Читаем без скачивания Адмирал Л. М. Галлер - Сергей Зонин

Минул 1944 год, пришел победный, 1945-й. Наши войска взяли Кенигсберг (Калининград) и Пиллау (Балтийск), Данциг (Гданьск) и Штеттин (Щецин). В каждом из этих портов имелись кораблестроительные заводы. Следовало по возможности полнее изучить опыт немецкого кораблестроения, заимствовать все лучшее в организации производства. Для обследования немецких заводов и доков, верфей и слипов портов и военно-морских баз Н. Г. Кузнецов выделил Л. А. Владимирского. В марте 1944 года он был снят Сталиным с должности командующего Черноморским флотом, снижен в звании до контр-адмирала и назначен командовать эскадрой КБФ.

Вспоминая об этом тяжком событии в жизни адмирала Л. А. Владимирского, Н. Г. Кузнецов писал: «Ни Генштаб, ни Наркомат ВМФ не вносили предложений о смене командования Приморской армии и Черноморского флота… Для меня до сих пор не ясна причина освобождения от должности Л. А. Владимирского…»[281]

В письме, направленном Владимирским в 1967 году министру обороны Маршалу Советского Союза Р. Я. Малиновскому, говорится: «Официальным поводом к освобождению меня от должности командующего ЧФ и снижении в воинском звании весной 1944 г. послужила гибель 3-х эсминцев в октябре 1943 г. Однако скрытым мотивом этого явились серьезные разногласия по вопросу ведения совместных действий между мной как командующим флотом и командующим Северо-Кавказским фронтом генерал-полковником Петровым И. Е. Можно предположить, что после снятия с должности и снижения в звании И. Е. Петрова (в феврале 1943 г. — С. З.) „для равновесно“ было решено снять и командующего флотом… Но так как флот действовал успешно, то предлогом послужили события полугодовой давности…»[282]

Корабли эскадры КБФ, которой командовал опальный флагман, стояли в Кронштадте, и деятельный адмирал был рад заняться делом. В скором времени он представил интереснейший, почти энциклопедический отчет о немецком кораблестроении… Сам же Галлер, привлекая минимум помощников, работал над десятилетней программой Большого флота. Ее проект, в частности, предусматривая строительство девяти линкоров водоизмещением но 75 тыс. тонн, 12 тяжелых крейсеров водоизмещением по 25 тыс. тонн, 60 легких крейсеров, 9 больших и 6 малых авианосцев, более пятисот подводных лодок…[283]

Над этим планом будущего Флота Л. М. Галлер работал ночами. А днем занимался решением всяческих вопросов по текущему строительству кораблей и подводных лодок. Промышленность набирала силу, продолжалась установка на кораблях радио- и гидролокаторов, совершенствовалось артиллерийское и торпедное вооружение, испытывались и внедрялись технические новшества: выдвижная радиоантенна и устройство для работы дизеля под водой на подводных лодках, на надводных кораблях — отечественные радиолокаторы различного назначения. Флот мужал в боях, креп. А Тихоокеанский флот осваивал поступившие по ленд-лизу фрегаты, тральщики, охотники за подводными лодками и торпедные катера, готовился к предстоящей войне с Японией.

Шли месяцы, нарком ВМФ выезжал на конференцию глав правительств СССР, США и Великобритании в Ялту, потом, когда пришла Победа, в Берлин. Вскоре после возвращения из Берлина вылетел на Дальний Восток, чтобы готовить Тихоокеанский флот к войне с Японией. А Лев Михайлович по-прежнему вершил все наркоматские дела и под очень многими важнейшими документами появлялась подпись: «За наркома ВМФ — Галлер». Вот и под планом строительства Большого флота на десятилетие Галлер поставил 25 августа 1945 года свою подпись: Н. Г. Кузнецов был на Дальнем Востоке. План прежде всего попал к Л. П. Берии — с 1944 года он был председателем Оперативного бюро СНК СССР и заместителем председателя СНК. По его указанию план пришлось несколько сократить. Лев Михайлович волновался: что скажет нарком, увидев это сокращение? Впрочем, план все равно был грандиозен, страна получит Большой флот, а за десять лет программа изменится не раз…

