Читаем без скачивания Соблазн - Джессика Марч

– Мисс Найт… – Какой-то репортер поднялся с места и махнул рукой.

– Да? У вас вопрос?

– Да, – ответил он, широко ухмыляясь. – Я слышу, что вы употребляете слово «он», говоря об алкоголиках и наркоманах, но ведь, согласно имеющейся у меня информации, Оазис собирается стать клубом для леди, и только для них. Чем вы это объясняете? – В зале зашумели, и Стиви внезапно испугалась, что, может, поэтому тут собралось столько представителей прессы, чтобы выявить и представить на всеобщее обозрение именно эту особенность Оазиса.

– Я не обязана объяснять это, – быстро ответила Стиви. Затем, пожалев о своей спешке, поправила себя: – Я имею в виду, что Оазис, по нашему замыслу, будет выполнять такие задачи, которые пока не выполняет никто. Женщины-алкоголики и наркоманы страдают от депрессии, отсутствия самоуважения и от сексуальных проблем гораздо больше, чем мужчины. Женщины-алкоголики подвергаются большему физическому ущербу, поскольку в их теле содержится меньший процент воды, чем у мужчин. Алкоголь не разбавляется так же быстро, поэтому требуется меньшее количество, чтобы нарастить содержание алкоголя в крови до того же уровня, когда создается серьезная угроза для тела и мозга. Повреждения внутренних органов, особенно почек, бывают намного более серьезными у женщин, чем у мужчин.

Все еще стоя, репортер выпалил второй вопрос:

– А разве не правда, что вы сама бывшая наркоманка? Не в этом ли состоит истинная причина, почему вы заинтересованы в лечении женщин?

– Да, я наркоманка, – ответила Стиви, и ее голос задрожал от гнева, а глаза запылали, как шутил Бен, мессианским пламенем. – Я наркоманка, которая не употребляет наркотиков, но если вы пришли сюда, чтобы искать грязь в моей личной жизни, то зря теряете время. Впрочем, я могу вам сказать, что когда я была наркоманкой, то узнала очень много о женщинах. Беременные наркоманки и алкоголички боятся обращаться за помощью, боятся, что им не отдадут детей. Таким образом не получают лечения и подвергают риску новорожденных детей, часто рождая наркомана нового поколения.

Когда чувство вины, стыда и страха все-таки преодолевается, когда женщины все-таки пытаются отыскать помощь и идут за ней в специальные заведения, то сталкиваются там с сексуальными притеснениями со стороны мужчин-пациентов.

Даже для сильных, здоровых женщин такие вещи бывают достаточно неприятными, а тут речь идет о таких, у кого накопился печальный опыт вследствие инцеста, изнасилования или неудачного брака. Ну, теперь… может, кто-нибудь еще хочет объяснить мне, почему Оазис не должен быть лечебным центром для женщин?

В комнате стало очень тихо. Затем в одном углу раздался взрыв аплодисментов, затем к нему присоединились в другом углу, потом в середине, пока все не встали с мест и не начали в унисон хлопотать.

Держась на чистом адреналине, Стиви продолжала отвечать на вопросы, которые задавались ей целый час.

– Мои сотрудники покажут вам тут все, – сказала она затем и выскочила наружу, чтобы отыскать Бена. Его мнение интересовало ее прежде всего.

– Ты была великолепна, – похвалил он, однако выражение его лица противоречило этим словам.

– Я про что-нибудь забыла сказать? Ответь мне, Бен. Я не в состоянии даже вспомнить половину из того, что говорила…

– Стиви, – перебил он ее, – тут один человек хочет тебя видеть… – Бен указал на высокого молодого офицера-моряка в форме, что стоял в коридоре.

Не может быть, подумала она. Неужели Адмирал и в самом деле прислал ей весточку… или даже приехал сам?

Когда она подошла к офицеру, тот четко отсалютовал:

– Мисс Стефания Найт?

– Да.

– Мэм, – сказал он спокойно. – Я с сожалением сообщаю вам, что ваша мать, Ирэн Найт, скончалась в прошлом месяце.

Шок ударил Стиви, словно удар кулаком. Колени у нее подкосились, и она едва не упала, если бы Бен не поддержал ее сильными руками. Все радостное возбуждение от происходящего рассыпалось пеплом.

– Как? – спросила она, нащупывая реальность в тумане неверия.

– Тут все сказано, мэм, – сказал офицер, вручая напечатанный документ, и его глаза были полны сочувствия. Это была копия свидетельства о смерти Ирэн, подписанное врачом госпиталя базы. Причиной смерти назывался цирроз печени. Приводился перечень сопутствующих осложнений… все эвфемизмы, на которых, видимо, настоял Адмирал. Однако Стиви слишком хорошо знала, что это он убил ее мать.

– У меня имеется еще что-то для вас, мэм, – сказал офицер, доставая из кармана маленькую коробку. – Ваша мать оставила это вам по завещанию. Адмирал Найт дал мне инструкцию доставить это вам.

Стиви сразу же узнала старый ювелирный ящичек из бархата. Там лежала гранатовая брошь, которую в день венчания подарила Ирэн ее мать.

– Благодарю вас, – прошептала она, изо всех сил стараясь не разрыдаться. Офицер снова отдал честь, повернулся на каблуках и вышел.

Бен увел Стиви подальше, под укрытие уединенного «сада для медитации», и обнял.

– Как он мог? – рыдала она. – Как он мог дать ей умереть, не сообщив ничего мне? Ведь я даже не попрощалась с ней, Бен, даже не попрощалась… Как он мог быть таким жестоким? Зачем таким людям, как он, дети, Бен?

– Я не знаю, – пробормотал Бен, уткнувшись ей в волосы. – Он, должно быть, жалкий одинокий человек.

Но Стиви не слушала. Прильнув к Бену в поисках утешения, она могла думать лишь о собственной страшной утрате.

– Это несправедливо, – рыдала она, – это просто несправедливо. Я все еще надеялась… О, Бен, я так ужасно переживала, но каждый раз, когда я посылала письмо, где просила меня простить, он отправлял мне эти письма назад. Она так никогда и не узнала, Бен, так и не узнала, что я прошу у нее прощения…

– Не надо так думать, – вмешался он. – Может она и понимала, Стиви. Может, она понимала, что твоя работа здесь делается ради нее.

– Ты так думаешь? – спросила Стиви, и крошечный огонек надежды вспыхнул в ее опухших, красных глазах. – Ты правда так думаешь?

Бен кивнул:

– Я думаю, что она любила тебя, как только могла, Стиви. Возможно, она и не была такой матерью, какая тебе требовалась, но если ты сможешь простить ее теперь, тогда, может, сумеешь простить и себя тоже.

Стиви глубже зарылась в укрытие, которое давали ей руки Бена. Они оставались там, в тенистом уединении сада, долгое время. А когда холодок сказал им, что солнце садится, Бен отвел Стиви в ее комнату, уложил в постель и дал чашку чая с травами.

Он просидел рядом с ней все долгие часы ночи, держал за руку, когда она плакала, бормотал слова утешения, заботился о ней, как делал это и раньше. И когда у нее все слезы были выплаканы, Бен все сидел с ней рядом, как это и было до сих пор с того самого дня, как они встретились.