Читаем без скачивания Гимн неудачников - Eugene

— Конечно, Эжен, я всегда следую твоему примеру. Так значит Град — Станислав — твой брат?

Стечение обстоятельств? Не верю. Слишком уж все участники этой истории связаны друг с другом, чтобы от этого отмахнуться. Что-то тут происходит, нехорошее происходит…

— Мой брат погиб шесть лет назад, — непререкаемо отрезал ученик. — То, что бродит по земле под его личиной не имеет к нему никакого отношения.

Знакомая какая-то дата.

— Эм… он погиб из-за обвала?

— Из-за собственной глупости, — Эжен счел, что пары минут достаточно для отдыха, и пришлось снова вставать и куда-то плестись. А в путешествии с колдуном есть свои плюсы — Черная Смерть сейчас бы завалился дрыхнуть до вечера, а этот как механическая игрушка — вперед, значит вперед, пока завод не кончится.

Завалы щебня и заросли крапивы как один разбегались перед белым магом, чтобы вставать передо мной неодолимой стеной. Неблагодарная природа жалилась, царапалась и кусалась шмелями, снова и снова пытаясь испортить наше только начавшее складываться взаимопонимание, но после ниморских застенков гордо топтать ниморские камни было одно удовольствие, попутно размышляя о всяком. А не входил ли Град в состав той самой последней погибшей группы? Если друиды угробили целителя, то понятна и шумиха, и закрытие лабораторий. Шутка ли — вся команда не смогла отговорить одного человека от самоубийственного предприятия! Целители — слишком большая редкость, чтобы ими разбрасываться. Значит, плохо отговаривали; хотелось бы еще знать, где пропадало сопровождение. Без сопровождения ходит только седьмой уровень, не выше…

Это объясняло многое, кроме самой чудовищной трансформации. Несомненное повышение уровня, это раз, и полное изменение характера, это два. Целители так себя не ведут. Целители — самые жизнерадостные и жизнелюбивые существа на свете, и их оптимизм настолько убоен, что его боятся даже колдуны. А характер у белого мага меняется только в одном случае — если он становится черным. Неудивительно, что Эжен братика не признал — для него, наверно, Град совсем другой человек.

— Но он не солгал…

И все-таки от такой безжалостности становилось не по себе.

— Те, кто умер, уже не вернутся. Ни-ког-да. И хватит об этом.

Хватит — так хватит, и не надо давить на мозги! Я вовремя вспомнил, что Эжен — один из тех, кому пришлось останавливать нашествие, и загнал желание поспорить куда подальше. Эжен, а не те добрячки, что пускали чудесным образом воскресших родственников в дом, отчего вымирали целые поселения, а по городам тянулся кровавый след.

Мы наконец продрались через остатки отдельно стоящего здания и выбрались на главную дорогу, дав возможность отдышаться.

— Кстати, Эжен… ваша граница так и должна работать — пропуская туда-сюда кого попало?

— Нет границ, есть слабая воля и недостаточно сильное желание, — очень по-магически ответил ученик, но на меня такое разводилово давно не действовало:

— И все же?

— Нет.

Вот за что уважаю Эжена — за честность.

— Это хорошая граница. Когда ее ставили, даже пришлось перекрыть пару энергопотоков, — он махнул рукой в сторону Южных Врат, признавая, что тамошнюю погодную аномалию учинили люди. — Я не знаю, что с ней.

А вот интересно, кто поработал над приграничьем, если на болоте вечные дожди, а на равнинах засуха?

Впереди показалась белая бесформенная громадина, которую с торца я окрестил "Зверь-из-Бездны в прыжке", и стало ясно, куда направляется ученик. Совсем недавно с той стороны я ругался с Кактусом, Крапива развлекалась, друиды искали верный путь, а Черная Смерть пробовал границу на прочность…

Я почти не удивился, когда от камня отделился высокий человек и заступил нам путь. Встреча старых знакомых. Только его здесь не хватало.

— Мастер?.. — душе беспокойство мешалось с воспрянувшими подозрениями. Что магистр Александр Юстин, мой опекун, делает здесь? Разве не должен он быть в Илькке — разве знал он, что искать нежить следует именно в Холла Томаи? Конечно, не то чтобы в окрестностях было слишком много интересных мест, куда стоит поехать…

Эжена — счастливый человек — подобные тревоги не терзали. Белый маг замер чуть ли не по стойке "смирно", с законной гордостью потупившись:

— Учитель, я его привел.

— Разве я говорил тебе делать это? — тон координатора региона не предвещал ничего хорошего. О, зато теперь известно, откуда его ученик нахватался подобных фразочек. Небо, как можно столько времени провести рядом с людьми и так мало о них знать?

Гордость Эжена слегка приувяла, но уверенность в собственной правоте осталась; именно с ней наперевес он попер через границу, не обратив на нее никакого внимания, и только с той стороны раздраженно обернулся.

— Н-не могу пройти, — я растерянно пожал плечами, не дожидаясь, пока на голову вывалится все, что окружающие хотели сказать по этому поводу. И без того в душе было муторно; как-то не так проходила встреча с опекуном, с человеком, который сейчас всех спасет, надает нежити по мордасам и увезет нас в счастливое будущее. Не весело, не радостно.

Эжен покосился на учителя, прикусил язык и шагнул обратно.

— Я же тебя пропускаю! — он резко схватил меня за руку и… застыл на месте.

На лице мага крупными буквами проступило удивление: вот он поднял руку, пощупал воздух, попытался протиснуться следом, но не сдвинулся ни на миллиметр. Наблюдать за ним было печально и забавно одновременно; о, Карма, ничего удивительного — я у границы, граница на замке.

— Оставь его.

Эм… Не понял? И не только я — Эжен с легким недоумением обернулся к магистру:

— Учитель, я понимаю и разделяю ваше желание от этого несчастья наконец избавиться, но разве нельзя это сделать… по-человечески? Выведем из-под опекунства, отдадим под трибунал…

Ага, нулевику возможно предоставить полные права? Хотя уверен, что если существовал хоть маленький шанс, ученик координатора его нашел и берег именно для такого случая.

— Эжен — я в тебе не сомневался!

— Вижу, ты все уже продумал, — ровно ответил магистр. По холодной отстраненной маске невозможно было определить, что за чувства и мысли скрываются за ней. Небеса, подскажите, из-за чего он так зол? Как ни хотелось бы оттянуть этот момент, но, похоже, каяться в своих поступках придется именно сейчас…

— Мастер, я признаю свою вину! Да, это произошло из-за моей глупости, но я не знал, что все так обернется…

— Да подожди ты до суда, — отдернул ученик. Александр Юстин даже не повернул головы:

— Идем, Эжен.

— Мастер, выслушайте меня! Вы же ничего не знаете об умертвиях, об их планах — я расскажу!