковал, отдавая себя в ее руки. Был момент, когда я думал, что игра зашла слишком далеко и мне придется исполнить роль жертвы до конца, что, разумеется, было бы весьма неприятно. Ты оказалась довольно изобретательной – я до сих пор не знаю, что ты сделала с моим кольцом. Да, ты щелкнула меня по носу, так быстро и надежно от него избавившись – я-то полагал, что ты ценишь мои подарки по достоинству, тем более, что я не так уж часто их раздаю… Так что случилось с моим кольцом, Каррен?

Глава 20, в которой на все вопросы даются весьма неприятные, но честные ответы, а могущественные чародеи совершенно зря считают, будто взамен могут требовать от Каррен покорности

В его вопросе мне на миг почудилось что-то большее, чем простое любопытство. Если бы обстоятельства нашего разговора были бы иными, то я позволила бы себе подумать, что магистра задело то, что я отказалась от его подарка, в котором, возможно, заключалось что-то большее, чем возможность следить за моими передвижениями.

– Ваше кольцо… – медленно протянула я, испытующе глядя на Каспара. – Я отдала его одному господину, пожелавшему на мне жениться. Можно сказать, что мы с ним помолвились благодаря вашему подарку.

На этот раз мне удалось невозможное – равнодушный, бесстрастный взгляд чародея на долю мгновения сменился ненавидящим, и обращена была эта ярость на Искена – Каспар решил, что я говорю именно о нем. Я не стала делать вид, будто не заметила этого.

– О, клянусь, речь идет не об Искене, – мне удалось усмехнуться. – Сами можете убедиться – кольца у него нет.

– И как же обстоит нынче дело с этой… помолвкой? – Каспара было нелегко сбить с толку, но я видела, что он начинает подозревать, будто разум мой помутился от напряжения. То же самое выражение читалось и на лицах остальных невольных слушателей нашего с Каспаром диалога, пусть даже кое-кто и знал, о чем я сейчас говорю. Даже Артиморус выглядел несколько озадаченным, хоть доселе ему и удавалось сохранять сонное благодушное выражение лица.