Читаем без скачивания Меч эльфов - Бернхард Хеннен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Люк поднял посох. Он понимал, что не успеет вовремя. Но ему было все равно. Он побьет Машу и после окончания игры, когда знамя Львов приземлится в ил. Его накажут за это. Но его и так накажут.
Похоже, Гисхильде пришли в голову те же мысли. Краем глаза он увидел, что она собралась что-то делать.
Повисла мертвенная тишина. Сотни пар глаз наблюдали, как избивали Джиакомо. Он безропотно сносил удары. Поднять руку и защитить лицо значило бы ослабить хватку и рухнуть в ил.
Маша била все сильнее и сильнее, желая избавиться от вцепившегося в нее мальчика. А потом свершилось! Она издала вопль ярости, качнулась назад, пытаясь восстановить равновесие. И тут Джиакомо укусил ее за бедро. Она выругалась, еще раз ударила и вместе с парнем рухнула с цепей.
Люк замер. Оба лежали в тине. Он увидел, как Анна-Мария поковыляла к Джиакомо, чтобы помочь тому выбраться на берег. Маша била кулаками по тине и ругалась. Затем схватила мальчика за шиворот.
Люк помчался быстрее. Она ведь не собирается…
Но та похлопала Джиакомо по плечу.
— Бедный маленький негодник. А у тебя есть мужество. Идем.
— Вперед, за знаменем Драконов! — крикнул Львам Жоакино.
Люк кинул взгляд на другой конец поля. Осталось всего два Дракона. У них действительно может получиться выиграть.
Теперь все Львы устремились вперед. Гисхильда даже слегка подпрыгивала на цепях. Люку смотреть на это не хотелось. Глупо было бы упасть теперь в тину из-за таких прыжков. Но девочка двигалась так уверенно, как будто стояла на твердой земле.
Два последних Дракона защищались отчаянно, заняв позицию на двух цепях тройки перед самым знаменем. Бернадетта скользнула в брешь на среднем ряду. Один из Драконов швырнул ей в спину мешок с песком, и она упала. Затем он, безоружный, бросился навстречу Львам, утащив сразу двоих из них, так же как Джиакомо перед этим — их капитана.
Жоакино тоже приземлился в тину. Последний Дракон, ругаясь, отступил по цепи. Он хотел провести свою битву у знамени. Львы заколебались. Никому не хотелось вырываться вперед, чтобы не упасть, как Бернадетта, в грязь в самый последний момент.
Люк и Гисхильда присоединились к остальным игрокам. Несмотря на все потери, их все еще оставалось семеро. В исходе игры сомнений больше не было.
Публика была на стороне последнего Дракона, подзадоривая его криками, призывая бросить в грязь бесчестных игроков.
И Львы дрогнули. Им не хватало Жоакино, их капитана, к голосу которого они прислушивались.
— Давайте отвоюем хоть немножечко славы? — предложила Гисхильда. — Пойдет только один из нас. Проведем поединок. Выступить всемером против одного совсем нехорошо.
— А если он отправит нас в ил одного за другим?
Она широко улыбнулась.
— Вы что же, сомневаетесь в том, что Тьюред на нашей стороне?
Люк очень сильно надеялся, что она не ляпнет ничего про своих языческих божков. Это было бы последней каплей. Он в буквальном смысле чувствовал, что она думает о своих идолах.
— Пусть пойдет Люк. Твой стиль борьбы…
— Да?
— У нас и так достаточно неприятностей. Не хватало еще, чтобы они начали выступать из-за твоего необычного стиля.
— Мы пойдем наперегонки, — предложил Люк, чтобы избежать ненужной ссоры.
Гисхильда рассмеялась.
— Тогда я дам тебе десять шагов форы, иначе и так понятно, кто прибежит первым.
— Нет! Это слишком серьезно! Пусть идет Люк! Голосуем.
Люк воздержался. Все это было ему неприятно. Результат был однозначным. Гисхильда одна проголосовала за саму себя. Люк видел, как тяжело она это восприняла. Но и ждать дольше было нельзя. Шум на трибунах становился все сильнее. Для зрителей все выглядело так, будто у Львов не хватало мужества выступить против последнего Дракона.
Люк взял свой обитый тканью меч и пошел по последней цепи. Дракон удивился — очевидно, не мог поверить своему счастью, что придется биться только против одного Льва. Он жестом пригласил Люка выйти на платформу вокруг знамени, чтобы оба оказались на твердой почве.
Уже после первого удара Люк понял, что сможет победить Дракона. Противник был силен, но деморализован. Он уже приготовился к поражению; и даже если он никогда не сдастся, в целом он уже проиграл.
Люк пробил защиту Дракона и нанес сильный удар в колено. И в тот же миг понял, что для него не важна победа. Он хотел, чтобы Львы победили. Вот это было важно. Стоять со знаменем в руке возле знаменной мачты ничего для него не значило. Было другое, что доставило бы ему гораздо больше радости.
Он отошел назад, подождал, пока Дракон выпрямится. Как можно подчеркнуть его проигрыш, не сталкивая его с площадки? Дракон почти не нападал. Только защищался. Нужно разозлить его. Придумать какое-нибудь абсурдное оскорбление, которое мобилизует его силы. Только в этом случае поражение будет правдоподобным.
— А правда, что по ночам ты зовешь мамочку?
Мальчишка поднял взгляд, скорее удивленный, чем разозленный.
— А сейчас не хочешь ее позвать? Или сделать это за тебя? — Он стал подражать голосу противника: «Ой, мама, на помощь. Плохой мальчик хочет побить меня!»
— Заткнись!
«Сработало», — подумал Люк.
— «Мама, пожалуйста, скажи этому мальчику, чтобы он не пачкал меня!»
На трибунах царило ледяное молчание. Над шутками Люка никто не смеялся.
— Смотри, чтобы ты сам не упал в грязь.
Дракон ринулся вперед, осыпав его градом сильных ударов. Люк отпрянул, сделав вид, что ему трудно противостоять натиску. А потом стал за край платформы — всего одной ногой, но этого оказалось достаточно. Дракон тут же воспользовался возможностью и толкнул его плечом. Люк вскрикнул и упал.
Приземлился в мягкую грязь, а Дракон над ним издал победный клич. Теперь у Львов не оставалось иного выхода, кроме как послать Гисхильду.
Лицо ее засияло. Какая же она красивая, когда улыбается. Если бы она только не была такой упрямой! Она отказалась от показа эльфийских трюков, сражалась спокойно и уверенно. И ей не понадобилось много времени, чтобы отправить Дракона в тину.
Затем она шагнула к мачте, взяла знамя Драконов и стала размахивать им в воздухе.
— Победа, Львы, победа!
Видеть ее неудержимый восторг гораздо приятнее, чем стоять там самому. Люку было достаточно знать, что он способствовал этой победе и завоевал мгновение счастья для Гисхильды. И он спас их всех от галеры. Для этого было достаточно одной-единственной победы. У них не будет позорного клейма черного весла на щите! Это стоило того, чтобы принять самое тяжелое наказание.
На трибунах было тихо. Только немногие аплодировали победе Львов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});