Читаем без скачивания Свет обратной стороны звезд - Александр Петров

Вдали мерно рокотали волны прибоя, разбиваясь о береговые скалы, шумел лес, мягко налетал ветерок. Местное светило, звезда Эпсилон Короны Бореалис, более красная, чем земное Солнце заливала все вокруг густым, нереальным, оранжевым светом. Колдовской свет и действие алкоголя сделали свое дело.

Внимательные, просящие глаза и смешные попытки новой знакомой понравиться, снова показались Максиму привлекательными. Он даже стал ловить себя на мысли, что с удовольствием занял бы ее большой рот с пухлыми губками делом прямо здесь, под темнеющим небом, горящим невероятно огромным заревом заката.

— Ты ведь — охотник? — спросила Ирина, раскидывая руки и выгибаясь, впитывая в себя плотные, осязаемые оранжевые лучи.

Максиму показалось на мгновение, что он спит или бредит, словно это когда-то было в его жизни. А раз так, ему нет необходимости снова влезать в эту ловушку, раз урок получен и усвоен.

— Да, я сотрудник отдела визуализации. Мне не нравится, когда меня называют охотником.

Максим почувствовал, что ведет разговор не туда, в сторону от использования манящего сочными губками рта Ирины. Но почему-то чувствовал необходимость противоречить, словно упрямый школьник.

— Извини, — ответила ему Ирина. — Но это ведь так похоже. Вычислить, отыскать, уговорить отдать.

— Мы не забираем, — возразил Максим.

— Охотник должен так расположить к себе человека, чтобы у него возникло желание поделиться своими воспоминаниями.

— А что в это такого? — удивился историк.

Он просто делал свою работу, совершенно об этом не задумываясь. А по словам Ирины выходило, что индуктор — носитель воспоминаний отрывал от себя нечто ценное, с болью расставаясь с частью себя самого.

— Понимаешь, как это тяжело… Вспоминать…

— Отчего? — возразил Максим как можно более убедительно. — Когда мне делают сканирование, я не просто любуюсь картинками из прошлого. Я наблюдаю причины своих поступков, учусь понимать себя, духовно росту.

Максим опять противоречил, осознавая, что причина, заставляющая его это делать — обыкновенный страх. Он боялся начать смотреть на мир так же, как она. И пусть женщина говорила это, чтобы получить немного элементарной жалости в виде дополнительного сеанса наполнения ее «чихательных и пихательных» отверстий, вред, наносимый этой теткой позиции спокойного, ровного созерцания жизни был налицо.

— Я не об этом, — возразила Ирина. — Видеть свои давно прошедшие дни, близких людей, заново осознавать потери… Раз забыто — значит так надо. По крайней мере, мне. А на общественную пользу я плевать хотела. К тому же это, наверное, похоже на медицинское обследование — дышите — не дышите, смотрите — не смотрите.

— Да нет, что ты, — возразил Максим. — Скорее на фотосессию.

— А не хотел бы ты попробовать это со мной? Раз уж удостоил такой честью даже Толика… — задорно улыбнувшись вымученной улыбкой, предложила она.

— Охотно, — согласился он, надеясь отделаться от нее, сосредоточась на выполнении отработанного до автоматизма сеанса сканирования глубинной памяти.

Максим, пьяно раскачиваясь, спустился вниз и извлек объемистую машинку меморидера. Аппарат сразу добавил ему уверенности.

— Я готова, Макс, — сказала Ирина, когда историк снова появился на террасе. — Что я должна делать? Двигаться?

Женщина пошла на него походкой подиумной дивы, скрестно ставя ноги, подняв руки к волосам, пронзая любовника пристальным недобрым взглядом.

— Или может мне лечь? — предложила она, опускаясь на пол.

— Достаточно просто сидеть и ни о чем не думать. Главное — надо закрыть глаза и не открывать, пока все не кончится, — сказал Максим.

— Хорошо, — ответила Ирина.

Она опустилась в шезлонг и закрыла глаза. Пальцы Максима забегали по клавиатуре меморидера, выводя его в рабочий режим. Из темной линзы объектива появился луч света и уперся в переносицу женщины, придав лицу неживой зеленоватый оттенок.

Через некоторое время сканер показал, что нужный участок памяти найден. Воспоминания не хранились в мозге, однако, легче всего было добраться до них, имея непосредственный контакт считывающего луча с телом. Машинка, конечно, сильно врала из-за высокого уровня помех, но для первичной оценки материала, получаемых ей картинок было вполне достаточно.

Максим иногда и сам видел, что происходит в сознании обрабатываемых им людей, но тут, к своему стыду поймал только световые пятна, невнятный гул и обрывки раздраженных мыслей. Женщина сидела спокойно, лишь пару раз она смахнула слезу, которая некстати набежала на ресницы.

— Ну, как, все получилось? — спросила она, когда все закончилось.

— Отлично, — ответил ей Максим. — Модуль памяти полный.

— Ты сам видел что-нибудь? — с напряженным вниманием спросила Ирина.

— Так, почти ничего. Воспоминания становятся доступными после обработки на компьютере размером с этот остров.

— Значит, ты ничего не понял из того, что я тебе показала? — разочарованно спросила она.

— Да, — неизвестно чего застыдившись, ответил Максим. — Потом это можно будет смотреть как визию.

— А мои мысли и чувства? Ты тоже их испытаешь?

— Компьютер эти данные преобразует. Интенсивность отображается на специальных шкалах в виде символов, мысленный диалог озвучивается, — Максим вдруг почувствовал себя полным ничтожеством.

— Ну-ну, — неопределенно сказала Ирина, гадливо поморщилась, отвернулась, подошла к столику и хлебнула добрый глоток коньяку прямо из бутылки. Я ему всю душу, а он… Пошел вон, бесчувственное животное…»

….. «Однако», — подумал он, закрыв книгу… — «Похоже, в те времена люди только и занимались тем, что выясняли отношения, болтались без дела, трахались с кем попало, и выполняли странные, ненужные действия».

Все, что Конечников прочел было очень похоже на развернутую иллюстрацию краткого курса истории. Всесильные правители жестоко подавляли инакомыслие среди своих подданных. Придавленные невыносимым гнетом люди сходили с ума, прятались от реальности в работу, пьянку или распутство.

Ему стало неприятно. Он подумал, что ковыряется в идеологически выдержанном дерьме писак времен Первой империи, которые валяли в грязи и выставляли идиотами простых, честных людей. Он решил было убрать роман с глаз долой, но упоминание хранителя о сокрытых в древних книгах заклинаниях вечной жизни, заставило Федора возобновить чтение.

Он пропустил немного текста, полагая, что мантра бессмертия не встретится среди описания разборок между героями после случки и перелета на допотопном звездолете с окраины Империи на центральную планету.