Читаем без скачивания Крест - Ингар Йонсруд

там есть пуля с его именем. Дома стояло ружье с его именем. То, которым разбили череп Риты. Это было его ружье, и его вина. Всю свою жизнь он посвятил тому, чтобы оградить жену от творящегося в мире безумства. Всю жизнь он замуровывал это безумство за стенки. И все же он сам принес это безумство в собственную гостиную.

Как удивительна жизнь. Как нелепа.

Франке не верил в Бога. Для этого он видел слишком много зла. Но вдруг Господь все же существует. Который милосердно избавил Риту от страданий. От мечты о лечении заграницей. От больницы в Израиле. Может все это было лишь в их воображении? Продолжением страданий, страха надежды, так долго сопровождавших их?

Священник по очереди брал всех за руку. Сначала дрожащую ладонь Франке, затем того, кто стоял рядом, и так далее. Хокон Бюлль и Рогер Петтерсон. Приятели по охоте. Рогер даже забрал его из больницы. Сосед предложил это в последний момент, и Неме милостиво разрешил Франке не приезжать на похороны жены в полицейской машине. Эти ребята встретились с Франке взглядами, не отводя глаз. Не улыбаясь смущенно и глупо. Не осуждая. Товарищи. Он очень ценил их. Словами не выразить, как он ценил их.

И тут Франке заметил лицо, которое не видел в часовне. Сири. Священник видимо был из тех, кто испытывает сострадание к каждому, и он долго держал ее за руку. Сири была в слезах, а может, под кайфом. Ну что ж, сегодня это уместно. Рядом с ней стоял незнакомый Франке тип. Но полицейский знал таких, как он. Один из его глаз параноидально крутился по кругу. Парень явно не привык провожать в последний путь полицейских жен. Сири встретилась взглядом с Франке. Только подумать, кем она могла бы стать, если бы сама не разожгла огонь на обеих сторонах моста и не сгорела бы, стоя посередине. Красивые большие глаза, прямо как у матери. Веснушки на смышленом лице. Она не казалась рассерженной. Скорее уставшей и измотанной. Ее губы зашевелились — она что-то сказала, но Франке не разобрал.

Что теперь ждет его? Тишина. Вот что его ждет. Тишина. Наказание. Годы в тюрьме. А потом, возможно, оставшаяся крупица жизни.

Сопровождавшая его женщина из полиции спросила, пойдет ли он на поминки, и он отказался. Он просто не мог. Эти хвостики креветок, маринованные огурцы и яблочные дольки. Как все чокаются чашками с кофе. Он не вынес бы стоять рядом с другими. Рукопожатия и сочувственного бормотания ему уже хватило.

Сири ждала его у машины. Обняв, она прошептала ему на ухо.

— Я тебя навещу.

— Ты знаешь, где меня найти, — сказал Франке. Они посмотрели друг на друга и улыбнулись печальными улыбками.

— Мама любила тебя, — сказал Франке.

— И тебя она тоже любила, — ответила Сири. Эти слова она и прошептала у могилы.

— Обязательно застегивать наручники сзади? Плечо жутко болит.

— Ты же знаешь правила, Франке. Могу пристегнуть тебя к двери, и одна рука останется свободной.

Он кивнул женщине из полиции. В наручниках щелкнуло, запястье стало холодным, и она сказала Рогеру, что можно ехать.

— Слышал, Ветре стала министром финансов? Что думаешь? — спросил Рогер, пытаясь завязать диалог, но Франке не знал, что ему ответить.

— Ты участвовал в расследовании ее дела, Франке? Бойня в Сульру? Твою мать, вот наверное, жесть была в управлении, пока работали над ним.

— Нет, — ответил Франке. — Тем летом Рита впервые заболела. Я брал отпуск.

Больше Рогер ничего не говорил. Тишину нарушила сопровождающая.

— Вот здесь.

Франке поднял взгляд. Это еще что? Они еще и трехсот метров не проехали.

— Что это за херня?

Никто не ответил. Рогер прибавил газу, они проехали мимо терминалов и свернули к подземной платформе. Должно быть, она вела к какой-то парковке, может, для трейлеров, но, судя по всему, нерабочей. Свет на потолке не горел, а ворота были закрыты.

Рогер резко затормозил. Поставил на ручник и вышел из машины.

— Что, мать вашу, тут происходит? — закричал Франке. Женщина быстро взглянула на него и тоже вышла. Он подергал рукой. Наручники загремели, но рука была пристегнута к двери. Франке посмотрел сквозь лобовое стекло в поисках Рогера и сопровождающей, но увидел только его.

К машине быстрым шагом шел мужчина с капюшоном на голове.

Глава 85

Франке Нуре прижался как можно ближе к двери в машину. Свободной рукой прикрыл грудь, поднял колено, чтобы защитить живот и пах, а лицо побледнело еще сильнее, чем на похоронах.

Фредрик снял капюшон, и Франке с недоверием уставился на него.

— Мать твою, Бейер! Что за заваруху вы тут устроили?

— Ты был прав. За этим расследованием следят. В наших рядах есть люди, работающие против нас. Я должен был устроить так, чтобы ты ехал в гражданской машине. Чтобы никто не прослушал нас.

Франке опустил голову.

— Твои заказчики боятся тебя, Франке. Боятся,