Читаем без скачивания Драко Малфой и Солнечный путь - Джуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ребекка? — изумилась Гермиона.
— Снейпу всегда нравился «Айвенго», — ответила Сольвейг, вставая на ноги. — Хотя, по-моему, белой крысе скорее пошло бы имя Ровена. Летом она исчезла, мы думали, что она потерялась. Надо же, и сама нашлась, и хозяина нашла. Умная тварь… Ну-ка! — она опустила крысу на траву. Та сжалась, но бежать больше не думала. — Отведи нас к Северусу, Ребекка, — произнесла Сольвейг. — Если не хочешь, чтобы я тебя съела.
Развернувшись, крыса побежала, шурша лапками и периодически оглядываясь на девушек. Те последовали за ней, путаясь в высокой траве.
— Ты и правда съела бы крысу? — спросила Гермиона. Сольвейг пожала плечами.
— Мясо же. Или ты думаешь, что драконы питаются исключительно юными невинными девушками?
— Ты мне уже говорила, что нет. Но крысы же маленькие.
— А гречневая крупа? — возразила Сольвейг, и Гермиона подавилась очередной репликой, на мгновение представив себе кашу из крыс.
Их маленькая проводница остановилась перед невысоким строением из серого камня. Строение походило на гробницу, но входа в него не было — лишь несколько ложных арок, над каждой из которых был выбит полустершийся герб. По краям арок вилась лента имен.
— Марк Эдвард Реддль, — читала Гермиона. — Элен Сьюзанна Мария Элизабет Реддль. Артур Томас Реддль.
Ярволло Генри Реддль…
— Грейнджер, не обязательно читать все буквы, что ты видишь, — оборвала ее Сольвейг. — Одно нам ясно — Реддль. Это поместье Реддлей, а это их фамильный склеп.
— А почему нет входа?
— Наверное, мест не осталось, — пожала плечами Сольвейг. — У нас такого нет — Снейпы предпочитают кремацию.
— Почему Ребекка привела нас сюда? — Гермиона прижалась ухом к стене склепа. — По-моему, там никого нет.
— Попробуй просканировать, — предложила Сольвейг.
Сканирование ничего не дало, так же, как и Прослушивающее заклинание, чары Всевидящего Ока, заклинание Прозрачности, Разлагающее заклинание и Стенобитные чары.
— Я вне себя, — почему-то очень спокойно сообщила Сольвейг после того, как посланный Гермионой в состоянии, близком к отчаянию, Огненный шар срикошетил от стены и в возвратном действии прошел в точности по Сольвейг. Гермиона не успела испугаться — стряхнув с себя искры, драконша и изрекла эту замечательную фразу.
— Что делать будем? — жалобно спросила Гермиона.
— Не знаю, — все так же сдержанно ответила Сольвейг.
— Может, трансфигурироваться в туман?
— А туман сможет трансфигурироваться обратно?
— Не знаю, — сникла Гермиона. Сольвейг втянула воздух, широко раздувая ноздри.
— Третий раз за год слышу от тебя эту фразу. Рекорд, — произнесла она, и ярость, звенящая в ее голосе, прорвалась пронзительным воплем. Рванулись на волю крылья, когти вспахали дерн, когда драконша, оттолкнувшись от земли, поднялась на задние лапы и обрушила передние, а также добавочную таранную мощь хвоста, на неказистое серое здание.
Фамильный склеп Реддлей, вечер того же дня
Драко не понял, что произошло. Просто в последний — в самый последний — момент, когда он уже видел, как в калейдоскопе, мечущиеся перед глазами картинки своей недолгой и странной жизни, что-то теплое, сияющее, нежное окутало его, как объятия матери, которых он не помнил, как нежное пуховое одеяло, которого у него не было — словом, как любовь Гарри, в которой он когда-то посмел усомниться. Красные щелочки-глаза стоящего напротив чудовища расширились невероятно, и в них появился самый настоящий ужас… А потом вопль, переходящий в ультразвук, полный тоски и ненависти, пропорол воздух, и черная груда рухнула на пол. Голубой свет погас, и острая боль пронзила голову Драко — на мгновение он даже потерял сознание…
И тут же какофония звуков вернула его в реальность. Оглушающий рев, уже слышанный когда-то, грохот крошащихся камней, и над этим — неуместный и дикий здесь, захлебывающийся детский плач.
Красноватый живой свет заходящего солнца хлынул в обитель смерти, и тут же померк, потому что в пролом сунулась огромная драконья морда. Несколько мгновений лишь свистящее дыхание и несмолкаемый детский рев нарушали тишину.
А потом сквозь развалы камней к пролому, к дракону, к небу ринулась торпедой огромная, узкая, бледная, как земляной червь, змея.
Но Драко уже не было до нее дело, как не было ему дела до Снейпа, бережно кутавшего нечто маленькое и вопящее в полу мантии, или до Люциуса, которого вдруг не стало за спиной Драко, или до мисс Паркер, которая исчезла в тот самый момент, когда прозвучал предсмертный крик Вольдеморта; он даже не заметил, что вместе с ее исчезновением с его щиколоток и запястий упали цепи. Драко увидел Гарри, неподвижно распростертого у подножия чертовой плиты, и рванулся к нему.
Гарри был мертв — это было очевидно, даже если бы Драко не знал, что за заклинание применил его возлюбленный. Но Гарри не мог быть мертв — это было настолько вопиющей несправедливостью, что даже Снейп признал бы ее таковой. Вцепившись в его плечи, Драко тряс его, звал по имени, пока вдруг не почувствовал ответ. И тогда он увидел темную равнину под небом, усеянным бледными и далекими звездами, и тонкую фигурку впереди. И он сделал шаг вперед, и окликнул возлюбленного по имени:
— Гарри Поттер!
* * *Огромные желтые глаза василиска, оскаленная пасть и сочащиеся ядом клыки — все это метнулось навстречу дракону, и тот еле успел отшатнуться. Клыки клацнули в воздухе.
Дракон, развернув крылья, оттолкнулся от земли, но взлететь не успел — змея, вскинув хвост, оплела его шею. Когтистая лапа полоснула по грубой шкуре василиска в тот же самый момент, когда острые клыки царапнули чешуйчатую броню — ни тот, ни другой удар не был достаточно сильным, чтобы всерьез навредить противнику, но от сдвоенного вопля едва не рассыпалась оставшаяся целой часть гробницы.
Змея опрокинула дракона на спину и сжимала кольцо на его шее, надеясь задушить, но костяные гребни на загривке крылатого чудища мешали ей; дракон, как кошка, всеми четырьмя лапами драл брюхо василиска. В руке Гермионы дрожала палочка — она уже забыла, что надо отворачиваться, чтобы случайно не посмотреть в глаза василиска. Одно крыло под Сольвейг изогнулось и, кажется, готово было вот-вот сломаться.
Снова дикий, скрежещущий рев — дракон выдыхает василиску огонь прямо в пасть, но пламя недостаточно сильно, и змея лишь стряхивает огненные искры с морды. Ядовитые клыки пытаются добраться до участка нежной кожи дракона, где бьется кровеносная артерия…
В голове Гермионы металось по меньше мере десятка три различных заклинаний, от Люмоса до заклинания для завитков на волосах в носу. Клыки… Ядовитые клыки, которые растерзали Малькольма Бэддока, были готовы сомкнуться на горле медно-красного дракона.