Читаем без скачивания 13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь - Вальтер Моэрс

— Хорошо, что ты это понимаешь, — зашептал зыбучий песок мне в самое ухо. — Только раскаянием ничего не исправишь. Слишком поздно. Прощай. Мне жаль.

— Неужели ничего нельзя сделать? — подумал я ему в ответ. — Неужели ты не можешь чуть-чуть затвердеть, чтобы я уперся ногами и вылез на поверхность?

— Извини, я всего лишь зыбучий песок, а не бетон или какой-нибудь динозавр-спасатель. Твердость — это именно то, что совершенно несвойственно моей натуре. Я тебя предупреждал, ты меня не послушал — и вот результат. О, как ужасно, что я всегда прав! Сейчас начнутся предсмертные стоны… А потом ты станешь одним из скелетов, которые там, во мне… Прости, не хотел тебя напугать! Но, к сожалению, я действительно ничего не могу сделать, кроме разве что…

Кроме? Неужели есть какое-то «кроме»?!

— Кроме?! Кроме чего?

— Хм… Могу только сделать так, чтобы ты побыстрей утонул. Так будет намного гуманнее. Меня все умоляют об этом. Я могу сократить твои страдания. Во всяком случае, укоротить их.

— Спасибо.

Зыбучий песок выполнил свое обещание. Я стал стремительно погружаться.

Зал замер. В гробовой тишине слышен был бы даже всплеск весла карликовых пиратов. Вольцотан Смейк подался вперед.

И тут произошло нечто совершенно невероятное. Не для публики, а для меня. У меня вышел весь воздух, я задохнулся, только не в зыбучем песке, я задохнулся в своей собственной истории о зыбучем песке. Я, как всегда, ринулся в бой, не задумываясь, чем закончу, продолжение обычно приходило в голову само собой.

И вот у меня отказала фантазия. Такого еще не случалось.

Я метнул панический взгляд в сторону Нусрама Факира. Тот взирал на меня с ехидной усмешкой. Как опытный гладиатор, он не мог не почувствовать, что это была не театральная пауза, а окончательный ступор.

Зрители глядели во все глаза.

Внешне я ничем не выдал волнения, зато внутренне лихорадочно шарил в мозгу в поиске новой идеи, словно в переполненном старым хламом шкафу.

Ничего.

Факир слегка наклонился вперед, похожий на кобру, готовящуюся к броску.

«Песчаные кроты», — заявил вдруг совершенно неожиданно «Лексикон» в моей голове, и мне не осталось ничего другого, как громко процитировать очередную статью:

ПЕСЧАНЫЕ КРОТЫ. Песчаные кроты, убистранские, насекомоядные млекопитающие, находящиеся в дальнем родстве с замонианскими белобрюхими леммингами. Эти норные животные имеют хорошо развитое, мускулистое, снабженное ковшевидными лапами тело и очень скромных размеров мозг. Водятся они исключительно в песках Убистрана, где время от времени совершают самоубийственный ритуал, напрямую связанный с деятельностью убистранского вулкана Кроторот. Убистранские песчаные кроты достигают в размерах двух метров и могут свободно передвигаться в зыбучих песках, словно рыбы в воде.

— Итак, я погружался все глубже и глубже! — выкрикнул я в зал. — Как вдруг лапы мои коснулись чего-то мягкого, шерстяного. И не успел я опомниться, как уже сидел верхом на каком-то животном.

— Это песчаный крот, — сказал зыбучий песок. — Тебе повезло.

— Не думаю, — мысленно ответил ему я. — Я задыхаюсь.

— Это твой единственный шанс. Держись крепче. Я знаю, он направляется к вулкану. Опять началось. Уже чувствуются толчки.

Я понятия не имел, что началось «опять», но мне было все равно, только бы выбраться из песка, ведь я действительно задыхался.

Крот, словно дельфин, ловко скользил в толще песка, у меня только в ушах свистело. Я изо всех сил вцепился в него, твердо решив не разжимать пальцы до тех пор, пока мы не вынырнем на поверхность. Но мы летели не вверх, а вниз.

Мы не собирались выныривать на поверхность, а, наоборот, погружались.

Отлично! Чем безнадежнее ситуация, тем лучше. Зрители уже хватались за сердце.

— Мы продолжали стремительно погружаться, почти вертикально вниз. Пробил мой последний час! В легких осталась последняя молекула кислорода, за которую отчаянно бились обе их половинки.

— Вот вы и добрались, — заявил зыбучий песок в моей голове. — Повезло тебе! Хоть и глупый совсем, а родился в рубашке.

И действительно, мы вдруг ринулись в бездну. Воздух! Спасительный кислород!

Наконец-то! Зрители облегченно вздохнули.

— Что же произошло? — возбужденно выкрикнул кто-то из натифтофов.

Хм, хороший вопрос. Что же произошло?..

Этого я не знал.

— Что же произошло? — вопрошал я, театрально обводя глазами зал. — Что произошло?

Голова судорожно работала.

— Просто мы провалились в одну из подземных пещер. Вот что произошло! Огромный воздушный резервуар под толщей песков Убистрана. Мы свалились в нее, вокруг стояли другие кроты и кричали:

— То самое место! То самое время! То самое место! То самое время!

Немного оправившись, я продолжал врать дальше:

— Что за место? Что за время? Точно я знал только одно: мы находились в огромной, похожей на гигантский колодец шахте. Вокруг ровные песчаные стены и высоко-высоко наверху, наверное на расстоянии нескольких сотен метров, малюсенькое круглое отверстие, откуда на дно едва пробивался рассеянный слабый свет.

— То самое место! То самое время! — вопили кроты.

«Место-есто! Время-емя!» — вторили стены.

Я снова обвел взглядом притихший зал. Тишина стояла как в Большом лесу. Нусрам демонстративно разглядывал свои ногти. Смейк совещался с охранником. Гемлут подал мне знак, чиркнув большим пальцем по горлу: «Не тяни. Заканчивай». Еще ни разу выступление гладиатора не длилось так долго.

А я только начал входить во вкус:

— Я спросил одного из кротов: что происходит? Но не буду утомлять публику пересказом его долгого, излагаемого торжественным голосом, с бесконечными экскурсами в прошлое сообщества песчаных кротов, рассказа, поведаю лишь самое главное: вулкан Кроторот является действующим вулканом, он возобновляет свою деятельность каждые семь лет, седьмого числа седьмого месяца ровно в семь часов семь минут. Находятся даже знатоки, которые утверждают, будто извержение происходит с точностью до седьмой секунды, седьмой десятой доли секунды, седьмой сотой доли секунды, седьмой…

Публика нетерпеливо заерзала.

— Ну ладно, не важно. Главное, что каждый уважающий себя и достигший семилетнего возраста крот должен непременно лично присутствовать при этом событии.

Вулкан. Если и есть еще что-то, способное очаровать охочую до острых ощущений публику больше, чем упоминание о зыбучем песке, так это вулкан, особенно в сочетании с сообщением, что это действующий вулкан, готовый возобновить излюбленную свою деятельность — извержение. А упоминание точного времени, когда это извержение должно произойти, — приятнейшее из известий, какими может порадовать гладиатор своих верных поклонников. Волнение на скамьях стадиона становилось все заметнее. Даже Факир украдкой поднял одну бровь, но на него все равно никто не смотрел. Я продолжал, понизив голос: