Читаем без скачивания Зеркало Кассандры - Бернар Вербер

Она видит все свои прошлые жизни — японского самурая, парфянского лучника, торговку овощами на финикийском рынке. Она видит себя первобытным человеком, видит себя млекопитающим, рыбой, инфузорией-туфелькой.

…и я не живу в режиме реального времени?!

Она смотрит вокруг себя новыми, широко открытыми глазами.

Мир словно приходит в движение. Это очень странное, почти неприятное чувство. Вместо человека, сидящего напротив нее, в воздухе плавает ярлычок с надписью: «Филипп Пападакис, директор школы, волосы с проседью, глаза синие, перстень с головой лошади».

Вместо корейца виден другой ярлычок: «Ким Йе Бин, юноша семнадцати лет, синяя прядь волос». У ног Кассандры лежит третий ярлычок: «Инь Ян, лис, самец», поодаль быстро перемещаются бесчисленные ярлычки, на одном из них она читает: «Крыса номер 103683». Прямо перед девушкой висит огромная надпись: «Облитая бензином горящая куча мусора», а повыше: «Зловонный дым».

Предметы и существа заменены названиями! Я могу не смешивать одно с другим. Благодаря произошедшим событиям мое сознание получило такую возможность:

Я МОГУ ОТДЕЛИТЬ ПРЕДМЕТЫ И СУЩЕСТВА ОТ ИХ НАЗВАНИЙ!

Какая чудесная способность.

Я уже не только я.

Ким уже не только Ким.

Мир уже не заключен в словах, его обозначающих.

Он словно обрел новую глубину.

Он гораздо больше делящих, кроящих, упорядочивающих, ограничивающих его слов.

Я обладаю новым, бесконечно ценным восприятием мира. Что там сказал Филипп Пападакис?

Я НЕ ЖИВУ В РЕЖИМЕ РЕАЛЬНОГО ВРЕМЕНИ? Я живу гораздо богаче!

Все накопившееся в ней напряжение словно разом спадает.

Кассандра хохочет. Очень громко. Ее безумный, беспричинный смех пугает окружающих. Она опускает голову, прячет лицо в ладонях и чувствует, как длинные волосы щекочут ее руки.

В этот освободительный миг ее наполняет какое-то новое чувство.

Она познала гнев, и это дает ей возможность познать радость.

Она счастлива оттого, что живет.

Она счастлива оттого, что ее окружают друзья.

Она счастлива оттого, что узнала наконец о том, каким было ее детство.

Она счастлива оттого, что создала проект спасения человечества.

Она счастлива оттого, что висящие в воздухе ярлычки заменяются настоящими людьми и реальными осязаемыми предметами.

Все хорошо. Я вернулась в игру. Жизнь прекрасна.

Вены девушки, во время приступа гнева залитые адреналином, захлестывает водопад эндорфина, взорвавшийся в ее мозгу.

Все с тревогой наблюдают за ней. Она смотрит на пепелище Искупления, и глаза ее заволакивают слезы, вызванные уже не грустью, а радостью.

Светлая влага становится зеркалом, в котором отражается весь мир.

233

А что же произойдет теперь?

234

Юноша и девушка входят в железную дверь. Они проходят вперед и останавливаются на крыше башни Монпарнас, в двухстах метрах над поверхностью земли. Ночь, мерцают звезды, и, как всегда на такой высоте, громко завывает холодный порывистый ветер. Кассандра наклоняется.

Внизу, под толщей тьмы, едут машины, похожие на суетливых святящихся насекомых.

Ледяное головокружение.

На циферблате ее часов видна надпись: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 63 %».

Пот каплями усеивает ее лоб, струйками стекает по спине. Она сжимает руку Кима. И долго стоит молча, закрыв глаза и слушая.

— Зачем ты привела меня сюда, Царевна? — спрашивает Ким с легким беспокойством.

— Потому что здесь умер мой брат.

— И ты пришла поклониться святым местам?

Кассандра осматривается.

Вдруг что-то привлекает ее внимание. Маленький клочок бумаги привязан бечевкой к тросу.

«…ее внимание привлек трепыхавшийся на ветру маленький клочок бумаги, привязанный бечевкой к тросу. Кассандра узнала почерк своего брата и прочла текст, описывавший то, что она делала в тот момент. Она подумала…»

— Даниэль предвидел то, что произойдет. И он хотел, чтобы все именно так и случилось. Как в песнях майя.

Молодой кореец с синей прядью волос молчит.

— Мой брат был таким же, как я. Его свободный разум не мог приспособиться к миру других людей. Людей, чей ограниченный воспитанием мозг превратил их в боязливых рабов.

Ким читает записку и возвращает ее Кассандре, пожимая плечами:

— Может быть, это Шарль де Везле…

— Записку оставил мой брат.

