Читаем без скачивания Шевалье де Сент-Эрмин. Том 2 - Александр Дюма

Целый час он шел наугад, не имея понятия, где находится. Новая страна была ему совершенно не знакома. К девяти часам вечера он наткнулся на хижину пастуха, через щель рассмотрел ее внутренность и понял, что здесь жил кто-то один. Он вошел в хижину просить гостеприимства, которое решил в случае отказа взять силой.

Пастух предложил ему с той простотой, которая свойственна людям бедным, разделить с ним то немногое, что ему дал Бог.

Фра Диаволо вошел и начал расспрашивать хозяина, не замечал ли тот поблизости национальных гвардейцев; затем, отложив в уголок все свое оружие, пододвинулся к костру и принялся за остатки пастушьей трапезы — несколько картофелин, забытых хозяином в золе.

Потом свалился на ложе, устланное кукурузной соломой, и заснул.

Фра Диаволо остерегался национальных гвардейцев, но он не подумал о других разбойниках. В полночь в хижину, где спал Фра Диаволо, ворвались четверо разбойников из Чилиенто. Пастух и его гость проснулись, когда почувствовали приставленные к глоткам пистолеты; Фра Диаволо, теряясь в догадках, были ли это его собратья по ремеслу или национальные гвардейцы, решил не сопротивляться и очень скоро оказался без оружия и денег.

Отделавшись от пришельцев, Фра Диаволо начал думать, что самое страшное, что ему грозит после всех скитаний, — это смерть. Впервые с тех пор, как его начал преследовать майор Гюго, он распрощался со всеми своими надеждами. Он всегда был бит, а сейчас, раненый, без оружия и денег, — куда он мог податься еще?

Но мучениям несчастного не суждено было на этом кончиться. Едва разбойники отошли на сто шагов от хижины, как им вдруг пришла в голову мысль, что человек, которого они обобрали только что, мог донести на них. Они вернулись обратно в хижину и приказали Фра Диаволо встать и следовать за ними.

Он был вынужден подчиниться.

Он бежал двадцать восемь дней по скалам, камням, через терновник, колючий кустарник и был без башмаков последние три дня: ноги его были покрыты ранами и язвами. Видя, как он скрывает свои мучения, но, несмотря на все усилия, не может идти за ними, они начали его подталкивать тычками прикладов и уколами штыков.

— Убейте меня, если хотите, — ответил Фра Диаволо, — но дальше я идти не могу.

И он упал.

CVIII

LA FORÇA[134]

Не то из сострадания, не то понимая, что он им не в состоянии помешать, разбойники решили бросить его умирающим на дороге.

Почему же Фра Диаволо им не открылся? — может возникнуть вопрос. Потому что он знал, что его голова стоит шесть тысяч дукатов, и он не сомневался, что, если эти разбойники об этом прослышали, они неминуемо донесут правосудию на него, чтобы потом преспокойно положить себе в карман по полторы тысячи дукатов.

Он понимал, с какими людьми имел дело. Когда те были уже далеко, он попытался встать. Опираясь на ветку рухнувшего дерева, он побрел наугад. Наконец он добрел до какого-то селения: это была деревня Баронисси. Он пошел по первой же дороге, которую заметил, и вскоре добрался до центра деревни.

В это время аптекарь открывал свою лавку и был до крайности удивлен, заметив посреди белеющего кругом снега остановившуюся на центральной площади одинокую фшуру, растерянно и с беспокойством озиравшуюся.

Он подошел к нему и спросил, что тот ищет.

— Я жду одного своего товарища, — последовал ответ, — я пришел из Калабрии, и как только он подойдет, я продолжу свой путь.

К несчастью для Фра Диаволо аптекарь оказался калабрийцем и не заметил в говоре Фра Диаволо акцента, свойственного его соотечественникам — калабрийцам. Аптекарь заподозрил, что имеет дело с каким-нибудь беглым преступником, и пригласил его пройти на кухню, погреться и пригубить немного спирта; а тем временем, пока он изображал хлебосола, знаком подозвал одну из молодых служанок и шепотом велел ей бежать к местному старосте и привести наряд национальной гвардии.

Через несколько мгновений в лавку зашли четверо солдат во главе с капралом. Капрал подошел к Фра Диаволо и попросил у него документы.

— Какие документы? — возразил Фра Диаволо. — Не может ли простой странник путешествовать без документов?

— О-го! — ответил капрал. — Местность кишит разбойниками, и нет ничего чрезмерного в этих мерах предосторожности. Стало быть, поскольку вы отказываетесь признаться, откуда вы взялись, мы будем вынуждены арестовать вас и препроводить в Салерно.

И он был доставлен в Салерно, где оказался в кабине командира эскадрона Фарины, который начал допрос.

В этот момент один из неаполитанских саперов, приданных в распоряжение майора Гюго, по имени Павезе случайно вошел в кабинет и, заметив арестанта, воскликнул:

— Фра Диаволо!

Можно представить изумление присутствующих и особенно самого арестанта.

Фра Диаволо попытался спорить, но к его несчастью маленький сапер слишком часто козырял ему во времена Бурбонов, когда тот был и герцогом, и полковником и щеголял на улицах Неаполя мундиром и титулом, чтобы не узнать его сейчас в окроваленном, умирающем жалком оборванце. Сапер подтвердил еще раз сказанное, и все сомнения отпали: ужасный Фра Диаволо был наконец арестован.

Майор Гюго немедленно сообщил об аресте Фра Диаволо королю Жозефу. Признавая его храбрость и восхищаясь стойкостью его духа, майор просил короля о снисхождении.

Но ответ Жозефа сводился к тому, что Фра Диаволо повинен не только в преступлениях политических, но и гражданских, что делает невозможным для него помилование короля: он с готовностью помилует бурбонского партизана Фра Диаволо, бригадного генерала и герцога де Кассано, но не может этого сделать в отношении убийцы и поджигателя Фра Диаволо.

Популярность Фра Диаволо была велика и потому суд привлек толпы зевак. Обвиняемый присутствовал на прениях, которые до правления Жозефа и Мюрата были для судей пустой формальностью. Когда подсудимому предоставляли слово в свою защиту, он отказывался от выступлений. В тюрьме он то и дело повторял, что в своих деяниях лишь повиновался приказам, которые получал. Спокойно выслушав смертный приговор, он лишь закричал в конце:

— И это за то, что я едва выполнил лишь половину из того, что мне поручено Сиднеем Смитом!

Казнь была назначена на полдень следующего дня.

Это был как раз тот день[135], когда Мане и граф Лев выехали на площадь Старого Рынка и благодаря мундиру Мане оказались на Меркато Веккьо с лошадьми, почтарем и пленниками.

Со стороны улочки Ущелье Вздохов, как мы уже сказали, выехала телега с Фра Диаволо; он был бледен, но лицо было спокойно и полно решимости; волосы его были кругом острижены на уровне ушей, чтобы предотвратить всякую попытку сплести из них какое-либо подобие веревки. На его шее висел патент бригадного генерала с большой восковой печатью красного цвета и подписью Фердинанда Куртка его была просто наброшена на плечи, и когда ее у подножия лестницы надо было сбросить, обнажились его руки, на запястье одной из которых был заперт на украшенную бриллиантами защелку браслет с прядью светлых волос королевы Каролины.