Читаем без скачивания Библия в истории европейской культуры - Геннадий Геннадьевич Пиков

которой оказалась Европа, а на заключительном этапе заложившие основы колониальной системы как первой капиталистической формы общения континента с окружающим миром. Завершились Возрождение и Реформация. Заканчивается так называемый «прогрессивный» этап развития абсолютизма, активизируется в экономическом плане буржуазия и переходит ко все большей конфронтации с ним. Даже в Тридцатилетней войне (1616—1648) прослеживается конфликт между странами – поборницами капитализма и феодализма. Процесс становления европейских государств вообще имел сложный идеологический характер, особенностью которого является хаотично развивающаяся секуляризация, тогда как на Востоке религиозные учения во многом определяли духовную жизнь.

Победоносная буржуазная революция 40-х годов в Англии сделала весь процесс перехода от феодализма к капитализму в общеевропейском масштабе необратимым. Этап «медового месяца» средневекового и нововременного начал, «беременности» капитализмом в рамках Позднего феодализма и Раннего Нового времени, наконец-то заканчивается «родами». Именно в XVII в. совершается мануфактурный переворот, резко возрастает удельный вес централизованных мануфактур и происходит «исход» мануфактуры из городов в деревню. Недаром К. Маркс датировал серединой XVII в. начало периода классической мануфактуры. Иначе говоря, наступила промышленная фаза экономического лидерства, и Англия стала ее воплощением. В результате Великих географических открытий Европа оформлялась как океаническая цивилизация. Новые миры ошеломили европейцев своей непохожестью на привычный мир природы и людей и стали еще одним из факторов, подорвавшим веру во всемогущество человека. Великие географические открытия породили не только новые надежды, но и новые тревоги.

Одним из результатов формирования капитализма стало стремительное размывание прежних социальных и этнических групп, их медленное перерождение в новые национальные и социальные конструкты и опускание на «дно» общества огромного количества людей, в пропорциях, которых не знала ни одна предшествующая эпоха. Усиление маргинализационных процессов обусловлено во многом именно кульминацией конфликтов в самых разных сферах – социальной, политической, этнической, идеологической.

Это социальное брожение сопровождал и так называемый кризис XVII в., получивший в историографии наименование «всеобщего», который, по словам французского историка Ролана Мунье, «затронул человека в целом, во всех сферах его деятельности – экономической, социальной, политической, религиозной, научной и художественной, все его существование на глубочайшем уровне его жизненных сил, его чувствования, его воли».

Он проявился сразу во многих сферах.

Результатом перемен XVI-XVIII вв. оказалось формирование новой системы знаний о мире. В XVII в. наступает новый этап научной революции, отличающийся от предшествующего этапа периода Возрождения тем, что научная любознательность обращалась уже не в прошлое, а распространялась на окружающий мир. Р. Декарту мир представлялся налаженным механизмом, созданным Богом. Он писал: «Можно достигнуть познаний, очень полезных в жизни, и вместо той умозрительной философии, которую преподают в школах, можно найти практическую философию, при помощи которой, зная силу и действие огня, воды, воздуха, звезд, небес и других окружающих нас тел так же отчетливо, как мы знаем различные занятия наших ремесленников, мы могли бы точно таким же способом использовать их для всевозможных применений и тем самым сделаться хозяевами и господами природы». Мыслителей XVII в., Б. Паскаля, Ф. Бэкона, Р. Декарта, П. Гассенди, Б. Спинозу и других объединяло понятие «разум», ставшее краеугольным камнем их учений. Прежнее удивление перед многообразием природы сменилось стремлением его понять. В 1687 г. появились «Математические начала натуральной философии» И. Ньютона, где физические и социальные законы были сведены к закону всемирного тяготения, объединяющего в единое целое всю Вселенную. Новая картина мироздания окончательно сменила систему Аристотеля и Птолемея и сделала акцент не на телеологическом объяснении мироздания, а на анализе его устройства. Опытная наука основывалась на методах точного исследования, прежде всего, количественного. Это сопровождалось блестящими математическими открытиями – установлением Виетом алгебраической символики и начал тригонометрии, созданием Декартом и Ферма аналитической геометрии, первыми шагами Ферма и Паскалем на пути к теории вероятностей, подступами к дифференциальному исчислению. Это повлекло за собой существенное преобразование всего строя мышления – второй этап интеллектуальной революции[35], связанный с открытием пути к научному миропониманию.

Важно и то, что параллельно с социальной физикой сформировался натуралистический историзм, объяснявший историю природой человека, «игрой страстей», соблюдением или несоблюдением законов природы, иначе говоря, волюнтаристски объявивший историю результатом лишь человеческой деятельности. Секуляризация социально-исторической мысли проявилась в априорном акценте на «человеческих» причинах развития общества. Разумеется, подобные представления широко распространились по всему «стволу» тогдашнего человечества, в том числе и среди «низов», где получили свою аргументацию.

Подобные представления о мире и обществе не только пугали простых людей своей сложностью, но и не давали прежнего «утешения»[36], характерного для религии. Наука и религия, две, казалось бы, единственно возможные системы объяснения и утешения, не только столкнулись в борьбе друг с другом, но и не могли привести пока убедительных аргументов в свою пользу. Неудивительно, что в этих условиях огромная масса людей увлеклась революционными идеями. По Европе прокатились массовые социальные и политические движения. Это «шесть одновременных революций»: восстания в Каталонии и Португалии в 1640 г., в Неаполе и Палермо в 1647 г., Фронда во Франции между 1648-1653 гг.[37] и крестьянская война на Украине в 1648–1654 гг. во главе с Б. Хмельницким. Это и бескровная революция в Голландии, сместившая штатгальдерство в 1650 г., социальный и конституционный кризис в Швеции в 1650 г. в правление королевы Христины, московский Соляной бунт 1648 г. и другие революционные движения во Франции, Германии, Италии, Испании, Польше и ряде других стран. Продолжались начавшиеся с эпохи Возрождения «бои без правил» Эти войны не только разоряли Европу, но и усиливали чувство неуверенности в завтрашнем дне, тревоги, страха. Любопытен аллегорический образ Европы XVII в., выведенный во сне Симплиция Симплициссимуса в виде генеалогического дерева, на вершине которого бог войны Марс. Н. Макиавелли, а за ним и Т. Гоббс считали «войну всех против всех» основой именно раннекапиталистического общества, а единственное спасение от нее видели во «внеэкономическом принуждении» со стороны Левиафана – государства. Как писал Б. Паскаль, «я не знаю, кто меня послал в мир, я не знаю, что такое мир, что такое я… Я вижу эти ужасающие пространства Вселенной, которые заключают меня в себе, я чувствую себя привязанным к одному уголку этого обширного мира, не зная, почему я помещен именно в этом, а не в другом месте… я не знаю, откуда я пришел, так же точно не знаю, куда уйду». По словам М. А. Барга, «это был дух, буквально потрясенный открывшейся изменчивостью всего и во всем – реалий окружающего мира и способа их рассматривать и познавать, изменчивостью истин, за исключением одной – истины сомнения, присущей собственному уму». Не случайно и XVII век называют «растерявшейся эпохой». Не случайно некоторые