Читаем без скачивания Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту - Цицерон Марк Туллий

3. Квинт продолжает свое, как мне написали Панса и Гирций; он также, говорят, направляется с прочими в Африку. Я напишу Минуцию в Тарент и пошлю твое письмо. Тебе напишу, что мне удалось. Я удивился бы, что ты мог уплатить 30 000 сестерциев, если бы имения Фуфидия2061 не давали много. Тем не менее с нетерпением жду тебя, которого очень хочу увидеть, если это возможно каким-нибудь образом (ведь этого требуют обстоятельства). Уже завершается последнее; каково оно, там легко решить, здесь — труднее. Будь здоров.

CCCCXXV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 15]

Брундисий, 14 мая 47 г.

1. Так как ты приводишь справедливые причины, почему я не могу видеть тебя в настоящее время, скажи, пожалуйста, что мне следует делать. Ведь он2062, по-видимому, удерживает Александрию так, что ему даже совестно писать о том, а эти, по-видимому, теперь прибудут из Африки, а находившиеся в Ахайе2063 опять-таки намерены возвратиться к ним из Азии или задержаться в каком-либо свободном месте. Что же мне, по-твоему, делать? Совет, вижу я, труден. Ведь я одинок или с другим2064, для которого и нет возврата к тем2065 и не появляется никакой надежды со стороны этих2066. Тем не менее я хотел бы знать твое мнение; наряду с другими обстоятельствами, это было причиной, отчего я желал бы видеть тебя, если бы это было возможно.

2. Что Минуций уплатил только 12 000, я писал тебе ранее. Пожалуйста, постарайся, чтобы было уплачено остальное. Квинт написал мне не только без большой мольбы, но самым резким образом, а сын проявляет удивительную ненависть. Нельзя себе представить ни одного несчастья, которое не угнетало бы меня. Тем не менее все легче, чем скорбь по поводу проступка2067, и величайшая и вечная. Если бы я намеревался иметь сообщников в этом проступке — тех, кого я считал сообщниками, — то все-таки это было бы слабым утешением. Но у всех других есть оправдание, у меня — никакого. Одни, будучи взяты в плен, другие, будучи отрезаны, не вызывают сомнения насчет их намерений, особенно, разумеется, раз они вышли из окружения и оказались вместе. Тех же, кто по своей воле явился к Фуфию2068, можно счесть только трусами. Но есть много таких, которые будут приняты обратно, каким бы образом они ни пожелали вернуться к тем. Тем менее следует тебе удивляться, что я не могу не поддаться столь великой скорби. Ведь только мой проступок не может быть заглажен и, быть может, Лелия. Но легче ли мне от этого? Ведь даже Гай Кассий2069, говорят, переменил свое решение ехать в Александрию2070.

3. Пишу это тебе не потому, чтобы ты мог рассеять тревогу, но чтобы узнать, не добавишь ли ты чего-нибудь к тому, что меня удручает; к этому присоединяется зять2071 и прочее, о чем плач не дает мне писать. Более того, даже сын Эзопа меня терзает2072. Положительно нет недостатка ни в чем, что бы не делало меня несчастнейшим. Но возвращаюсь к первому вопросу: что, по-твоему, следует сделать — незаметно ли переехать куда-нибудь поближе, или же пересечь море? Ибо оставаться здесь дольше невозможно.

4. Почему ничего не удалось завершить насчет имений Фуфидия? Ведь условие было такого рода, когда обычно не бывает спора, так как та часть, которая кажется меньшей, может быть пополнена путем продажи с торгов2073. Спрашиваю об этом не без причины, ибо подозреваю, что сонаследники считают мое дело сомнительным и потому предпочитают, чтобы дело было без движения. Будь здоров. Канун майских ид.

CCCCXXVI. Теренции, в Рим

[Fam., XIV, 8]

Брундисий, 2 июня 47 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет Теренции.

Если ты здравствуешь, хорошо; я здравствую. Пожалуйста, внимательнейшим образом заботься о своем здоровье; ведь мне и написали и рассказали, что у тебя внезапно приключилась лихорадка. Тем, что ты быстро известила меня о письме от Цезаря, ты сделала мне приятное. И впредь, если понадобится, если произойдет что-нибудь новое, дай мне знать. Береги здоровье. Будь здорова. Отправлено за три дня до июньских нон.

CCCCXXVII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XI, 16]

Брундисий, 3 июня 47 г.

1. Что то письмо2074 совершенно не утешает меня, происходит не по моей вине, по крайней мере, в настоящее время (ведь проступок совершен раньше). Ведь оно и искусно написано и вызывает большие подозрения, что не от него; полагаю, что ты обратил на них внимание. Что касается выезда навстречу, то я поступаю так, как ты советуешь. Ведь его приезда никто не ждет, а те, кто приезжает из Азии, говорят, что нет никаких слухов о мире, в надежде на который я и поддался этому обману. Не вижу ничего, на что мне следовало бы надеяться, особенно теперь, когда этот удар получен в Азии2075, в Иллирике2076, в случае с Кассием2077, в самой Александрии2078, в Риме2079, в Италии2080. Я, со своей стороны, даже если собирается возвратиться тот, кто, как говорят, ведет войну до сего времени2081, считаю, что дело будет завершено2082 все-таки до его возвращения.

2. Но ты пишешь, что у честных возникла некоторая радость, как только появились слухи насчет письма; ты, право, не пропускаешь ничего, в чем, по-твоему, есть какое-то утешение, но меня нельзя склонить к убеждению, что кто-нибудь из честных полагает, будто бы какое-либо избавление представляло для меня такую ценность, чтобы я просил о нем того2083, и тем менее, что у меня теперь даже нет ни одного сообщника в этом образе действий. Те, кто в Азии, ждут исхода событий; даже находящиеся в Ахайе возлагают надежду на прощение на Фуфия2084. Вначале они испытывали тот же страх и у них было то же решение, что и у меня; задержка в Александрии их дело улучшила, мое погубила2085.

3. Поэтому прошу тебя теперь о том же, о чем и в предыдущем письме: если ты заметишь при этих безнадежных обстоятельствах что-нибудь такое, что мне, по-твоему, следует сделать, укажи мне. Если эти2086 примут меня, чего, как видишь, нет, то всё же, пока будет война, не нахожу, что мне делать и где быть; если же меня отвергнут, то тем менее. Поэтому жду твоего письма и прошу написать мне его без колебания.

4. Ты советуешь мне написать Квинту об этом письме2087; я сделал бы это, если бы то письмо доставило мне какое-нибудь удовольствие. Впрочем, некто написал мне в таких выражениях: «Применительно к нынешним несчастьям я нахожусь в Патрах не против своего желания; я был бы с большим удовольствием, если бы твой брат говорил о тебе то, что я хотел бы слышать». Ты говоришь, что он2088 пишет тебе, будто бы я не отвечаю ни на одно письмо; я получил от него одно; ответ на него я дал Кефалиону, которого в течение многих месяцев задерживали бури. О том, что Квинт сын написал мне самым резким образом, я уже писал тебе ранее.