Молнии рисуют в небе серебряное светящееся дерево. Опять начинается косой дождь. Два молодых обитателя Искупления стоят неподвижно.

— Помнишь, Маркиз, я говорила тебе, что если сойду с ума, то предпочту умереть? Тебе не кажется, что момент настал?

Кассандра крепко сжимает руку Кима и склоняется над бездной.

— Прекрати, Царевна, это опасно!

На обычных часах ровно полночь. На других — вероятность смерти шестьдесят шесть процентов.

— Давай разбудим пять чувств? Я нахожусь здесь и сейчас, я чувствую…

Кассандра закрывает глаза.

Когда я закрываю глаза, я по-прежнему вижу тебя.

Эта мысль вызывает у нее улыбку.

А может быть, любовь — это не когда люди смотрят в одном направлении, а когда они закрывают глаза и по-прежнему видят друг друга?

— Так что ты чувствуешь? — шепчет Ким.

— Запах дождя. Я слышу грохот грома. Шорох падающих капель.

Юноша опускает руку в карман и включает mp3-плеер. Кассандра слышит пение хора, звуки духовых инструментов, барабанов, узнает полную мощи мелодию.

— Я слышу «Реквием» Верди.

Она открывает глаза и показывает подбородком на красные и желтые огненные точки, тесными рядами движущиеся по улице у них под ногами.

— Я вижу цивилизацию, суетящихся и спешащих людей, которые производят шум, свет и дым. Но я вижу далеко не только это.

Мир полон разнообразной информации, в нем есть цифры, буквы, слова, эмоции, фразы, оскорбления, поговорки, антипоговорки, стихи, книги, научно-популярные и всякие другие, американские и французские фильмы, музыка, опера, Мария Каллас, Верди, чипсы, ореховая паста, кондитерские, лимонные пирожные, растения, чертополох, крысы, мыши, лисы, потрясающие пейзажи, тираны, святые, ангелы, черти, Фетнат Вад, Эсмеральда Пикколини, Орландо ван де Пютт, Шарль де Везле, Дональд Сазерленд, Род Стайгер, Мерил Стрип, Джеки Чан, Морган Фриман, Дженнифер Коннелли, Чарлтон Хестон, Уильям Харт, ливийские диктаторы, французские президенты, коммандос в черной форме, полицейские, греческая мифология, Кассандра, Альберт Эйнштейн, цыгане, албанцы, собаки, кошки, мертвые, живые, куклы, новорожденные. Как же долго родители держали меня вдали от мира, как я соскучилась по нему, как я люблю его во всех проявлениях! Фейерверк возбуждающих сигналов, красок, запахов, звуков, знакомств, историй, снов — вечный праздник, бушующий в моем мозгу.

Я живу! Я живу, и глубоко это осознаю! Я ценю все, что есть в мире — и радостного, и трагического. Поэтому я могу его понять и, быть может, смогу изменить. Да, чтобы изменить этот мир, нужно для начала полюбить его, со всеми его парадоксами, со всеми его частицами.

Кассандра глубоко дышит, ее глаза закрыты. «Реквием» набирает силу, капли дождя стучат в такт музыке.

Кима тревожит ее долгое молчание:

— Что ты видишь?

— Я вижу Дерево Времени, оно растет, все возможные варианты будущего зреют в его почках. Я чувствую себя системой частиц, заключенной в большую систему частиц под названием Земля, которая сама заключена в еще большую систему частиц под названием Вселенная. Я чувствую все системы частиц, заключенные во мне. Клетки. Молекулы. Атомы. Кварки.

— А что еще?

— Я чувствую твою руку. Я чувствую твой страх. Если мы спрыгнем вниз, мы переживем очень, очень яркие мгновения. Это будет такое яркое настоящее, что мы забудем и о прошлом, и о будущем. Всего несколько секунд интенсивного осознания настоящего. Если мои расчеты верны, прыжок должен длиться точно шесть секунд и пятьдесят четыре сотых. На сотые секунды может повлиять ветер и дождь.

Ким Йе Бин, смирившись, ждет. Кассандра склоняется еще больше, он ее не удерживает. Она вспоминает о карте Таро Башня, аркан XVI, с двумя падающими в пропасть фигурками.

— …но нет, — решает она.

— Что случилось, почему ты не прыгаешь?

— А ты каким видишь будущее?

— Я вижу себя рядом с тобой, — отвечает юноша.

Девушка с большими светло-серыми глазами смотрит на свои часы, которые показывают: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 9 %».

Рекорд всех гарантий побит.

— Ты помнишь, я говорил, что мы с тобой — оксюмороны. Две противоположности, которым нечего делать рядом. Теперь мне кажется, что можно сказать по-другому. Мы — синонимы. Мы одинаковые, но выражаем свою сущность разными словами. Ты — Кассандра, я — Ким, но означаем мы одно и то же.