Читаем без скачивания Аттестат зрелости - Илана Петровна Городисская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Лиат, во имя всего святого! – твердил до смерти ошалевший молодой человек, сжимая ее локти, которые словно приросли к его плечам. – Хватит, хватит, прошу тебя!
Но никакие уговоры не помогали. В конце концов Шахару пришлось проявить решительность чтоб высвободиться из жадных лап соученицы. Та, поняв, что юноша ее одолевает, в последнем порыве припала к нему, а затем соскользнула на пол вдоль его столь желанного тела и горько заплакала.
Шахар, сам с трудом переводящий дух, помог Лиат подняться и подвел ее к своей кровати, на которую та легла ничком, громко всхлипывая:
– Ты себе не представляешь, сколько всего я пережила из-за тебя!
Рыдания сотрясали все ее маленькое хрупкое тело, туман из слез застилал глаза, дрожащие губы бормотали только одну бесполезную просьбу.
Шахар, растерянный, ошеломленный, с бешено бьющимся сердцем, присел рядом с ней на кровать и бережно попытался успокоить. Девушка отмахнулась от него. Он попробовал снова, убедительным шепотом:
– Лиат, я здесь!
– Мерзавец! Циник! – глухо послышалось в ответ.
В окончательно сломленном молодом человеке больше не осталось ни злости, ни жестокости. Нервы его, казалось, вот-вот лопнут от напряжения, пульсирующая кровь прорвет жилы, голова треснет. Охваченный жгучим раскаяньем, он гладил спутанные волосы приятельницы, нежно трепал за дрожащие плечи, называл по имени.
Ему хотелось завыть от досады. Она любила его, горячо желала его тело и душу, и явилась сюда, чтобы побыть с ним. Пусть свою душу он закрыл для всякой девушки, но тело, тело его было, все-таки, свободным.
Шахар почувствовал, что после такой сумасшедшей сцены и ему была необходима разрядка. Ему становилось душно и тесно. Правда, голос совести препятствовал парню удовлетворить свою потребность, несмотря на то, что скрюченная перед ним на кровати плачущая Лиат именно этого от него и требовала. Некоторое время продолжалась его борьба между телом и совестью, но в конечном итоге тело пересилило.
– Ты в самом деле хочешь, чтоб я переспал с тобой? – спросил он Лиат, наклоняясь к ее уху. – Неужели тебя это сейчас устроит?
– Наоборот, мне станет легче, – сдавленным голосом отозвалась та. – Я все эти дни мечтала о тебе.
– А что будет с нами потом? Понимаешь ли ты, что этот раз станет последним, и это будет окончательно?
– Будь что будет, – сказала Лиат. – Я тебя хочу.
Шахар встал и взглянул на нее отстраненно. Такая крохотная, щуплая, с потекшим макияжем, с испорченной прической, замученная, зареванная, и вместе с тем – такая настойчивая! И это – несмотря на то, что достижение ее цели в данный момент заключалось лишь в его проникновении в нее, что займет не больше нескольких быстротечных минут. Ну и ну!
– Хорошо, – сухо бросил Шахар и шагнул к двери чтоб запереть ее. – Раздевайся!
На мгновение девушка оторопела от его холодного тона. Вот и все. Она получит то, за чем пришла. Но хотела ли она именно этого? Увы, нет. Шахар бросал ей кость под названием «секс», но не собирался одарить ее любовью.
Протерев глаза суставами пальцев, она стянула с волос резинку, и начала стыдливо снимать с себя одежду, аккуратно складывая ее на стуле. Оставшись в одном белье, она вопросительно взглянула на парня, пока еще остающегося одетым, и, получив его кивок, дрожа расстегнула лифчик. Одной рукой прикрывая почти плоскую грудь, она другой стянула трусики и юркнула под одеяло.
Молодой человек смотрел на этот горе-стриптиз, а перед глазами у него в это же время стояла Галь в расхристанном халате, чьи полы спускались вдоль ее мокрых после купания бедер, в то время как сама она кокетливо опиралась на стол. Как же он трахнул тогда ее, на том столе! Ах, как же он ее хотел! А что теперь? Разве его новая партнерша вызывала в нем что либо кроме жалости и сиюминутного желания расслабиться? То, что их сейчас объединяло, это маячащий рядом призрак счастья, которого им обоим так не хватало, и к которому каждый из них сейчас прикоснется, как только их неверные себе тела сольются воедино…
…Шахар с глухим стуком повернул ключ в замочной скважине, поплотней опустил оконные жалюзи, достал презерватив, разделся сам и накрылся одним одеялом с Лиат. Та потянулась губами к его губам, и юноша ответил ей коротким поцелуем.
Почему-то ему пришло в голову повторить с Лиат то, что он тогда вытворил с Галь. На пробу.
– Дай мне свой язычок, – повелительно прошептал он.
Язык Лиат оказался застенчивым и жадным одновременно. Облизав его своим, Шахар властно взгромоздился на почти исчезнувшую под ним партнершу, перешел языком к ее шее, затем – к ее бледным соскам, к животу, к паху, и наконец, схватив за ягодицы, нашел губами ее щель.
Для неопытной девушки такая ласка была непривычной, и сперва она попыталась оттолкнуть голову любовника. Но он не позволил ей даже пошевелиться. Локтями придавив кисти рук Лиат, он бесцеремонно лизал и лакал ее там, куда до него не заглядывал ни один мужчина, давая ей в полной мере почувствовать свою беззащитность перед ним, и еще то, что у нее уже не осталось для него ничего сокровенного.
В конце концов Лиат расслабилась и испытала оргазм. Но тут из глаз ее опять полились слезы, то ли от экстаза, то ли от разочарования. Увидев, что она плачет, юноша только распалился.
– Хорошо тебе? – спросил он нагловато.
И, не дожидаясь ответа, закинул ее ноги себе на плечи, надел презерватив и мощно вошел в нее. Лиат едва сдержала вопль под натиском эгоистичного, твердого члена, пронзившего ее, как клинок врага, и застонала от боли, хотя и выдавала свои стоны за стоны наслаждения. Минут двадцать продолжалась эта пытка. Шахар обращался с ее телом, словно с тряпкой, совершенно не заботясь о том, чтобы доставить ей удовольствие. Он заставлял ее принимать позы, которые были девушке, мягко говоря, неудобны, шлепал по заднице, хватал за всклокоченные пряди волос, был требователен, закрывал ей рот рукой, когда она хотела вскрикнуть, и в то же время влажно целовал ее в шею, плечи, спину, широко разведенные бедра и икры, мял пальцами ее грудь.
Бедная Лиат была в полном смятении и шоке. То, что Шахар проделывал с ней, ничем не напоминало их первые голодные любовные объятия. Такое показывали в порнофильмах. Только теперь она сама как будто стала актрисой голубого экрана, актрисой бездарной и слишком чопорной. Ее возлюбленный унизил ее этим сексуальным актом дальше некуда. Даже проникая в нее своим членом он, на самом деле, отталкивал ее, реально делал своей дешевой потаскухой.
Когда же Шахар, наконец, кончил, то заметил, что весь пропотел. Тогда же ему самому стало больно. А также мерзко, стыдно и тоскливо. Ничего подобного тому, что было у него в