После Победы жизнь в Москве постепенно входила в мирное русло, хотя впереди еще была война с Японией. Лев Михайлович стал ездить обедать домой, чем доставлял несказанную радость сестрам. Иногда он даже позволял себе заглянуть в лавку букиниста и поискать на полках что-нибудь интересное из истории, а то и приобрести какой-нибудь роман на французском для сестер. И еще, случалось, заходил на полчаса в «Метрополь», садился за стол, официант не спрашивая — уже знали привычки высокого худощавого адмирала — приносил коньяк, наливал в рюмку. Лев Михайлович пригубливал, оценивал — хорош армянский! Смотрел на оживленные, веселые лица. Сколько красивых женщин… Идет совсем рядом какая-то иная жизнь, совершенно не похожая на его личную. Что ж, каждому свое. Он вставал, садился в поджидавшую машину, бросал: «В наркомат!»

После капитуляции Японии вернулся в Москву Николай Герасимович Кузнецов. Счастливый, веселый. Галлер посмотрел на него с доброй улыбкой — хорош нарком и главнокомандующий ВМФ! Адмирал флота, Герой Советского Союза, молод еще и полон энергии, будет созидать Большой океанский флот! Он, Галлер, поможет ему во всем. Есть еще мысли, есть силы, многое хочется сделать. И, он уверен, Большой флот будет построен. Наркомсудпром, его заводы и конструкторские бюро — восстанавливаются, начинают подготовку к работам на недостроенных кораблях, к закладке новых. Много, очень много проблем, но они будут решены. А пока промышленность строит для флота корабли, тысячи матросов, старшин и офицеров можно готовить на том, что есть. В том числе на кораблях, полученных при разделе итальянского, немецкого и японского флотов. Несколько лет эти корабли еще послужат…

Суд неправый, суд без чести…

Конец сорок пятого… Лев Михайлович счастлив. Его страна, его Россия победила двух жестоких врагов. Конечно, потери народные неисчислимы. Города и села в руинах. Но если сумели восстановить экономику после гражданской, то неужто не сумеем сейчас? Война закончилась, а работы, забот отнюдь не убавилось. Скорее, прибавилось. Бороться за интересы Военно-Морского Флота с позиций государственных интересов, как понимал Лев Михайлович, приходилось даже больше, чем в военные годы. После войны появились какие-то иные приоритеты. Впервые, пожалуй, Галлер столкнулся с ними при обсуждении в Наркомате судостроения планов послевоенной программы Большого флота. Предложение наркома Кузнецова строить корабли по в корне переработанным или новым проектам было встречено неприязненно. Особенное неудовольствие вызывало предложение о скорейшем развертывании строительства авианосцев. Наркомсудпром смущало здесь многое — никогда такого не строили, нет еще самолетов авианосной авиации, необходимость иметь на корабле громадные запасы бензина… Судостроители предлагали доработать имеющиеся проекты эсминцев, крейсеров, линкоров, других кораблей — усилить зенитное вооружение, предусмотреть установку новых радиолокаторов и гидролокаторов. Основу же — конструкцию корпусов, энергетические установки, артиллерийское и минно-торпедное вооружение оставить, по существу, без изменений. Галлер спорил, отстаивал свою, с наркомом согласованную линию: как можно быстрее приступить к строительству авианосцев, ибо опыт второй мировой войны доказал, что теперь этот класс среди надводных кораблей — главный, что линкоры и тяжелые крейсера, если не отжили свое, то, скорее, служат ныне для сопровождения авианосцев, и без воздушного прикрытия линкор обречен на гибель. Целиком поддерживал Галлер и линию наркома на строительство эсминцев с универсальным главным калибром артиллерии — таким, чтобы можно было вести огонь и по кораблям, и по самолетам. «Мы согласны, — говорил Галлер судпромовцам, — получать от вас в ближайшие два-три, ну пусть четыре года достроенные эсминцы и легкие крейсера, те, для которых уже есть корпуса, машины. Но с 1950 года ВМФ должен получать корабли только новых проектов, не уступающих по тактико-техническим данным перспективным американским и английским…»