Читаем без скачивания Тяжесть короны (СИ) - Ольга Булгакова

Дни протекали однообразно. Мужчины уходили сразу после завтрака и возвращались к полудню. Осведомители чаще всего приходили ближе к вечеру. По утрам мы с адали готовили, я «учила» ардангский, обдумывала новости и пыталась убедить себя в том, что не люблю Ромэра. Безуспешно. Моя способность к самовнушению первый раз меня подвела. Поэтому случайно подслушанная короткая беседа священника и Ромэра меня так огорчила.

— Не думай, что я забыл тот наш разговор, — шептал Ловин, считавший, что мне неслышны и непонятны его слова. — Скомпрометированной девушке нужен муж. А скомпрометированному ангелу он необходим. Как воздух. Себя, конечно, предлагать больше не буду. Но теперь ничто не мешает тебе самому предложить ей брак.

— Этого не будет, — спокойно ответил Ромэр.

— Почему?

— Она мне как сестра, — ничего не выражающим тоном ответил король.

— Но не сестра. А ты для нее кто угодно, но не брат, — слова Ловина прозвучали неожиданно жестко, даже агрессивно. — Если тебе почему-то не хочется признавать это, то следует придумать какую-то более действенную, более вескую отговорку, чем мнимое родство.

— Ловин, — сердито попытался осадить друга Ромэр. Но скрытая угроза в голосе короля не оказала на служителя должного воздействия.

— Я уже двадцать восемь лет Ловин, — устало отмахнулся священник и, вздохнув, вышел из комнаты.

Не знаю, к чему он заводил этот разговор. Если надеялся повлиять на отношение Ромэра ко мне, то зря. Арданг в тот день, как и в последующие, оставался таким же отстраненным и чужим, как и прежде. Если пытался организовать брак короля Арданга и принцессы Шаролеза, то провал был ожидаемым. Хотя в том, что у Ловина могла быть такая цель, сомневалась. У священника не было никаких оснований считать, что Ромэр изменил свое мнение по поводу брака. А думать, что мои душевные терзания заметны и понятны даже почти чужому мне Ловину, не хотелось…

В эти дни мы с Ромэром почти не общались. Обменивались парой общих реплик, обсуждали новости, сидя рядом за одним столом. Я пыталась держать себя в руках. С каждым днем это становилось все трудней, но удавалось лучше. Подражая королю Арданга, в его присутствии вела себя так, словно была на приеме во дворце. Вежливо, корректно и исключительно официально. Даже уверилась в том, что, наконец-то, научилась владеть собой в его присутствии. Хотя должна признаться, пытаясь сохранить хоть какие-то остатки душевного равновесия, я Ромэра избегала. Он в свою очередь тоже не стремился к общению.

Поэтому удивилась желанию Ромэра поговорить, когда мы случайно остались наедине. Занимаясь вышивкой, которая отвлекала от тревог и стежок за стежком помогала привести мысли в порядок, не заметила, что Ловин вышел. Иначе, как и в другие дни, оставила бы Ромэра в комнате одного.

— Я понимаю, ты очень волнуешься за брата, — низкий мелодичный голос арданга прозвучал совсем близко. Оторвавшись от рукоделия, подняла голову и встретилась взглядом с Ромэром. Надо же, так задумалась, что не заметила, как он подошел и сел на стоящий неподалеку стул. Но удивило даже не это. В серо-голубых глазах читалось участие. Впервые за многие дни на лице Ромэра, в его глазах отражались эмоции отличные от прагматичной расчетливости политика. И я не могла заставить себя опустить глаза, хотя бы сделать вид, что вернулась к вышивке, не смотреть на родного, любимого мной человека… Не раскалывать свою душу глупой надеждой и осознанием его нелюбви.

— Жаль, что новости из Ольфенбаха мы получаем по крупицам и с задержкой, — продолжал Ромэр. — Но ты не переживай. Брэм показывает себя с наилучшей стороны. Он спокоен, сдержан и дипломатичен. Я уверен, что он справится с ситуацией и, опираясь на большую часть Совета, не допустит начала войны с Муожем.

Глядя в эти ласковые глаза, слушая мягкий голос Ромэра, я хотела сказать так многое… Но, заставив себя вежливо улыбнуться, ответила:

— Тоже на это надеюсь.

Он легко кивнул мне, каким-то непостижимым образом стерев за мгновение все эмоции, снова превратившись из Ромэра в короля Арданга. Красивого, отстраненного, величественного и чужого. Но и таким мужчиной, не обращавшим на меня более внимания, вернувшимся к чтению документов, хотелось любоваться. О, Боже,… за что? Почему я не могу разлюбить его?

На пятый день я впервые не поднялась на хозяйский этаж, когда приехали гости. Ромэр, которого полностью поддерживал Клод, считал, мне необходимо познакомиться с оларди других княжеств. Новость о таких гостях, решивших собраться в одном доме, беспокоила. Но если напомнить Ромэру историю Артокса я не решилась, то опасения из-за внимания стражи все же высказала.

— Не переживай, — улыбнувшись одними губами, ответил арданг. — «Воронам» сегодня и без нас будет чем заняться.

Уточнить я не осмелилась. Знала, что Ромэр расскажет, но не была уверена в том, хочу ли слышать ответ.

Часы на ратуше в центре города пробили двенадцать раз. Маленькие колокольчики вызванивали незамысловатую мелодию, по слухам сопровождавшую шествие фигурок. Смолкли последние отзвуки. Тишина. Только в тот момент я поняла, как сильно волновалась. Помня слова Летты, не сомневалась в том, что оларди вновь признают Ромэра своим королем. Знала, что они примут и его план, но даже боялась предположить, как они отнесутся ко мне. Принцесса-чужачка, удобная пешка, разменная монета, беззащитная кукла… Я прекрасно осознавала свое незавидное положение, но не была готова выслушивать планы по использованию меня на благо Арданга. И сомневалась, что король в сложившейся ситуации резко осадит кого-либо из оларди.

Подчиняясь правилам ардангского этикета, я стояла рядом с адали в гостиной, спиной к закрытой двери на кухню. В стороне от мужчин. Даже не удивилась, узнав, что и в этом традиции наших народов разнятся. Арданги оберегали своих женщин, преподносили их, словно драгоценность. Гости могли подойти и поприветствовать женщину только после разрешения ответственного за нее мужчины.

В доме было тихо. Мы все ждали, когда скрипнет калитка, когда раздастся условный стук в дверь. Я старалась успокоиться, дышать глубоко и ровно, сцепив пальцы, сдерживала предательскую дрожь. И не могла оторвать взгляда от стоящего у стола Ромэра. Черная жилетка, надетая поверх белой рубашки, подчеркивала стройность его фигуры, солнечные лучи золотили русые волосы и придавали красивому спокойному лицу мягкость… В тот день он казался особенно величественным. Что было совершенно неудивительно. Ромэр из рода Тарлан, молодой король Арданга, впервые надел корону Риотама.