Читаем без скачивания Подстрекатель - Холли Лайл

Рейту вспомнилась птица, которая была для него олицетворением свободы во времена, когда он со своими друзьями обитал в Уоррене. Птицу, которая являлась ему в ночных кошмарах и напоминала ему об ужасах, прятавшихся за стенами Уоррена.

«…Соколы», — дописал он.

Затем Рейт стал писать о тех надеждах, которые он возлагает на Соколов, об истории Империи и о Драконах, с которыми им предстоит сражаться. Написал он также и об уорренцах, о политике правящих классов и той цене, которую приходится платить за использование магии. Когда Рейту начинало казаться, что его рукой водит какая-то невидимая сила, он старался отогнать мысли об этом. Он был писателем и занимался литературным творчеством вот уже много лет. Он давно привык к той силе, которую обретают написанные на бумаге слова. Сейчас Рейт излагал словами свой очередной замысел, как делал много раз. И хотя Рейт вкладывал в него правды ровно столько, сколько требовалось в сложившейся ситуации, он не позволял себе ограничиваться лишь строгой интерпретацией фактов.

Ему хотелось создать нечто такое, что могло бы вдохновить людей на подвиги. То, что способно повести их за собой. Подарить им надежду в нынешние тяжелые времена, а также в тяжелое время завтрашнего дня.

Рейт работал всю ночь, густо заполняя словами страницу за страницей, не ведя им счета, не останавливаясь, чтобы задуматься над написанным, не давая себе ни минуты отдыха.

Когда наступил рассвет, у него свело судорогой руку. Все тело нещадно болело. Рейт рухнул на койку и забылся тяжелым беспробудным сном. Сам того не осознавая, он полностью исписал первый блокнот из той стопки, которую раздобыла для него Джесс. За всю свою жизнь он никогда еще не писал так много за один раз без всяких перерывов. Впрочем, об этом он также не задумался, прежде чем погрузиться в сон.

В последующие ночи Рейт заполнил остальные блокноты, исписывая по одному за ночь, страниц по сто за один раз. Он не перечитывал написанное, а просто изливал теснившиеся в голове слова на бумажные страницы, лишь изредка останавливаясь, чтобы обдумать то, что написал, порою ощущая гордость за изящно построенную фразу или удачную метафору. За месяц работы, когда он полностью исписал тридцать четыре блокнота, он ни разу не задумывался над тем, откуда приходили к нему нужные слова или почему они складываются вместе так гладко и красиво. Днем вместе с теми, кто желал прикоснуться к магии, он занимался изучением оставленных Соландером бумаг, пытаясь найти то, что могло бы освободить уорренцев от их жалкого существования. Рейт не умел составлять заклинания и не мог предложить для этого свою жизненную энергию, поскольку никакая магия — ни созданная Соландером, ни какая другая — на него не действовала. Однако он разбирался в формулах, неплохо знал принципы действия заклинаний Соландера. За долгие годы знакомства с ним Рейт стал лучше чувствовать философию созданной им системы. Поэтому-то его присутствие на таких собраниях в дневное время было необходимо.

Рейт всегда был худым, но за месяц, прошедший после гибели Соландера, превратился в скелет, однако его глаза горели неугасимым огнем. Сказывался недостаток сна и перенесенные тяжкие душевные страдания. В нем чувствовалось нечто такое, что наводило окружающих на мысль о незримом боге.

Люди сочувствовали Рейту и серьезно беспокоились о его здоровье. Его часто просили больше спать и лучше питаться. Однако все это время Рейт вел жизнь отшельника, работая и днем, и ночью, и спал в сутки всего несколько часов, находя для сна время либо до, либо после рассвета.

Когда Рейт написал последнее слово и поставил последнюю точку в блокноте, принесенном ему Джесс, то ощутил, как тяжкий груз упал с его плеч. У него больше не осталось слов, но он каким-то непонятным образом понимал, что слов ему больше не нужно, как больше не нужно и бумаги для их записи. Движимый любопытством, Рейт открыл один из блокнотов на первой попавшейся странице и с удивлением увидел мелкий неразборчивый почерк. Он заметил, что слова на странице беспорядочно наползают друг на друга. Рейт прочитал несколько строк, и хотя фразы показались ему очень красивыми и звучали почти как его собственные слова — слова, которые он и раньше придумывал для Винкалиса, — он обнаружил, что не может вспомнить, как писал их, как выводил на бумаге, не мог представить, как они пришли ему в голову, откуда взялись. Хотя многое казалось ему знакомым, в тексте то и дело попадались абзацы, которые казались написанными чужой рукой.

Он обнаружил тридцать четыре блокнота, в которых содержались заголовки, где страница за страницей описывались места, где он никогда не был, видения, которые ему никогда не являлись, истории, которые он раньше никогда не слышал.

В голову Рейту неожиданно пришла мысль, что Винкалис не просто плод его воображения, а реально существующий человек, который при желании может занять его место. Рейт рассмеялся. Он просто устал. Чертовски устал. Впервые за этот месяц он осознал, что ему требуется хороший, полноценный сон. Почувствовал, что у него болит все тело. Что его кожа горит, язык распух, а глаза сдавливает едва выносимая боль. Рейт лег на койку, накрылся тонким одеялом и позвал Джесс.

— Я болен, — шепотом произнес он, чувствуя, что слова даются ему с огромным трудом. — Книги написаны. Все.

Джесс посмотрела на него, затем на сваленные кучей блокноты.

— О боги, неудивительно, что так измучен. Я не знала, что ты так усердно работал.

Она приготовила холодный компресс и положила его Рейту на лоб. Затем дала ему попить и ушла, забрав с собой блокноты.

Рейт наконец уснул. Во сне его преследовала Велин. Она куда-то звала, просила прощения. Говорила, что плохо с ним обошлась. Затем пришел Соландер, сел возле его кровати и сказал, что он должен жить, должен вести народ к свободе и что никто, кроме него, Рейта, не способен на это. Рейт знал, что это всего лишь сон. Смутно осознавал, что если он разговаривает с умершими, то это не что иное, как сон. Но даже во сне он не мог решить, были ли это настоящие сны или же результат лихорадки, вызванной физическим и нервным истощением. А может быть, мечта, превратившаяся в сон?

Он пробудился от долгого сна лишь неделю спустя и пришел в лагерь совершенно преобразившимся.

— Мы не можем ждать точных чисел, чтобы проверить наши результаты, — произнес Луэркас. — Прежде чем Совет будет готов напасть на изменников и даже прежде, чем он будет готов уничтожить Уоррен, нужно испытать Зеркало Душ на ком-нибудь из наших людей. Мы должны удостовериться, что способны осуществить необходимое превращение, а Зеркало сможет доставить нам тела для процедуры замещения. Тела, в которые мы сумеем проникнуть.